Левентик

Титов Виктор

В клубе Молодых учёных начались прения. Мол, опаздывает, нарушает устав и не получает никаких санкций…

Глава 5

Первый матч полуфинала сыграл неудачно. Нулевая ничья – никчёмный счёт у себя дома. Камень в огород нападающего. В мой огород. После матча подошёл высокий человек. Лысина его сверкала, как начищенный чайник. Испаханное морщинами лицо и выставленные вперёд скулы делали его похожим на робота грубой отделки. Мы поздоровались.

Тренер говорил, что на полуфинальных стадиях присутствуют

скауты. Хотя при такой игре приглашать футболиста. Разве что мячи подавать.

Лысый человек предложил сесть в чёрный BMW.

Всё оказалось просто и ненавязчиво. У кого есть деньги, тот и заказывает музыку. Лысый предложил слить игру за паршивые тридцать тысяч. Вырвать бы маленькие глазёнки и заткнуть ими рот. Никогда не скатывался до подкупа.

– Тридцать тысяч – достойная сумма.

– Остановите машину.

В голове гудело. Образы за окном проносились, словно в тумане.

– Не торопись, подумай до воскресенья, – лысый человек достал визитку.

И какой чёрт заставил меня взять картонный прямоугольник. Пар витал над головой, а линии электропередач угрюмо гудели. Не замечал никого вокруг, толкал прохожих в бока и не извинялся. Глухое стадо, несущееся за наживой ради жизни тела. Мне следовало родиться лет триста или четыреста назад… Хотя вряд ли что-то изменилось бы. Нажал кнопку звонка. Дверь отворила мать.

– Следи за здоровьем, – проворчала она. – Денег на лекарства у нас нет.

Какие лекарства, мама? За полтора года я аспирина в рот не брал. Все деньги уходили на твои старческие недуги. Не любил головных уборов. С детства, когда первый раз примерил будёновку. Только войдя в прихожую заметил, что она пьяная. В полумраке сразу не различил, а нос заложило.

– Иди спать, без тебя проблем хватает.

Дельный совет пьяный воспринимает как упрёк. Всегда.

Мать рыкнула, что дождётся отца, и что только назло ему напилась. Винила во всём окружающий мир, не желая заглянуть себе в душу.

Не раз хотел встать на путь «истинный». Эйфория от наркотиков. Забытье в отражении гранённого стакана. Забота о стариках остановила. Ничего, скоро поступление в университет, а там новые друзья, новая жизнь… Переезд в другой город, смена обстановки. Неведение будущего молодит душу, а вместе с душой молодеет тело. Давно хотел повидать другие страны, почувствовать вкус незнакомой жизни… Мир создан для познания, и зрительное восприятие тому не предел. Широкий кругозор не столько в знании, сколько в ощущении явления, духовного взаимодействия с ним.

В кухне разбилась бутылка. Полетели громкие ругательства. Нас точно когда-нибудь выселят. Соседи два раза милицию вызывали. Объяснялся, как самый трезвый. Весь румянец сошёл после тех общений.

Тяжёлые удары в дверь. Будто медведь в квартиру ломится. Грядёт побоище, какого свет ещё не видывал. Если клетки больны, организм приговорён к смерти. Если такое творится по всей стране, у неё нет будущего. В прихожей встретил мать.

– Иди в комнату, сами разберёмся.

Приказ матери закон. Развернулся на сто восемьдесят градусов и закрылся в детской.

В очередной раз встал вопрос. Почему я?

Кто-то должен нести тяжёлую долю, чтобы другим жилось легче. Конечно, других отговорок больше нет. С собой разговариваю. Докатился. Звери иногда похожи на людей, и мы этим восторгаемся. Когда же люди походят на зверей, их никто не замечает. Жизнь любит сильных и уничтожает слабых.

Наутро мать сидела за столом и пила воду.

– Отца в больницу забрали.

– Когда?

– Вчера. На носилках унесли, сказали, что инфаркт.

В воскресенье мать пошла в больницу. Он неважно выглядел и был без сознания. Врачи сказали, что у отца тяжёлое пищевое отравление и требуется долгое дорогостоящее лечение. Произнося последние два слова, мать саркастически улыбнулась. Стоимость лечения составила пятьдесят тысяч.

Стал думать, откуда достать деньги. В банке лежало около двадцати пяти тысяч. Вспомнил, что за первое место на Конференции молодых учёных выдаётся шестьдесят тысяч. За второе тридцать. Буду работать, как приговорённый, чтобы войти в двойку. Место в команде под сомнением, но Миша всё устроит. Он мой друг. Набрал номер.

– Алло.

– Привет. Как там доклад поживает? Оставил у тебя на столе. Хочу проработать его, чтобы столичные выскочки…

– Стоп-стоп-стоп, – голос Миши звучал холодно. – Откуда появилось рвение. Вылетели из кубка?

– Нет, с футболом всё в порядке, – к горлу комок подступил, – хотел добавить теории, практику пересмотреть.

Миша сообщил, что меня нет в списке команды. На том конце провода он получил порцию удовлетворения. Голова закружилась и я шлёпнулся на кровать. Мерцающие перед глазами звёзды переливались серебристо-жёлтыми тонами. Швырнул трубку об стену и схватился за волосы. Говорят, чтобы притупить боль, необходимо доставить себе ещё большее страдание. Но как заглушить душевный укол? Чудом не разбившийся телефон заиграл знакомую мелодию. Миша перезванивал. После минутной радости в нём проснулась совесть. Но зачем брать трубку, если знаешь разговор наперёд. Миша попросил бы войти в его положение. А он в моё вошёл бы? Даже пытаться не стоит. У него образцовые богатые родители, помогают чаду выбивать осколки гранита науки, не заботясь о хлебе насущном. Теперь и не понятно, кто щенок, а кто хозяин.

Достал из кармана прямоугольную визитку. Воскресенье – последний срок. Никогда не краснел перед телефоном…

После согласия голова разболелась. Как в глаза ребятам после матча смотреть. Объяснить ситуацию? Пошлют вместе с ситуацией на все четыре стороны. Нащупал под кроватью что-то округлое и прохладное. Бутылка. Когда успел припрятать? Не помню. Склероз одолевает в семнадцать лет. Ещё не откупоренная. Отличный способ уйти от проблем. И найти кучу новых. Сделал глоток и зажмурился. Куда ни посмотришь, одни проблемы. Классная ещё удивлялась, почему на мир через призму тёмных очков смотрю. Других при рождении не выдали. Пессимизм, конечно, но деваться некуда. За окном метель воет. У чёрта мурашки по коже пойдут от такого воя.