Лев Толстой. «Пророк без чести»: хроника катастрофы
Шрифт:
Существует вполне вероятное предположение, что впервые писатель побывал в монастыре в тринадцатилетнем возрасте, в 1841 г., на отпевании А. И. Остен-Сакен. Однако вполне возможно, что и эта поездка уже не была первой. Как указывает в своих воспоминаниях Д. П. Маковицкий, во время своего последнего пребывания в Оптиной пустыни писатель сообщил ему, что несколько раз бывал здесь у своей тетушки А. И. Остен-Сакен [75] .
75
См.: Маковицкий Д. П. Уход Льва Николаевича // Л. Н. Толстой / Гос. лит. музей. М., 1938. Т. I. (Летописи Государственного литературного музея. Кн. 2). С. 458; см. также: (49, 143–144) и статью: Илларионов В. Оптина Пустынь в жизни Льва Толстого // Оптинский альманах. Оптина пустынь и русская культура. Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь. 2008. № 2.
Итак, о ранних посещениях монастыря Л. Н. Толстым нет сведений, но зато многое известно о его поездках в монастырь в зрелом возрасте.
Первая такая поездка писателя в Оптину пустынь долго готовилась и состоялась летом 1877 г. вместе с Н. Н. Страховым. Писатель два раза встречался со старцем Амвросием, который, по отзыву Н. Н. Страхова, произвел сильное впечатление на Толстого [76] .
76
См.:Матвеев П. Л. Толстой и Н. Н. Страхов в Оптиной пустыни // Исторический вестник. 1907. № 4. С. 153.
С. А. Толстая сообщает, что подробности разговоров Л. Н. Толстого со старцем Амвросием неизвестны, но это не совсем так. Очень интересную деталь путешествия сообщает Н. Н. Гусев. В доме своего близкого знакомого Д. А. Оболенского, к которому писатель заехал после посещения Оптиной пустыни, Толстой рассказал, что старец Амвросий интересовался, в каком произведении Л. Н. Толстого так хорошо описана исповедь. «Амвросий спросил об этом потому, что к нему приходил незнакомый ему мужчина, который сказал, что хочет поступить в монастырь под влиянием прочтенного в романе Толстого описания исповеди. По этому случаю Толстой сказал, что он четыре раза переделывал главу об исповеди Левина, потому что ему все казалось, что видно, на чьей стороне автор в разговоре Левина со священником. Сам он был на стороне священника, а не Левина» [77] .
77
Гусев Н. Н. Лев Николаевич Толстой: Материалы к биографии с 1870 по 1881 год. С. 440–441.
В этой поездке у Толстого состоялась встреча с архимандритом Ювеналием (Половцевым), проживавшим в пустыни на покое, в присутствии монаха Пимена, который ласково называл Толстого Левушкой. По отзыву П. А. Матвеева, Л. Н. Толстой говорил Н. Н. Страхову следующее: «Ювеналий человек умный и образованный, но таких встречаешь и в свете, а я до таких не большой охотник. Амвросий же удивительный человек» [78] .
78
Матвеев П. Л. Н. Толстой и Н. Н. Страхов в Оптиной пустыни. С. 153.
В своей переписке с Л. Н. Толстым Н. Н. Страхов сообщает (со слов П. А. Матвеева) об этой поездке очень интересные подробности.
Восьмая часть, которая упоминается в письме, – эпилог романа «Анна Каренина». На это письмо Л. Н. Толстой ответил Н. Н. Страхову: «Сведения, которые вы сообщили мне о воспоминаниях о нас оптинских старцев, и вообще воспоминания о них мне очень радостны» [79] .
Однако это впечатление корректируется рядом важных деталей. Во-первых, старец Амвросий советовал писателю говеть и причаститься в монастыре, причем Л. Н. Толстой согласился и начал ходить на службы, но тут пришло известие из Ясной Поляны о болезни одного из детей Толстого. Писатель заспешил домой, однако зашел попрощаться к старцу, который предупредил его, что болезнь ребенка не носит серьезного характера и скоро пройдет, а вот его «самого ждет уныние и тоска, если он не будет говеть в монастыре» [80] . Писатель обещал говеть в деревне, но действительно впал в большое уныние.
79
Л. Н. Толстой и Н. Н. Страхов: Полное собрание переписки. Т. I. С. 361.
80
Матвеев П. Л. Н. Толстой и Н. Н. Страхов в Оптиной пустыни. С. 153–154.
Кстати, об унынии. Тема уныния в жизни Л. Н. Толстого была весьма проницательно поставлена В. В. Розановым в 1895 г., когда в работе «По поводу одной тревоги гр. Л. Н. Толстого» он заметил: «“Дух уныния”, которого так боится христианин, этот Саулов дух, мятежный и тоскливый, гнет тебя, и ты не знаешь, чем от него освободиться» – и далее указывает, что именно этот дух несет писателя в одиночество его гордыни, от которого его не спасет даже всемирная слава [81] . Об этой черте характера писателя сообщает и С. А. Толстая: в него время от времени вселялся «дух отрицания», и тогда писатель «все крушил на пути своей жизни, что не было землею, народом и сельским трудом». Кроме того, «как ни старался Лев Николаевич найти спокойствие души и удовлетворение ее запросам, он его не находил, часто бывал мрачен, о чем и писал знакомым и незнакомым» [82] .
81
См.: Розанов В. В.По поводу одной тревоги гр. Л. Н. Толстого. C. 400, 405.
82
Из записок графини С. А. Толстой под заглавием «Моя жизнь». С. 4, 6.
Тут впору вспомнить и о знаменитом «арзамасском ужасе», то есть эпизоде, пережитом Л. Толстым в сентябре 1869 г. в Арзамасе. Толстой рассказывал, что находился проездом в этом городе по своим делам и, ночуя в местной гостинице, вдруг совершенно неожиданно испытал чувство необъяснимого ужаса, который не имел совершенно никаких причин. То есть ему дано было реально почувствовать метафизический ужас как духовное состояние. И сам арзамасский эпизод, и беспомощный страх перед смертью оказались в дальнейшем очень значимы для Толстого, стали для него своеобразным духовным предзнаменованием.
По свидетельству приехавшего вскоре в Оптину пустынь П. А. Матвеева, оптинские старцы точно определили суть главного недуга писателя. Письмоводитель старца Амвросия отец Климент (Зедергольм) приводил мнение преп. Амвросия, который смотрел на будущую деятельность Толстого с прискорбием: сердце его ищет Бога и веры, но он слишком полагается на свой ум и большой рационалист, поэтому в мыслях у него путаница и неверие. Старец Амвросий, по свидетельству отца Климента, предвидел много бед от Л. Н. Толстого, который способен оказать большое влияние на умы.