Левиафан. Кровь Ангелов
Шрифт:
Рокеронтис ухватился за ложку и уже намеревался погрузить ее в дышащий жаром суп, но Тот сноровисто хватанул его по руке, да так, что по избе прокатился звучный треск. Бородач, вставший во главе стола, блеснул глазами, женщина, расположившаяся слева от него, с улыбкой опустила свои в пол.
– Не думал, что настанет день, когда я буду приветствовать богов за своим столом, – начал мужчина. – Я знаю каждого из вас, но меня знает лишь многомудрный Тот. Имя мне – Белозар. Я волхв из рода Серого Барса. Я ждал вас четыреста лет. И вот вы здесь!
На несколько мгновений над столом повисла тишина. «Четыреста лет, – подумал Карн, – а не лечишь ли ты нас, батя? Тебе на вид
– Жаль, у нас нет времени, – задумчиво продолжил Белозар. – Но так должно! И посему не будет лишних слов, отведайте пищу, что сготовила моя Заривласта, наберитесь сил, а потом я отведу вас в гостевую опочивальню.
Мужчина сел за стол и взялся за суп. Рокеронтис выразительно посмотрел на Тота, бог мудрости кивнул ему и Песочный человек тут же накинулся на еду. Они действительно сильно проголодались и тарелки опустели в течение нескольких минут. Без лишних разговоров Заривласта (имя то какое!) принесла добавки. Рокеронтис, вероятно, не отказался бы еще от одной порции, но наглеть не стал.
Боги наперебой заблагодарили женщину, отчего она раскраснелась, как меч в кузнечной печи. Карн хотел сам отнести тарелки, но Белозар покачал головой и довольно грубо отобрал у него посуду, всучив супруге. Тот, глядя на это все, лишь томно улыбнулся.
Затем Белозар отвел их на второй этаж, они прошли длинный коридор и оказались в небольшой комнате с пятью низкими кроватями. Кровати были убраны белоснежным бельем, от которого распространялся душистый аромат полевых цветов. Справа вдоль стены висели ряды деревянных крючков, под ними стояли шкафчики без дверок. Подвешенный к потолку светильник с лучиной распространял по комнате мягкий, успокаивающий свет. Похоже, их тут действительно ждали.
Хозяин дома пожелал им спокойной ночи и вышел, напоследок подсказав, что уборная на улице за домом, выход – под лестницей. Как только дверь захлопнулась, Рокеронтис как подрубленное дерево рухнул на ближайшую кровать. Карн последовал его примеру и аж застонал от удовольствия – таким мягким показалось ему ложе! Хотя, проспав три недели на туристической пенке, надо думать – будешь рад самому захудалому топчану.
А может, кровати тут действительно были мягкими. В любом случае Карн принял решение занять сидячее положение, чтобы мгновенно не уснуть. Он сконцентрировался на узорах, которыми было изрезано изголовье кровати. Ну, конечно – уже знакомый ему свастичный орнамент! Не будь он хоть немного знаком с историей этого символа, подумал бы, что они оказались в логове фанатичных неонацистов. Строго говоря, девяносто процентов людей так бы и подумали на его месте. Но Карн не входил ни в девяносто, ни в девяносто девять целых девяносто девять сотых.
Еще он отметил, что все здесь сделано в буквальном смысле – на века. Ни двери, ни половицы не издавали скрипов. Даже когда медведеподобный Эрра сел на кровать у окна, она не шелохнулась. Парень удивился бы еще больше, узнав, что в конструкции здания нет ни единого гвоздя.
– Может, прояснишь? – бог войны сурово уставился на Тота. – Я не припоминаю, чтобы в нашем маршруте значилась остановка посреди сибирских лесов в компании… гхм, я даже как-то не уверен!
– Я не знал, что мы встретим их, – бог мудрости легко выдержал взгляд Эрры. – Но предполагал. Когда мы с Локи работали над маршрутом, я заметил один странный фрагмент. У меня тогда не нашлось времени, чтобы разобраться. Похоже, это поселение основано почти две тысячи лет назад с единственной целью – помочь нам.
– И Дорога Одина оканчивается здесь? – в упор спросил Эрра.
– Почти, двумя километрами севернее, – ответил Тот. – Как выглядит последний отрезок пути, я не имею ни малейшего представления. Зато знает Белозар.
– Белозар! – фыркнул Рокеронтис. – Во имена у них!
– А че? – передразнил его Локи. – Красивые и символичные. Прямо как у нас, скандинавов.
– О, скандинав хренов! – огрызнулся Рокеронтис. – Ты такой же скандинав, как я – североамериканский индеец!
– Ладно, завязывайте, – зевнул во весь рот Эрра. Карн и заметить не успел, как бог войны разделся и уже лежал на кровати в чем мать родила. Хотя применительно к богу подобный оборот казался достаточно анекдотическим. – Нам и правда нужно выспаться. А с утра, я очень надеюсь, нам предложат что-то вроде душа.
– В реке искупаешься! – пошутил Локи, а потом, судя по взгляду, понял, что, скорее всего, примерно так и будет.
– Я уверен, им можно доверять, – Тот подошел к широкому окну у кровати Эрры, в которое беззастенчиво заглядывала щербатая луна. – Вы ведь почувствовали?
– Угу, – кивнул Рокеронтис. Он, похоже, даже раздеваться не собирался.
– Да и Велес о них вроде говорил, да? – Эрра свел брови к переносице, будто вспомнил что-то очень важно. – Во время той встречи в Карелии. Верно, Тот? Если я ничего не путаю.
– Верно, – бог мудрости все смотрел в окно. – Он упоминал род Серого Барса. Волхвы Внутреннего Круга.
– Я так понял, это тема отдельной лекции? – спросил Карн, стягивая с себя рашгард. В доме было тепло, даже жарко.
– Да, Карн, это тема отдельной и очень длинной лекции, – вздохнул Тот и направился к последней незанятой кровати. – А теперь спать, по сравнению с завтрашним днем все предшествующие покажутся нам детской сказкой.
– Обнадежил, бля! – буркнул Локи. Карн был стопроцентно солидарен с богом огня, но не успел высказаться на этот счет. Едва он растянулся на кровати, его сознание отключилось, и все тяготы жизни улетучились на шесть коротких часов.
Глава 8. Врата Тартара
Так глубоко и спокойно Карн спал только в митреуме. Тот прав – у этого места особая энергетика. И люди здесь живут особые, это видно по глазам – таких глаз не бывает у крыс из городских лабиринтов. Это по-настоящему чистые глаза, не замутненные фальшью и лицемерием. Такие глаза никогда не лгут, но и тебя насквозь видят. Их невозможно обмануть, да и незачем. Но это не глаза богов. Это глаза настоящих людей.
Карн пробудился с первыми лучами рассвета и просто лежал, уставившись в потолочные доски. Парень думал о том, что всегда немножко завидовал своим друзьям, которые родились и выросли в деревне. Он то всю жизнь провел в городе, а потому не знал, как океан неба сходится с океаном земли в тонкую дрожащую полоску у самого горизонта. Не знал, как пахнет свежескошенное сено и парное молоко, только что из-под коровы. И тут можно весьма прозаично заметить, что от настоящего деревенского молока его пробирает понос, хотя литром магазинного он вполне может запить селедку.
Помнится, и компьютер у него появился рано, лет в одиннадцать. Лично ему это не мешало вечерами гонять во дворе в футбол вместе с двумя десятками таких же охламонов. Зато многие из его сверстников достаточно быстро предпочли виртуальный мир реальному. Ведь там можно было позадрачиваться месяц-другой и стать реально крутым парнем. Парнем, которым нубы восхищались, которого враги провожали взглядами, полными зависти. И которого старшеклассники не пинали за углом после школы, потому что он щедро делился лутом и водил на топовых РБ.