Лев и ягуар

Горелик Елена Валериевна

«Клинок, — подумал Хиггинс, глядя, как пиратский корабль преодолевает последний разделявший их кабельтов. — И в самом деле — он сейчас похож на острый тяжёлый топор, предназначенный для рубки дров… Топор… Дрова… Чёрт бы меня подрал, никакой это не абордаж!!!»

Дельные мысли умных людей посещают как правило одновременно. Вон и Грин побледнел, словно привидение увидел.

— Ставить все паруса! — срывая голос, заорал старший помощник — ибо от адмирала в данный момент толку было как от козла молока. — Право руля! Разворачиваемся!.. Канониры — все орудия правого борта — огонь!

Легко сказать — ставить все паруса и разворачиваться. Это же не какой-то там дрянной фрегатик, это королевский линкор! Одна только постановка парусов — не меньше десяти минут, и то в самом лучшем случае. Матросы на реях и так делали всё возможное, чтобы выполнить приказ

как можно скорее: никому не хотелось попадать пиратам на зуб… Корпус флагмана сотрясся: все уцелевшие пушки правого борта дали залп по пиратскому кораблю. Однако были целых две причины, по которым «Гардарика» не только осталась на плаву, но и отделалась всего лишь незначительными повреждениями бака. Во-первых, сейчас она, развёрнутая к ним носом, представляла собой очень плохую мишень, а во-вторых, английские канониры и впрямь были из тех, что умеют попадать в движущуюся цель по большей части случайно. [38] Если бы стреляли французы, голландцы или хотя бы испанцы, пиратам пришлось бы очень туго… На «Сент-Джеймсе» ещё не успели закрепить шкоты фока и грота, а «Гардарика», продолжавшая набирать скорость, приближалась ошеломляюще быстро. Тяжёлый линкор, напротив, двигался ошеломляюще медленно, словно в страшном сне…

38

Процент попаданий в английском флоте действительно редко превышал отметку 5 %.

— Расчистить бак!.. Пушки закрепили?.. Эй, на реях и на баке — всем убраться на шкафут! Приготовиться к удару!

Таран! Приёмчик, которого в морских боях не применяли уже очень давно. Галка помнила один из главных устоев рукопашного боя: если перед тобой враг, а ты безоружен — сам сделайся оружием. «Гардарика» больше не могла стрелять. По крайней мере, из стальных пушек: нечем. Бронзовые снарядили только пороховыми ракетами да картечью. Зачем брать на борт ядра, лишнюю тяжесть? Ракеты давно кончились. Зато картечи было — хоть засыпься. Но ещё рановато было стрелять. Сначала «Гардарика» продемонстрирует гордым британцам, в каких ситуациях Галкины соотечественники-лётчики во время неизвестной в этом мире Второй мировой войны шли на таран.

«Гардарика» — и сама оружие, да ещё какое!

Джеймс приобнял жену за плечи, Галка обхватила его правой рукой за торс, и они намертво вцепились свободными руками в поручни квартердека. Миссис Эшби чувствовала каждое содрогание своего корабля. Ей казалось, что «Гардарика» живая, и способна отвечать добром на добро. Почти десять лет Галка заботилась о ней так, как мало кто из капитанов заботился о своих посудинах. И всё это время «Гардарика» служила Галке верой и правдой.

«Давай, родная! Не подведи!»

Огромный, изуродованный дырами борт английского линкора приближался с фантастической скоростью — так казалось Галке, так же казалось матросам на палубе. Англичане палили из своих скорострельных ружей. Пираты пока прятались за фальшбортом, не отвечая: пусть постреляют, коль пороха не жалко. Цыплят-то по осени считают… Вот бушприт «Гардарики» пересёк линию борта, разрывая абордажную сеть. Ещё через мгновение — удар! Всех швырнуло вперёд, Галка с Джеймсом едва не вылетели с мостика. Оглушительный треск ломаемой обшивки, стон меди, крики, разноязычные ругательства… Обшитый медными листами форштевень врубился в борт линкора словно колун в деревяшку. Оба корабля по инерции протащило по ходу «Гардарики» на несколько метров, и наконец они остановились…

— Огонь! Огонь! Не жалеть патронов! — звонко выкрикнула Галка, выхватывая из-за пояса револьвер и целясь в фигуры на полуюте линкора.

Вот тут пираты с рёвом повскакали с палубы и — кто встав на одно колено, кто уложив ствол ружья на планшир, кто вообще стоя — открыли ураганный огонь по палубе противника. Высокий бак «Гардарики», наследие её «галеонистого» прошлого, позволял пиратским стрелкам буквально подметать полуют и шканцы англичан свинцовой метлой. Сыны туманного Альбиона в долгу не оставались, яростно отстреливаясь из своих ружей новой конструкции. Но снайперы из них были примерно такие же, как и канониры, а за что пираты особо ценились на всех флотах мира, так именно за меткость. Жизнь научила. Плюс, у англичан не было картечных патронов. А что мог наделать один такой патрончик, снаряженный девятью мелкими картечинками, джентльмены удачи знали очень хорошо. Проверили в Алжире на охране тюрьмы, где мусульмане

держали рабов… Галка и Джеймс, вооружившись револьверами, тщательно целясь, вели огонь по мостику линкора. Они давно приметили там знакомую фигуру — мистера Хиггинса. Тот, повалив адмирала на палубу — жизнь командующего следовало спасать прежде всего! — стрелял из пистолета. Но поскольку это был обычный кремнёвый пистолет, то по скорострельности он на порядок уступал новейшим оружейным разработкам мастера Ламбре. Затем мистер Хиггинс разжился у кого-то, не иначе у погибшего матроса, скорострельным ружьём и принялся палить уже из него. При этом так же тщательно целясь по двум фигурам на мостике «Гардарики»…

5

— Джон, ты слышишь?

— Ничего не слышу, Ричард. В чём дело?

— В том-то и дело, что ничего не слышно. Канонада стихает. Видать, линкоры срыли форты к чёрту и добивают флот.

— Ага… — Харменсон быстро произвёл в уме некие подсчёты. — Выходит, они высадят десант на набережную аккурат когда мы выйдем на позиции… Дьявол! Эдак они успеют распотрошить городишко раньше нас!

Они и так потеряли время, отыскивая ямы-ловушки на дороге. Отстрелялись от нескольких засад, устроенных какими-то индейцами («А говорили — испанцы их тут всех перебили… Враки!»), при попытке обойти скопление выявленных ямок дважды нарывались на «сюрпризы» — протянутые в траве тонкие верёвочки, приводившие в действие полулегендарный сен-доменгский «холодный запал», в свою очередь подрывавший привязанный к кофейному кусту небольшой картечный фугас. Результат — десяток трупов. И это они ещё к окраинам не вышли, хотя, по наезженной дороге должны были давно уже быть там. В одном месте, заметив какое-то движение в кустах, принялись палить в ту сторону. Харменсон мог поклясться, что слышал приглушённый вскрик. Оттуда не ответили, и несколько парней сдуру кинулись туда — догнать и хорошенько порасспросить… Капитан Харменсон всякое видел. Но чтобы земля под ногами без всякого запала или фитиля взрывалась — такого ещё не бывало. Заряд был, правда, не очень сильный. Одному из парней оторвало ногу. Другой, сгоряча не разобравшись, в чём дело, ринулся к нему на помощь… и наступил на вторую такую же мину. А в том, что это именно мины новейшей конструкции, Харменсон уже не сомневался. Сен-Доменг — та ещё штучка. Остальные, застыв на месте — боялись ступить в сторону, черти — принялись стрелять по кустам… Снова примчался капитан Фолкингем: «Что у вас опять случилось, чёрт бы вас побрал?» Чуть не присоветовал господину капитану поменьше времени проводить в арьергарде. Парни тем временем осторожно вернулись по собственным следам, а раненые… Этих оставалось только пристрелить, чтоб не мучились. Всё равно не жильцы, а пока их вытащишь, ещё кто-нибудь подорвётся… Словом, приключений хватало. Теперь приходилось расходовать пули, время от времени постреливая по дороге. Пару раз это сработало: мины взорвались, и ямайцы спокойно прошли по образовавшейся «тропинке». Но в итоге они всё-таки опоздали.

— Прибавить ходу, — скомандовал Харменсон.

— А мины? — покривился капитан Пауэлл.

— Пусти вперёд кого не жалко, — хмыкнул Харменсон. — Ладно, шучу. Пусть твои парни идут впереди, простреливая дорогу. Если есть мины — они взорвутся, и мы проскочим. Потратим порох, зато целее будем.

Так и сделали, пожалев, что не нашли по дороге стада свиней или коз. Так бы прогнали скотинку по дороге. А так приходилось расходовать боеприпасы. Но и правда — целее останутся.

Наличие баррикад на окраинных улицах Сен-Доменга никого не удивило. Помнится, испанцы в Панаме использовали ту же тактику. Ну, так ведь их там и побили. Сама же Алина-Воробушек и применила против баррикад отбитую у донов артиллерию, да ещё поддала жару «адским ромом», секрет которого оказалось разгадать мудрено, но возможно. Здесь англичане прихватили с собой четыре корабельные пушки. Пупки бы надорвали, да очень кстати оказались мобилизованные в добровольно-принудительном порядке ямайские негры.

— Пушки вперёд! — скомандовал Харменсон. — Щиты вперёд! Стрелки — в две линии!.. Залп!

Иные пираты, и не только на Сен-Доменге, умудрялись попадать с двухсот шагов в бутылку. Но для защитников баррикад, укрывшихся за телегами и мешками с землёй, этот первый залп прошёл без последствий. Ямайские братки преследовали чисто психологические цели — по возможности запугать ополченцев. Следующие залпы производились уже с совсем другой целью — не дать защитникам высунуться, пока канониры заряжают пушки. И под прикрытием щитов стрелки постепенно продвигались к баррикадам…