Лето ночи
Шрифт:
Мама протянула ему пробку.
– Щит как раз над сушилкой в…
– Я знаю, где он.
Уровень воды вроде бы не повысился за эти несколько минут, тем не менее она уже перехлестывала через вторую ступеньку. Короткий коридор перед отсеком, где стояла топка, казался входом в мрачный затопленный лабиринт.
– Только не стой в воде, когда будешь вкручивать пробку. Залезь на скамейку рядом с сушилкой. Убедись, что руки у тебя сухие, и что рубильник стоит на нуле, и…
– Хорошо, мама. – Дейл поспешил ступить в воду, пока его не покинуло мужество и он не
Вода закрывала его колени и была ледяной. Пальцы сразу заныли от боли.
– Вся дренажная система засорена… – услышал Дейл мамин голос.
Он продвигался вперед по темному коридору, освещая фонариком шлакоблочные стены. Луч был тусклым – надо было все-таки вставить свежие батарейки.
Прямоугольник отверстия в угольном бункере справа от него чернел как раз над линией воды. Темные волны плескались вокруг его ног, на поверхности воды плавали какие-то сгустки, очень похожие на человеческие испражнения. «Это уголь», – сказал себе Дейл и навел луч на многорукое чудовище самой топки.
Вода еще не успела дойти до решетки топки. Мальчик понятия не имел, что произойдет, если под водой окажется все это сооружение.
Какой-то звук справа заставил его резко обернуться, едва не задев стенку. Он направил луч фонарика прямо в угольный бункер.
Там было сухо, но что-то поскрипывало около потолка, куда не доходила стенка. В этой темноте сверкали какие-то странные искорки… «Это всего лишь трубы, – мысленно твердил Дейл. – Всего лишь изоляция на них. Не чьи-то глаза. Совсем не чьи-то глаза…»
Сразу за топкой он повернул налево. Здесь будто бы было глубже, хотя он знал, что так быть не должно. А может, должно? Может, каждый следующий отсек подвала расположен чуть ниже предыдущего? А что, если последнее помещение уже заполнено водой до самого потолка?
Ты еще не дошел? – послышался мамин голос, искаженный каменной кладкой стен и водой.
Почти, – прокричал он в ответ, хотя знал, что не преодолел еще и половины пути.
В подвале не было окон, он был слишком низким. Свет фонарика растекался по маслянистой поверхности воды и освещал лишь участок комнаты: трубы, кусочек дерева, плавающий на поверхности, еще трубы, клочок намокшей бумаги у стены, дверь в мастерскую.
Мастерская казалась огромным темным пространством. Вода поднималась все выше и уже доставала Дейлу до бедра. В следующем отсеке придется быть поосторожнее, поскольку возле дренажного насоса было отверстие дюймов восемнадцати в диаметре – маленький колодец в халтурно сработанной дренажной системе.
Точно как те туннели, которые видел Майк. И те, что были на ферме Дуэйна.
Дейл почувствовал, как дрожит луч. Он сжал фонарик обеими руками, сделал еще шаг, машинально отметил про себя, что инструменты отца не намокли, хотя маленький деревянный ящичек, в котором они лежали, плавал в воде. Этот ящик Лоренс сам сделал прошлой зимой.
– Я могу позвонить мистеру Грумбахеру!
Голос мамы звучал так, будто ее и Дейла разделяли несколько световых лет. Едва слышная запись на старой пленке, проигранная
– Не надо, – сказал Дейл.
Вернее, он подумал, что сказал эти слова, но, возможно, только подумал.
Помещения подвала образовывали что-то вроде буквы «S»: ступеньки находились в основании этой буквы, отсек с топкой – почти в середине, мастерская – как раз перед верхней загогулиной, а прачечная – в верхнем конце буквы, ближе к угольному бункеру и темному лазу.
Дейл осветил помещение прачечной.
Сейчас она казалась больше, чем при обычном освещении. Чернота создавала иллюзию отсутствия дальней стены. Темнота словно простиралась всюду – под всем домом, под участком, под мостовой – и доходила до самой школы.
Дейл нашел дренажный насос – его мотор располагался на треножнике из труб как раз над линией воды. Мальчик обошел его подальше и направился к южной стене, где стояли стиральная машина и сушилка.
Было замечательно взобраться на скамью и наконец вынуть ноги из воды. Теперь он дрожал от холода, прыгающий в руке фонарик выхватывал из темноты то опутанные паутиной стропила, то переплетение труб под потолком, но, по крайней мере, худшее теперь было позади. Он вставит новую пробку, вспыхнет свет, начнет работать насос, и можно будет вернуться назад без этого дурацкого фонарика.
Онемевшими пальцами он нырнул в карман, чуть не выронил пробку в воду, поймал и осторожно, держа обеими руками, поднял. Зажав фонарик под подбородком и убедившись, что рубильник стоит на нуле, Дейл открыл дверцу щита.
Какая из пробок перегорела, стало ясно сразу же. Третья. Вечно эта третья. Мама крикнула что-то, но Дейл не разобрал и был слишком занят, чтобы отвечать. Да если б он и попытался что-то сказать, то уронил бы фонарик. Он вставил новую пробку на место и повернул рубильник.
Свет. Дальняя стена на месте. Грязное белье, как всегда, лежит в корзине возле стола. Мусор, который они с мамой бросали на верхнюю крышку сушилки, чтобы он не намокал, перестал быть загадочной кучей со зловещими очертаниями и вновь превратился в старые журналы, утюг, бейсбольный мяч, который Лоренс когда-то потерял… Просто мусор.
Мама опять позвала его. Дейл услышал, как она захлопала в ладоши.
– Получилось! – крикнул он, понимая, что это уже лишнее.
Прицепив фонарик на пояс, Дейл закатал повыше джинсы и спрыгнул со скамейки. По воде пробежала рябь, будто проплыла акула.
Дейл улыбнулся собственным страхам и пошел обратно, уже воображая, как он будет рассказывать о своем приключении отцу. Он был уже почти у двери в мастерскую, когда услышал позади негромкий щелчок.
Свет погас.
Мурашки пробежали по всему телу Дейла.
Кто-то выключил рубильник. Этот щелчок невозможно спутать ни с чем.
Мама что-то закричала ему, но голос заглушило расстояние. Дейл дышал ртом, стараясь не обращать внимания на шум в ушах и прислушиваясь.
В нескольких шагах от него забурлила вода. Сначала что-то зашумело, потом он почувствовал, как вокруг босых ног заплескались волны…