Лэйси из Ливерпуля

Ли Маурин

— Это наша Орла, она попала в интересное положение. — Элис налила чай и протянула ему чашку.

— Беременна? — Чашка дернулась у него в руке, и чай пролился на блюдце.

— Беременна, — подтвердила Элис.

— Маленькая сучка! Я задушу ее своими руками… — Он встал, чтобы подняться наверх и вытащить дочь из постели, намереваясь встряхнуть ее так, чтобы у нее лязгнули зубы.

— Джон! Оставь ее. Ты только разбудишь Фиону и Маив, а они пока ничего не знают. Орла и мне рассказала все только сегодня вечером.

Теперь он понял, что значит увидеть красные круги перед глазами,

когда ты в бешенстве.

— Это тот бездельник Микки?

— Да, и это было всего один раз. Она не виделась с ним уже несколько недель.

— И одного раза достаточно, — сплюнул Джон. — Тебе следовало получше присматривать за ней.

— Ах, так теперь я виновата! — не веря своим ушам, рассмеялась Элис. — Тебя почти не бывает дома, но в том, что нашей дочери сделали ребенка, виновата я. Что мне следовало делать, ходить по пятам за ней и Микки?

Он понимал, что она права, но не хотел признать это.

— Она что, не знает, откуда берутся дети?

— Знает, если на то пошло. Я рассказывала им об этом всем троим. Я надеюсь, что ты побеседуешь на эту тему с Кормаком. Если, конечно, у тебя найдется время. Послушай, — рассудительно сказала она, — почему мы не можем поговорить об этом, как цивилизованные люди? Я хочу сказать: нам ведь придется что-то делать.

— Например?

— Нам нужно будет пойти к родителям Микки, всем троим — тебе, мне и Орле, и обговорить все с ними. Орла ничего не сказала Микки, но она убеждена, что он женится на ней. Весь вопрос в том, что ему всего девятнадцать и он ученик сварщика. Зарабатывает гроши. На что они будут жить?

— Ему следовало подумать об этом раньше, до того как он обрюхатил мою дочь.

Элис поморщилась, услышав такие грубые слова из его уст.

— Нашу дочь, — твердо поправила она. — А сейчас нам надо думать о настоящем, а не о прошлом. Орла полагает, что Микки найдет себе приличную работу, он хороший парень, Джон, что бы ты ни думал о нем. Им нужна будет поддержка в течение следующей пары лет, пока Микки получит специальность. Я тут подумала, может, мы сможем поселить их в нашей гостиной? — Если оставить в стороне достаточно неприятные обстоятельства, Элис пришлась по душе мысль о том, что в доме появится маленький ребенок.

— Где?! — От удивления он лишился дара речи.

— В нашей гостиной, Джон.

— А как же я?

— Ты можешь спать наверху. Я лягу с девочками. Одна кровать будет свободной.

— Я не сделаю ничего подобного, — в ярости выкрикнул он. — Почему мы должны терпеть такие неудобства из-за того, что Орла вела себя как грязная шлюха?

— Джон! — Она широко раскрыла глаза, шокированная. — Пожалуйста, не произноси вслух таких страшных слов.

— Она совершила ужасный поступок. — Он не мог смириться с тем, что самая красивая из его девочек, его любимица, позволила мужчине сделать над собой такое. Это было отвратительно. — Где это случилось? — спросил он, едва найдя в себе силы выдавить эти слова.

— Откуда мне знать? Я не спрашивала. Но что бы она ни сделала, Джон, она по-прежнему наша . Мы должны поддержать ее. А теперь насчет гостиной…

— Она не поселится в нашей гостиной, — отрезал он. — Даже если бы в этом доме было в два раза больше комнат, я не пущу ни ее, ни этого Микки под свою крышу. Что посеешь, то и пожнешь. Вот пусть и пожинает.

— Понимаю. — Голос Элис был холоден как лед. — Знаешь, Джон, тот пожар обжег не только твое лицо. Глупо, конечно, говорить так, но, кажется, он сжег твое сердце. В тебе не осталось ни капли благородства. Ты стал жестоким. Это несправедливо. Ты не имеешь никакого права вести себя так со своей семьей.

Похоже, что его жена и дочери тоже пострадали в той катастрофе. Когда его лицо было обезображено, что-то случилось с любовью, которую он испытывал к людям в этом доме, даже к Кормаку. Она стала какой-то извращенной, отравленной подозрениями. Из доктора Джекила он превратился в мистера Хайда.

Он хотел избавиться от них. Они больше не заботили его, казались досадной помехой его нынешнему счастью. Джон чувствовал, что готов встать и покинуть Эмбер-стрит навсегда. Ему страстно хотелось оказаться на Крозиер-террас, рядом с Клэр и своей второй семьей — с ними ему было так легко!

Внезапно он встал.

— Я иду спать.

— Ты пойдешь с нами к Лэвинам завтра вечером?

— Нет! Я подпишу необходимые бумаги, чтобы Орла могла выйти замуж и слезть с моей шеи, но она может гореть в аду, мне все равно. — Джон сам не мог поверить, что произнес такие слова, и остановился у двери, чтобы сказать Элис, что не имел в виду ничего подобного. Он растерялся. Он всегда чувствовал себя растерянным и виноватым на Эмбер-стрит. Но Элис собрала чашки и понесла их в кухню, и он не нашел в себе сил окликнуть ее.

На следующий вечер Орла одна отправилась в дом на Чосер-стрит, чтобы сообщить Микки о том, что скоро он станет отцом. Часом позже, волнуясь и нервничая, за ней последовала Элис. Она беспокоилась, что Лэвины отреагируют так же плохо, как и Джон, и вновь повторится неприятная сцена, но с удивлением узнала, что Микки уже все рассказал отцу с матерью и те с воодушевлением восприняли новость.

Ее провели в обшарпанную гостиную, где, судя по всему, совсем недавно сделали наспех уборку, потому что на буфете остались следы пыли. В камине догорала разломанная коробка из-под апельсинов. Еще больше ее удивило наличие в гостиной новомодного телевизионного приемника, который, как она узнала позже, просто свалился с грузовика — и кто-то из Лэвинов случайно оказался рядом.

— Они обвенчаются с нашего благословения, — напыщенно произнесла миссис Лэвин. — Правда, Тед? А потом мы можем отпраздновать это дело в «Чосер-армз» — наша Кэтлин работает там барменшей.

— Сомневаюсь, чтобы Орла захотела устраивать торжество. Как, милая?

— Нет, мам, не захочу. — Орла сидела далеко от Микки, насколько позволяла крохотная гостиная. Она выглядела бледной и подавленной, словно планировались похороны, а не ее свадьба. Микки встревоженно наблюдал за ней. Он безумно любит ее, поняла Элис, и у нее комок подступил к горлу. Неужели этот брак разрушит две жизни? Три, если считать нерожденного ребенка. Вчера ночью она предложила Орле забыть о Микки и уехать из города, чтобы родить ребенка.