Левентик

Титов Виктор

Вытер потное лицо и вгляделся в глаза учителя немецкого языка. Яростные, готовые съесть беззащитную жертву. Он не мог разговаривать из-за кляпа во рту. Его полураздетое тело распласталось на земле, будто мешок картошки, а к рукам за спиной были пристёгнуты наручники. Верхом на Эрике сидела девушка и курила.

– Из-за этого мальца мы старались, – девушка ткнула в меня пальцем. – Манеры у этого чёрта те ещё. Пока шли сюда, всю облапал…

– Кирилл, подойди ближе, посмотри в глаза страху.

Ноги не держали.

– Подойди-подойди, не бойся, – ты жевал тростинку, будто ничего удивительного не происходило.

Передо мной лежал учитель Эрик, вечный сатана малышей. Сердце

колотилось и трепетало, Эрик съедал меня взглядом, но твой приказ оказался сильнее. Сделал пару шагов и почувствовал, как сводит мышцы живота.

– Пни его! – ты повысил голос, разрывая барьер с прошлым миром.

Пальцы в ботинке сжались, не желая дотрагиваться до исчадия зла. Эрик дышал отрывисто, и пыль вокруг его лица разлеталась в стороны.

– Пни его! – ты встал позади, будто напарник самурая. – Если не сможешь, я тебя убью.

Хотелось кричать, но в горле застрял не проглатываемый комок. Почувствовал толчок в затылок и оказался рядом с лицом сатаны. Окурок выпал из руки девушки и опустился на белое плечо Эрика. Шипящая кожа и запах горелых волос. Сатана застонал и получил от меня удар в нос. Затем ещё и ещё… Я бил всё сильнее, будто заколачивал в ворота мячи. Тело Эрика дёргалось в такт ударам, а девушка на нём улыбалась и кивала.

– Хватит, – сказал ты.

Схватился за камень и упал на землю в изнеможении. Лицо Эрика покрылось кровавыми пятнами. Будь мои удары сильнее, Эрик умер бы, а так…

Учитель выздоровел и уволился. Ребята радовались, а в мою душу вселилось чувство облегчения. Каждый взгляд, обращённый на меня, приписывался к поздравлению и преклонению. Ходил, будто зажжённая свеча в темноте. Ты снисходительно кивал, словно ничего не сделал. Только Яшка из соседнего класса всё испортил. Он являл собой вселенский авторитет нашего поколения. Втихушку даже осмеливался говорить о тебе гадости. А тут во всё горло прокричал, что его брат спровадил Эрика из школы. Ни у кого не возникло вопросов. И слава, какая только возможна в младших классах, волной обрушилась на него. Ему дарили фишки, упаковки жвачки и наклейки. Неблагодарный народ не заметил истинного спасителя. Я тут же насупился и обозлился. Ты посмеялся над резкой переменой в моём характере. И впервые отказался помочь. Поворотный момент грозился меня сломать. Никто не смел спорить с Яковом, тем более поднимать на него руку. Другие бы не простили. Решил подождать его в подъезде и поговорить. Если надо, прикрикнуть. При этом дрожал от одной мысли, что придётся ставить Якова на место. Детишки липли к нему, будто к святому, а он надменно улыбался. Прости, Господи, такого рода людей, но большинство из них заканчивает в тюрьме. В назначенный день Яков шёл по двору с конструктором в пакете. Очередной подарок воздыхателей. Пригляделся к нему с лестничной площадки. Выше сантиметров на восемь и мощнее в плечах. Любого другого он прибил бы сверху и не заметил. Но Дима научил драться.

Спустился в тёмный подъезд и затаился у домофона.

Яков сидел у песочницы и разглядывал новый подарок. Очередная красивая игрушка в настольной коллекции. Сколько у него скопилось конструкторов? Для нового места под столом нет. Но подарки это пустяки. Важна информация. Сколько пар глаз следят за ним в этот момент. Как минимум одна. Ненависть выдаёт себя. Информация дорого стоит, но если нет денег, используй нечто другое. Красноречие, ум, выдумку. Якова ждут и он об этом знает. Помощь не придёт, никто не свяжется с другом Димы. Придётся самому разбираться с хлюпиком. Яков двинулся к подъезду. Миф нужно поддерживать. Вечерний туман после жаркого дня опустился на землю. В воздухе витал запах жженой травы. На лестничном перелёте мелькнула фигура. Яков улыбнулся. Молокосос

думает застать врасплох. Что ж, проучим наглеца. Яков сжал коробку для удара.

Домфон пролюлюкал бесхитростную мелодию и дверь открылась. В полумраке Яков размахнулся и съездил в образовавшуюся щель.

– Хулиганы!!! – завизжала Валентина Петровна.

Женщина откинулась назад и я её поддержал. От неожиданности Яков попятился и угодил в колючий шиповник. Валентина Петровна поднялась и распахнула дверь. Она была управдомом и отличалась крутым характером. Поношенное серое пальто висело на ней, будто рыцарский плащ. Жанна д Арк местного масштаба.

– Пройдоха, ты что себе позволяешь?! – крикнула она выползающему из кустов Якову.

Яков ошалело глянул на управдома. Когда заметил меня, то и вовсе чуть под скамейку не залез. Валентина Петровна схватила его за шкирку и потрясла, будто нерадивого кота. Яков держался из последних сил, чтобы не заплакать.

– Всё твоим родителям расскажу …

Улыбнулся и обошёл Якова. Напоследок пожелал Валентине Петровне спокойной ночи. Больше Яков чужими подвигами не хвастался.

Всегда мучил вопрос, почему ты мне не помог. Если бы не бедная женщина, которая спустилась для вечернего осмотра территории, конструктор красовался бы на моей шее. Или уже тогда видел во мне угрозу своему авторитету. Помогай расти ближнему, но до тех пор, пока он будет тебе починяться. Так что ли? Терпи-терпи, исповедь только начинается.

Через три года я дымил, как труба кочегарки. Несмотря на это, пробивался в сборную школы по футболу. Курил в туалетах, забираясь на унитаз. Тренер не беспокоился о моём физическом состоянии. Забивал и ладно. Команда наша тащилась на последних местах турнирной таблицы.

На одной из вечеринок лысый коренастый парень попросил мобильник. Это был Феникс, твой злейший враг. Когда он подошёл, тебя и след простыл. Очередное неадекватное действие со стороны наставника. Сказал, что мобильник оставил дома. И надо же такому случиться, что кто-то позвонил с неопределённого номера. По прошествии лет всё больше склоняюсь к мысли, что это был ты. Феникс схватил меня за шею и выволок на улицу. Драться с ним, всё равно, что быка голыми руками завалить. Прищурил глаза и огляделся по сторонам. Феникс выжидал недолго и первым нанёс удар. Успел блокировать, и кулак просвистел перед глазами. Заметил в группе людей девушку Феникса. Доброе и ранимое существо. Наверняка Феникс обещал ей вести себя смирно. Прикрыл глаза и второй удар пришёлся в нос. Заорал, будто пуля сразила. Даже в голове загудело. Девушка обернулась и увидела Феникса. Кинулась к нам. В глазах её горела злость.

– Ты обещал не драться! – закричала она.

Феникс вздрогнул. Девушка ударила его в грудь и зарыдала. Феникс хотел приласкать, но она отпрыгнула в сторону. Вытер нос и побежал, не дожидаясь концовки. Знал, что девушка его бросит и тогда злость Феникса выльется на ближних. Спрятался в парке, смакуя в воображении остатки ночи.

Однажды ты принёс фотографию голой девушки. Выстроил нас в ряд и вызвал Мишу. Хлюпика, плакавшего по малейшему поводу. Он отставал в развитии. Входил в группу только потому, что хотел походить на нас.

– Целуй, – приказал ты и бросил фотографию на землю.

Все знали, что Миша втайне целовал девочек в журналах. Миша посмотрел на тебя.

– Целуй, если хочешь остаться в группе.

Позади все молчали. Миша опустился на колени и потянулся к фотографии.

– Не смей трогать руками! – крикнул ты, – целуй. Живо!

Миша склонил голову. Прилип к фотографии, будто клеем намазана. Ты плюнул и толкнул его в бок. Миша несколько раз перекувыркнулся. Цветная рубашка задралась и на боку выступила ссадина.