Левиафан
Шрифт:
— Вам нужен новый термометр, мэм? — Дэрин сунула руку в одну из аптечек Алека. — У меня случайно есть с собой парочка.
— У вас с собой термометры? — удивилась доктор. — Вы такой полезный человек, мистер Шарп!
— К вашим услугам, мэм. — Дэрин вручила ей термометр и открыла следующую аптечку. — Думаю, здесь найдется еще несколько штук…
Когда Дэрин подняла взгляд, доктор Барлоу все еще смотрела на термометр.
— А с каких пор Королевский воздушный флот пользуется германскими измерительными
Дэрин вытаращила глаза. Неужели эта леди умеет читать мысли?
— Но как вы догадались?..
— Вы снова недооценили мою наблюдательность. Она вернула термометр Дэрин, и та рассмотрела его со всех сторон — ничего особенного.
— Обратите внимание, — сказала доктор Барлоу, — на эту отметку напротив деления тридцать шесть и восемь. Это нормальная температура тела по Цельсию. Так почему же отметка не напротив девяносто восемь и шесть? Насколько мне известно, в наших вооруженных силах метрическая система не используется.
— Ну да, мы же не какие-нибудь жестянщики. — Дэрин смущенно кашлянула.
Доктор Барлоу выхватила термометр из пальцев девочки.
— Если вы немецкий шпион, мистер Шарп, то исключительно некомпетентный.
— Я собирался объяснить вам, мэм, но вы отказались слушать. Это все тот странный мальчик, который пришел с ледника. У него я и взял эти аптечки.
— Мальчик? Пришел с ледника и принес термометры?
— Ну да. Примерно так все и было. Когда я очнулся после крушения, он уже стоял рядом со мной.
— Неправдоподобная история, мистер Шарп. — Доктор Барлоу приложила холодную ладонь к подбитому глазу Дэрин. — Вы не слишком сильно стукнулись головой?
— При чем тут голова? — обиженно спросила Дэрин. — Клянусь, этот мальчик появился из ниоткуда! Его зовут Алек.
— Мистер Шарп, мы оба знаем, что в некоторых случаях вы склонны привирать. — Доктор Барлоу покосилась куда-то в сторону.
— Возможно, я и не сообщил воздушному флоту… э-э… всю правду о себе, но это не значит, что я вру по любому поводу! — Дэрин задохнулась от возмущения.
— Ну что ж, если вы говорите правду, значит, этот Алек — очень интересная личность. — Доктор Барлоу встряхнула термометр и положила в солому. — Он сказал, где живет?
— Не совсем. — Дэрин нахмурилась, пытаясь вспомнить точные слова Алека. — Сначала он упомянул деревню, но потом говорил только о своей семье. Я считаю, что они разбойники или шпионы. Этот Алек все время нервничал и дергался, в точности как Тацца. А потом он направил на меня пистолет и чуть не угробил нас всех! Но мне удалось отнять его и выкинуть в снег.
— Как удачно! — сказала доктор Барлоу таким тоном, будто ее каждый день спасали от смерти в огне.
Она взяла одну из аптечек и высыпала ее содержимое на пол.
— Бинты, эластичные повязки, жгут — нет, Тацца, это нельзя жевать — и даже скальпель! Любопытная коллекция для какого-то жалкого крестьянина.
— В самом деле, — пробормотала Дэрин. — И что вы об этом думаете?
Доктор Барлоу подняла сумку и указала на символ на ее крышке.
— Поскольку мы видим здесь двуглавого орла, можно сделать вывод, что это имущество австрийской армии.
Дэрин вытаращила глаза.
— В самом деле, Австрия отсюда недалеко. Но ведь Швейцария поддерживает нейтралитет!
— С формальной точки зрения мы первыми его нарушили. — Лезвие скальпеля блеснуло в руках леди. — События развиваются угрожающе. Я надеюсь, мы скоро улетим отсюда?
— Сомневаюсь, мэм. Корабль сильно пострадал.
— Но ведь мы можем перелететь отсюда в более теплое место, когда заштопают его шкуру? На таком холоде яйца долго не протянут.
Дэрин хотела сказать, что она недавно очнулась от обморока и ничего толком не знает, но ученой даме явно требовался четкий ответ, поэтому Дэрин вспомнила все, что видела, когда перелезала через корабль, и сказала честно:
— Не думаю, что мы выберемся отсюда скоро, мэм. Корабль потерял не меньше половины водорода.
— Понятно. — Доктор Барлоу опустилась на уцелевший стул рядом с ящиком. В зеленоватом свете биолампы ее лицо казалось совсем бледным. — В таком случае я боюсь, что мы не выберемся отсюда вообще.
— Не мелите чепуху, — отрезала Дэрин, невольно подражая интонациям боцмана. — Наш корабль не какая-нибудь мертвая железяка, он живое существо и может сам вырабатывать столько водорода, сколько захочет. Лично меня больше беспокоят двигатели.
— Боюсь, что все не так просто, мистер Шарп. — Доктор Барлоу махнула рукой в сторону иллюминатора. — Вы уже побывали снаружи?
— Я вообще-то провел там половину ночи. — Дэрин вспомнила слово, которое употребил странный мальчик. — Они называют это ледник, мэм.
— Это слово мне знакомо, — кивнула доктор Барлоу. — Огромный ледяной язык, мертвый, словно сам Южный полюс. Как вы думаете, на какой мы сейчас высоте?
— Жестянщики подбили нас на высоте восьми тысяч футов, а в падении мы пролетели тысячу или две.
— В любом случае мы гораздо выше пояса деревьев, — тихо сказала доктор Барлоу. — Пчелы моего дедушки едва ли соберут здесь много нектара.
Дэрин нахмурилась. В самом деле, она не видела на снежной равнине ни одного живого существа, а значит, тут нет ни цветов для пчел, ни насекомых для летучих мышей.
— А как насчет ястребов и других хищников, мэм? Охотясь, они пролетают много миль.
— Верно, они могут охотиться внизу, в долинах. — Доктор Барлоу кивнула. — Но «Левиафану» не хватит нескольких мышей и зайцев. С биологической точки зрения это место — настоящая пустыня.