Лето ночи
Шрифт:
Стюарты, как и половина семей в городе, отправились на ферму мистера Макбрайда, чтобы отвезти ему еду. Дейл поехал вместе со всеми знакомыми, но сегодня странно чужим маршрутом – мимо кладбища, мимо фермы дяди Генри и затем по узкой и длинной подъездной дороге. Здесь колосья стояли выше, чем на каком-либо из примыкавших полей, и подъездная дорога превратилась в настоящий туннель.
Сначала они долго стучали, но никто не открывал, несмотря на то что пикап мистера Макбрайда стоял во дворе. Хозяин дома подошел к двери только на третий стук, отворил ее, принял запеканку в горшочке и пирог, невнятно пробормотал слова благодарности и еще более невнятно ответил на
На обратном пути родители Дейла долго говорили между собой, и тон их беседы был очень грустным.
Никто не знал точно, как прошли похороны Дуэйна. По слухам, мистер Тейлор отправил тело в ту же похоронную контору в Пеории, где состоялась кремация дяди мальчика. Говорили, что Дуэйна тоже кремировали и что церемония была очень скромной.
Никто не знал, что мистер Макбрайд сделал с прахом.
Ночью, как только он начал засыпать, мысль о том, что от друга осталась только пригоршня пепла, заставила Дейла вскочить и сесть в кровати. Осознание несправедливости устройства мира тяжелой болью отзывалось в сердце.
Иногда, либо подстригая лужайку, либо выполняя другую механическую работу, которая высвобождала его подсознание, Дейл воображал, что Дуэйн Макбрайд жив, что он каким-то чудом обманул собственную смерть и теперь прячется где-то подобно Микки-Маусу в комическом мультфильме о поисках таинственного пятна. В такие минуты Дейл в глубине души верил, что вот сейчас зазвонит телефон и в трубке зазвучит спокойный голос друга: «Встречаемся в пещере. Есть кое-какая информация».
Дейл часто гадал, какой же информацией собирался поделиться Дуэйн на совещании в курятнике Майка. На совещании, которое так никогда и не состоялось. Он и представить себе не мог, что Дуэйн сумел разузнать что-нибудь о Табби и о Старой школе, пропадая у себя на ферме или в библиотеке. Но четыре года знакомства убедили Дейла в том, что недооценивать возможности приятеля не следует.
После того как Майк рассказал ему о том, что видел на кладбище туннель, а потом почти такой же обнаружил под своим домом, мальчики виделись все реже и реже. Каждый из них, казалось, отступил в привычный круг семьи и домашних обязанностей, как будто считал это более безопасным, чем вторгаться в зловещую темноту окружающей действительности.
А Лоренс между тем стал еще больше бояться темноты. Иногда он плакал во сне и настоял на том, чтобы слабый ночник в их комнате заменили лампочкой на сорок ватт. Маме часто приходилось заглядывать к ним и выключать свет, но она не возмущалась. Несколько раз восьмилетний мальчишка с криком просыпался по ночам.
Прежде чем их отец уехал на восемь дней – ему предстояла деловая поездка в Индиану и на север Кентукки, – мама отвела Дейла и Лоренса к местному врачу, чтобы обсудить их страхи и то дикое обвинение, которое однажды за обедом высказал Дейл, заявив, что Дуэйна и Табби Кука убили взрослые. Доктора звали Вискес. Он всего лишь полтора года назад приехал – а точнее, сбежал – из Венгрии и до сих пор плохо говорил по-английски. Все дети в городе звали его доктором Дуркасом и терпеть его не могли.
Доктор Вискес прописал нетяжелую физическую работу и прогулки на свежем воздухе, чтобы дети излечились от этой чепухи. Дейл слышал, как он говорил матери, что с мальчиком Макбрайдом и его дядей произошел «позор» и что иногда несчастья случаются «двумями».
«Несчастья случаются и “тремями"», – мрачно усмехнулся про себя Дейл.
Остальные ребята собирались вместе лишь изредка. В течение пяти дней после четвертого июля дождь лил почти не переставая, и Кевин, Майк и Дейл с Лоренсом целые дни напролет играли в «Монополию» на веранде у Стюартов. Сначала вместо денег они использовали камешки и играли до тех пор, пока кто-то не проигрывал их все, но потом правила изменили так, что оставшийся «без средств» мог взять в банке «заем» и не выходить из игры. С новыми правилами они начинали играть сразу после завтрака и расходились только перед ужином.
Дейлу две ночи подряд снилась «Монополия», и он был этому очень рад.
На пятый день собака Грумбахера, глупый Лабрадор по кличке Бренди, пробралась на веранду, разбросала «деньги» и сжевала четыре карты. С общего молчаливого согласия с «Монополией» на этом было покончено, и следующие два дня приятели вообще не виделись.
Десятого июля, в воскресенье, которое вообще не было похоже на воскресенье, так как мистер Стюарт вынужден был провести его в главном офисе фирмы в Чикаго, подвал их дома затопило.
С того дня жизнь уже никогда не была такой, как раньше.
В течение двух дней мама боролась с потопом, переставляя вещи с пола на верстак и пытаясь откачать воду с помощью дренажного насоса. За четыре года такие наводнения случались уже дважды, но каждый раз отец справлялся со стихией, удерживая уровень воды не выше двух дюймов. А сейчас вода продолжала подниматься.
Во вторник насос вышел из строя.
К полудню в доме отключилось электричество.
Услышав, что мама зовет его, Дейл спустился из своей комнаты вниз. Гигантские ступеньки подвала вели в кромешную темноту. Мама стояла на предпоследней: с юбки капала вода, волосы, небрежно перехваченные лентой, растрепались. Она едва не плакала.
Дейл глянул вниз. Вода уже залила нижнюю ступеньку. Там было фута два глубины, возможно даже больше. Волны плескались о ступеньку, на которой стояла мама, как во время бури на море.
– О, Дейл, будь проклят этот потоп!..
Дейл удивленно посмотрел на маму. Он никогда прежде не слышал, чтобы она ругалась.
Извини, солнышко, но у меня не работает насос, а вода дошла уже до уровня стиральной машины. Мне нужно спуститься в заднюю комнату, чтобы вкрутить пробку и… Черт, как бы я хотела, чтоб отец был здесь. Я все сделаю, мама.
Дейл изумился собственным словам. Он ненавидел подвал даже в самые лучшие времена.
Что-то подплыло к ступеням. Это могла быть и щепочка, но выглядело очень похоже на спину утонувшей крысы.
– Только надень старые джинсы, – посоветовала мать. – И захвати фонарик.
Наверх, в свою комнату, чтобы переодеться, Дейл отправился почти в полуобморочном состоянии. Чувство одиночества и потери, которое владело им со дня смерти Дуэйна, теперь как тисками сжало сердце. Он смотрел на свои ладони, будто они были чужими. «В подвал? В темноте?» Он переоделся, натянул самые старые кеды, закатал повыше штанины, захватил из соседней комнаты фонарик, проверил его и отправился вниз.