Левый берег
Шрифт:
— Такси, девочки? — осведомился тот же лысый мужик, который уже предлагал свои услуги Денису на перроне.
— Нет, нас встречают, — быстро бросила одна в ответ.
— Встречают? — вдруг озлился таксист без какого-либо на то повода. — Это вон там — встречают! — и он показал на автобусную обстановку. — Вон туда идите…
— Вам надо, Вы и идите, — спокойно бросила вторая, даже не удостоив наглеца взглядом.
Денис решил, что назревает конфликт. Однако ничего подобного не произошло. Таксист, недовольно посмотрев на девчонок, спокойно отвернулся и заговорил со своим товарищем
Это был еще один урок, впоследствии усвоенный Денисом. Краинцы не только жизнерадостнее русских, но и… Добрее? Да нет, скорее не так… Беззлобнее. Вот — именно то определение, которое необходимо было в данном случае применить. Именно что не добрее, а беззлобнее. Быть может, русские даже добрее краинцев. Но то, что озлобленности у последних было существенно меньше, это — очевидно.
Проведя в Краине почти год, парень не раз становился свидетелем подобных сцен. Начавшийся конфликт, грозящий вот-вот перерасти в драку, гаснул так же легко и быстро, как и начинался. И спорщики, еще минуту назад, казалось, готовые перегрызть друг другу глотки, стояли рядом и мирно беседовали на отвлеченные темы. Конечно, тут все зависело от конкретного человека, но оперативник все-таки склонен был думать, что в этом присутствовала изрядная доля национального характера. И он принял эту особенность к сведению самым серьезным образом.
Здание вокзала находилось на небольшой возвышенности. Денис спустился по ступенькам мимо небольшого газона с низкими деревьями и кустарниками к автобусной остановке и осмотрелся. Людей было немного. У бетонного столба, заклеенного обрывками объявлений, стоял желтый микроавтобус. Таких моделей парню встречать еще не приходилось. Высокое почти перпендикулярное дороге лобовое стекло и низкий, вытянутый вперед капот с треугольными фарами.
— Простите, уважаемый, — обратился Денис к проходящему мужчине. — А что это за микроавтобус такой? Я что-то таких раньше не видел…
— "Дельфин", — бросил тот, и пошел дальше.
— "Дельфин"? — громко переспросил оперативник.
— Ну да, — ответил прохожий, не оборачиваясь. — Так их называют.
"И правда. Морда очень на "дильфинячью" похожа", — коротко хохотнул Денис, оглядывая автомобиль.
На лобовом стекле красовались три большие красные цифры, указывающие номер маршрута — "106".
"Попова, Пацаева, Радиозавод, Кр. Рынок, Типография, Центр, Шевченко, Пед. Университет, Ж./д. вокзал", — бегло прочитал надписи чуть ниже Денис и перешел на противоположную сторону улицы.
За невысоким бетонным забором стояла белая кирпичная "девятиэтажка"-новостройка. "КПН. Потому что за Краину", — гласила надпись синей краской на заборе. Рядом было нарисовано большое сердце и знак пацифистов. "Костенков. КПН", — в нескольких метрах, но уже желтой краской.
"Костенков, Костенков… Посмотрим, что ты за птица, Костенков…", — отметил про себя Денис.
Он подошел к столбу и внимательно прочитал объявление. "Работа. Требуются мужчины в охрану. 19–50 лет. Вахтенный метод с выездом в Рым. З./п. 2000–2500 р. в мес. +доплата. Полное обеспечение.
Мозг оперативника впитывал информацию как губка.
"Это — как готовить диссертацию, — вспомнились слова Учителя. — Прежде чем взяться за написание работы, ученый долго читает любой материал по своей теме. Любой, без разбора. Он копит информацию. Вникает в тему. Формирует образы".
"Если народ готов ехать в Рым и работать за два "куска", значит, с трудоустройством в городе не все в порядке".
Денис поднял голову и посмотрел на большой бигборд прямо над остановкой. Импозантный мужчина лет шестидесяти серьезно взирал на избирателя, согнув локте левую руку.
"Александр Морозов. Посеяли ложь — пожнем разруху", — гласил слоган.
Парень даже поежился.
"Неужели после стольких годов демократии есть идиоты, на которых такая политическая реклама производит впечатление?" — искренне удивился он.
Денис поправил рюкзак за спиной и обогнул бетонный забор. За ним оказался ухоженный чистый дворик с детской площадкой. Жители "девятиэтажки", наверное, могли быть довольны своим жильем. Особенно если учесть то, что сразу за площадкой начинались самые натуральные трущобы, от которых буквально исходил запах нищеты. Судя по всему, они готовились под снос, потому что представить людей, в них живущих, было сложно. Какие-то деревянные полуразвалившиеся строения, саманные сараи, плетеные заборчики, слепленные из шифера подсобные строения… Все это "великолепие" находилось ниже уровня площадки, поэтому сверху Денис имел полную возможность "насладиться зрелищем".
Он пресек двор и вышел на улицу. Мельком обратил внимание на мусорные контейнеры. Рядом с вместительными металлическими баками стояла низенькая сетка, наполненная пластиковыми бутылками.
— Что Вы, что Вы! — не удержался от сарказма Денис. — Мы и мусор на переработку сдаем! Ну прямо европейцы… Только горячей воды в "сортире" не хватает…
Район, в котором оперативник сейчас находился и названия которого еще не знал, судя по всему, был застроен преимущественно частными домами. Центр города был явно не здесь.
"Нужно несколько месяцев, — думал он, — и Кировогорск станет для меня открытой книгой. Я буду знать о нем все, ориентироваться на проспектах, проездах и переулках, словно коренной житель…"
Через дорогу в старом одноэтажном деревянном доме располагалась санитарная служба. Сие учреждение не вызвало у парня никакого интереса. Он поднялся вверх и очутился на привокзальной площади. Справа от нее за невысоким решетчатым забором располагалась какая-то организация со странным для Дениса названием "Спецпочта".
— Не думаю, не думаю… — пробурчал себе под нос оперативник. — Впрочем, надо будет проверить…
Посмотрев на часы, он ленивой походкой направился к таксистам. Проходя мимо бабушки, торгующей в этот ранний час какими-то на вид очень вкусными пирожками и чаем с кофе, он сглотнул слюну. Очень хотелось есть, но местных рублей не было. "Обменники", должно быть, открывались часов в девять, не раньше…
— Ехать куда? — поинтересовался молодой парень, облокотившийся на черную десятку.