Летописец 2

Буров Егор

– На чехле, в котором хранился этот клинок, имелся слой пыли, а ты его при мне доставал, значит, меч давно лежит без дела.

– Ты меня удивляешь, – произнес я. – И о духах ты тоже солгал?

– Дак я же говорю, особенный взор у меня. Все подмечаю. Вот мудрые люди и бают, что мне духи нашептали, – пожал плечами Данька.

– А с чего ты взял, что я не безобидный?

– Дак по тебе видно, что душегуб ты знатный, но детишек не обижаешь. Вон и Микаську решил до дому довести. Знать душа у тебя человечная и не очерствела, – усмехнулся богатырь. – А руки, несмотря на седину, жилистые, кольчужка латаная, до сих пор

запах горячего железа на ней. А ежели с кем рубился недавно, то не этим мечом. Вон к седлу у тебя нормальный клинок приторочен. Ты, как я погляжу, с коня хорошо рубишь. И щит на днях обновляли, – сколов нет. Видать недавно в путь отправился. А зачем ты мне эту оглоблю явил? Как, такой длинной железкой биться-то можно?

– Ну, если разминаться будем, могу показать? – спросил я.

– Дак как же без разминки, – радостно улыбнулся богатырь, – но ты учти, меня рубить не надо. Мы не враги, а просто потеху затеяли.

– Так каким мечом против тебя сражаться? – уточнил я, показывая сначала двуручный гибрид, а потом одноручный каролинг.

– Ты же хотел опробовать эту длинную оглоблю, вот и покажи, что умеешь, а я копьем в тебя потыкаю, – предложил Данька.

Учитывая то, что ростом и комплекцией он превосходил меня, я осознал, что легко не будет. Богатырь оказался чуть меньше Цуц-йорда. Судя по насыщенности источника, он ярче рыжего детинушки, а значит, как минимум такой же резвый. Я себе сделал зарубку в памяти, что недооценивать потенциальных магов нельзя и начал размахивать новым мечом, примеряясь к его балансу. Несмотря на его малый вес, в руке он лежал идеально и я, придя в восторг, выполнил комплекс упражнений на разогрев мышц. Богатырь с усмешкой наблюдал за моей разминкой и в какой-то момент сам раскрутил копье, словно шест. Ловкость Даньки впечатляла, я почти не замечал вращающееся в его руках древко. Я прогнал силу из источника по мускулам, и теперь его скорость не казалась такой запредельной.

Данька остановился и громко сообщил, что нападает. Вот ведь странный богатырь, хотя если учитывать, что у нас дружеский поединок, то это вполне логично. Удар копьем оказался быстрым и сильным, но делался он без использования ускорения. Я начал танцевать с клинком, постоянно меня стойки и смещаясь то в одну, то в другую сторону. Меч отлично справлялся с задачей, и я несколько раз замечал, что движения стали резче и точнее. Мы разрывали дистанцию, сближались, проводили разные подсечки и применяли захваты, но всякий раз отскакивали назад, без каких либо повреждений.

– А знаешь, старичок, – остановившись, произнес Данька, – я не встречал никого, кто бы смог выстоять против меня так долго. Слышал я, что у ваннов есть одноглазый ведун. Говорят – истинный зверь. С ним не каждый демон справится, а человек и подавно.

– Так ты хочешь с ним сразиться? – спросил я.

– Дак зачем? Он сын посланца богов, а я человек. Ведуна толпой надо брать, чтобы резвых богатырей человек десять было. Но настолько быстрых людей как я, до нынешнего вечера пока не встречал. Скажи мне, как получилось, что о тебе не гуляет молва? Ты что, специально от людей схоронился?

– Можно и так сказать, – усмехнулся я. – Много лет подряд я сидел в одной башне и никуда не выезжал. Сейчас решил попутешествовать. На мир посмотреть, себя показать. Вон и внука с собой взял.

– Внука говоришь? – усмехнулся богатырь. – А девке волос не жалко?

– Снова духи нашептали? – с усмешкой спросил я.

– Дак пацан не станет рядом с детишками садиться и мелкого по голове гладить, – указал богатырь на Эльку, которая действительно приобняла Микаську и запустила пальчики в шевелюру мальчика. – Да и не родная она тебе. Сиротку подобрал? Как погляжу совсем недавно. Синяк ей натерли, но он скоро сойдет, так что надобно обновить, а то любой заметит, что это девка. А может, ее к диким бабам отправишь?

– К кому?

– Дак к этим, к амазонкам, – пояснил богатырь. – Они на востоке в лесах живут. Вечно с ваннами яшкаются. Летом я с такой разминался. Резвая девка. Охраняла дочку барона.

– А может твои духи подскажут, куда делась дочка барона? – спросил я.

– Это я и без духов скажу, – улыбнулся Данька. – Она князя Озерска окрутила и замуж за него вышла. Ох, и знойная она штучка…

– А амазонка куда пропала?

– А вот этого не ведаю, – почесав голову, ответил богатырь. – Дак ты, как я погляжу, знаком с ними?

– Встречались.

– Ищешь дикую или знойную? – уточнил Данька.

– Дикую.

– Дак тогда тебе прямой путь до Озерска, – усмехнулся богатырь и громко крикнул: – Яська, тащи перо и бумагу!

Я удивленно округлил глаза и огляделся по сторонам. Из кустов выбрался худощавый парень с арбалетом. А ведь в начале беседы богатырь утверждал, что один тут кукует. Как же я не заметил стрелка? Странно. Арбалетчик покопался в сумке и, вынув писчие принадлежности, уселся на бревнышко.

– Дядь Данька, че писать? – спросил Яська.

– Подорожную, – распорядился богатырь и повернулся ко мне. – Путник, ты говорил, что у тебя свиток из королевства есть? Дай глянуть.

– Да, пожалуйста, смотри.

Я усмехнулся, но просьбу выполнил. Мне было интересно, умеет ли этот чудо-богатырь писать или просто изобразит умного человека. Как оказалось, я напрасно сомневался, потому что Данько взглянув на старый свиток, заявил:

– Яська, пиши: подорожная выдана благородному рыцарю Нихолору ли Косх'eльт…

– Меня чаще Мих-Кост'oнтис называют, – добавил я.

– …именуемого Мих-Кост'oнтис. Сей достопочтенный господин находится в княжестве Озерском проездом по личной надобности. Рыцарь ли Косх'eльт обязуется не чинить беспорядков. Проверку при встрече провел благородный Даниил из рода Борятей. Подпись и дата. Написал? Давай, печать поставлю, – он смазал перстень чернилами и приложил к свитку. После этого повернулся ко мне и спросил: – А почему Нихолор ли Косх'eльт стал Мих-Кост'oнтисом? Тогда уж Них-Косхельтис, или я чего-то не понимаю?

– Одна знакомая неправильно расслышала мое имя и произнесла, коверкая слова. С тех пор привык, так что Нихолор Косх'eльт остался только на бумаге.

– И где же ты так долго жил, раз так пренебрежительно относишься к родовому имени?

– Я младший сын и с тех пор, как меня выставили за порог, в имении отца ни разу не появлялся, – пожал плечами я. – Что сейчас там происходит, я не ведаю, и честно сказать, знать не хочу.

– Тогда понятно, – кивнув, произнес Данька и, повернувшись к брату и сестре сказал: – Ну что детвора, пошли что ли к Саньке под бочек? А то мамка нас заругает, ежели мы долго гулять будем. Мих-Кост'oнтис, айда с нами. Скоро стемнеет, а у нас крыша над головой.