Лето с капитаном Грантом
Шрифт:
— Час на послеобеденный отдых, а потом матч на кубок сезона.
И торжественно водрузил на мяч банку сгущенки.
Не то чтобы Борька очень любил сгущенку, хотя это, конечно, вещь, но сыграть в футбол охота. Вообще интересно: всего два с небольшим часа назад Борьке казалось — только бы дойти до привала, больше по собственной воле шага лишнего не ступит. А сейчас рвется мяч гонять. И откуда только силы берутся?
Макароны уже почти все отдраились, остались только редкие бугорки и полоски на дне. Их, кажется, уже ничто не возьмет. Но Борька знал: работу так не примут. Котел должен быть идеально чистый. Зачем, спрашивается? Ведь это же, в конце концов, не цианистый калий,
«Ладно, — решил Борька, — пусть и в самом деле помокнут немного в речке. Может, легче будет».
Речка не широкая, метров пятнадцать-двадцать всего, но довольно глубокая: обрыв начинается почти от самого берега. И течение быстрое. Борька вроде только что бросил на середину палочку, а она вон уже где, почти у самой излучины. И рыбы, наверное, много. В рюкзаке капитана Гранта хранится не только мяч, но и несколько мотков лески, поплавки, коробка с грузилами и крючками, но, увы…
— Ловить будем на Селигере — вот и весь сказ.
В принципе капитан Грант прав: самая ловля на утренней зорьке, а завтра в шесть подъем, в восемь выход. Но все равно обидно. Тут наверняка не только окуньки с плотвичками, а что-нибудь и покрупнее есть.
Оценив таким образом рыбные запасы, Борька обернулся к котлу и чуть не заплакал от досады. Котел каким-то загадочным образом отчалил от берега и теперь медленно и величаво плыл к середине реки. Как же так?! Борька ведь специально внимание обращал: на середке — быстрина, а у берега даже легкая деревяшка болтается практически на одном месте. Да вон она и сейчас там же, где была. Ну, теперь начнется! В принципе, конечно, ничего страшного — вполне можно сначала съесть суп, а потом быстренько в этом же котле готовить второе. Но Борьке от этого не легче. Нетрудно представить, как все над ним будут смеяться. Котел утопил! Борис Нестеров своего, естественно, не упустит: влепит наряд вне очереди, а то и два. Борька, между прочим, и сейчас в наряде. А приехал он отдыхать, а не котлы чистить!
Ну надо же, какое невезение! Пока Борька рассуждал, вполне еще можно было зацепить котел какой-нибудь длинной хворостиной, подогнать к берегу. А сейчас уже поздно. Сплавать за ним тоже нельзя: дисциплина. Капитан Грант предупреждал: за самовольное купание — немедленное исключение из лагеря и отправка домой. А пойди докажи, что он не купаться полез, а казенное имущество спасал…
Борька обреченно шагал по берегу вслед за котлом, как будто провожая его в дальнее плаванье. А может, оно и в самом деле будет дальним. Плывет котел устойчиво — воды в него Борька налил не много и не мало, а в самый раз для нужной осадки — как будто специально. Километров через сто с небольшим котел доберется до Волги, а там по широким просторам великой русской реки… Глядишь, где-нибудь в районе Ярославля его и поймают… Ну а пока Борька с котлом добрались до излучины. Речка на повороте заметно сужалась — настолько, что завалившееся дерево кроной доставало до другого берега. В него-то и уперся котел, так и не доплыв до Ярославля. Ну хорошо, а Борьке что теперь делать? От берега до котла всего метров шесть. Но как их пройти? По этому дереву идти посложнее, чем по лагерному буму.
Борька сидел на берегу и думал. Точнее, пытался думать, потому что пока ни одна светлая мысль ему в голову не приходила. Однако занятием этим он увлекся настолько, что не заметил, как за его спиной появилась Маринка Мыльникова.
— Ты что, стихи сочиняешь? — спросила она. Спросила тихо, почти шепотом, как будто боялась спугнуть Борькино поэтическое вдохновение, но от неожиданности он даже вздрогнул.
Вообще, если честно, то Борька стихи писать пробовал. Правда, никогда их никому не
Только ее здесь сейчас не хватало! Борька живо представил себе, как Маринка со своей неизменной улыбкой обходит весь лагерь и всем рассказывает, как он сидел на берегу и тупо ждал, пока котел утонет.
Маринка увидела котел, присвистнула совсем как мальчишка и, как
Борька и предполагал, тут же расхохоталась:
— Как это тебя угораздило?
Какая разница — как! И вообще, что за манера задавать бессмысленные вопросы да еще смеяться над чужой бедой?!
Как же все-таки этот проклятый котел оттуда достать? Борька начал постигать глубокий смысл поговорки «близок локоть — да не укусишь». Плыть нельзя. Найти палку длиной в шесть метров — немыслимо. По бревну пройти невозможно. Замкнутый круг! А волна уже несколько раз плесканула через край котла. Еще немного — и пойдет он ко дну, избавив Борьку от грустных размышлений.
— Суду все ясно, — изрекла Маринка и… пошла. Раскинула руки для баланса и пошла, уверенно и свободно, как по лагерному буму, по этому качающемуся на воде дереву.
— Ты куда? Свалишься! — закричал Борька, напрочь забыв о том, что говорить, а уже тем более кричать такие вещи под руку, мягко говоря, не рекомендуется.
Маринка пошатнулась, одна нога соскользнула с дерева. Борька замер. Но Маринка взмахнула руками, словно крыльями, раз, потом другой. И удержалась! И снова пошла, легко и свободно балансируя над едва не достававшей до подошвы кед водой.
Вот он уже, котел! Маринка согнула одну ногу в колене, а другую вытянула вперед, как будто пыталась сделать «пистолетик», и дотянулась до торчавшей над водой дужки котла. Он был почти полный. А объем у котла, между прочим, литров восемь. Почти как у ведра. Когда идешь с полным ведром по нормальной дорожке и то, как ни старайся, все-таки невольно сгибаешься в его сторону. Теперь для балансировки у Маринки осталась только одна рука. Но ее это как будто не смущало. Сделав на бревне пируэт, она развернулась и почти бегом добралась обратно, ни разу даже не покачнувшись.
— Держи, — Маринка протянула Борьке котел.
— Ну ты даешь! — только и вымолвил он.
— Уф, — Маринка устало опустилась на корточки, — я уж думала: все, не удержусь. Но вообще-то должна была удержаться — второй разряд по гимнастике что-нибудь да значит.
— Юношеский?
— Взрослый, — улыбнулась Маринка, — ты только никому не рассказывай.
Вот это да! Денис своим фехтованием и легкоатлетической секцией всем уши прожужжал, а тут второй взрослый — и «никому не рассказывай».
А ведь девчонка!
Последние макаронины за время купания действительно отмокли, и Борька без труда отодрал их от дна. Теперь отчистить сажу с боков — и все. Борька положил котел на бок, обмакнул в песок тряпку. И — раз… И — два…
— Слушай, а ты скучаешь? — спросила вдруг Маринка.
— Как видишь, не дают. — Борька ткнул пальцем в котел.
— Да я не об этом. По дому, по родителям, еще по кому-нибудь?
Опять начались девчоночьи бредни! Только что такой класс показала — и на тебе! Да чего тут, спрашивается, скучать? Две недели назад Борька еще был дома. Три дня назад мама в лагерь приезжала. Через десять дней — обратно в Москву.