Лейси

Китон Юрге

Кто из нас будет жить?

Вода холодная. И это несмотря на жаркое лето. Так, Лейси, приходи в себя! Может прибить к корме и затянуть под винты. Тем не менее, море на моей стороне. Ни ветра, ни волн. Оттолкнувшись ногами от скользкого бока лайнера, я некоторое время плыву перпендикулярно его движению, только чтоб удалиться от опасности быть подмятым этой махиной. Оказавшись в свободной воде, сориентировавшись, беру курс на манящие огни порта.

Чёрт, далеко. Метров восемьсот? Как восемь раз проплыть стометровую дорожку в бассейне. В обычном состоянии я бы легко это сделал. Но не сейчас. Хотел бы я сказать, что холодная вода бодрит, но она ещё и забивается солью в каждую ссадину на коже. Все мышцы болят. И живот, и спина рассечены до мяса. Шрамы останутся. Кожа горит. Вместо лица, наверное, месиво. Правый глаз затёк. А нужно доплыть. Придумать благородную цель? Люди. В контейнере. Сколько их там? Несколько десятков? Не меньше. Они умрут до того, как их найдут. Задохнутся без воды и воздуха в собственных зловониях. Все: женщины, дети. Мне нужно доплыть.

Благородная цель – это хорошо. Но она не помогает, если сводит мышцы. Дыхание сбивается. Лейси, Лейси, не паникуй! Ты всю жизнь живёшь на побережье. Ты умеешь плавать! Ты доплывёшь.

– Лейла, пожалуйста, помоги мне!

Что я себе представил? Что вообразил? Что она такая сильная? Сильнее меня. Намного сильнее. Она ведь не умрёт здесь? Пожалуйста, она ведь не умрёт?

Я вижу Лейлу. Её улыбку, её чёрные волосы. Её губы. Близко к моему лицу. Она что-то шепчет мне. Да нет – уже кричит! Но я, почему-то, плохо слышу. Как будто она пытается докричаться до меня сквозь стену воды. Её изображение расплывается, становится нечётким. Я вижу только чёрные волосы, водорослями обвивающиеся вокруг её лица и шеи. И её красный рот. Она всё ещё что-то кричит мне, и я читаю по губам:

– Лейси! Ты тонешь! Лейси! Ты не плывешь! Ты тонешь, слышишь меня! Лейси!

Если я выплыву, буду Лейлой. Навсегда останусь Лейлой. Отличная мысль. Лучшая за день. Её не бьют. Её не посылают на такие задания. Её боготворят. Если выплыву, забуду, кем я был раньше.

Прихожу в себя: надо мною толща воды, везде – сверху и снизу – только чёрная бездна. Вода врывается в лёгкие, вода давит. Я слишком много вытерпела, чтобы так умереть. Лейла не может здесь умереть. Я не могу. Я кое-кому пообещала. Навсегда. Повинуясь природному инстинкту, который подсказывает мне, где жизнь, а где смерть, я выплываю на поверхность.

Воздух обжигает лёгкие. Никогда не думала, что дышать так приятно. Это лучшее, что происходит с нами. Каждый день.

До берега всё ещё довольно далеко, но я вижу огни пирса всё явственнее. Я смогу. Море – мой друг. Оно показало мне, как важна жизнь. Я не тороплюсь. У меня совсем немного сил, и то кажется, я позаимствовала их у жизни под честное слово. С каждым взмахом рук я понимаю, как важно доплыть до берега, дожить до берега. До встречи с любым человеком, который передаст то, что сейчас для меня есть смысл всей этой борьбы с собой, борьбы с болью. И я плыву.

Самый ближний причал ко мне – небольшой, для рыбацких лодок. Так даже лучше. Я подплываю к нему и обнимаю железную сваю. По ней мне точно не забраться, и я ищу глазами в темноте лестницу. Вижу цель, подплываю к ней. Из последних сил приказываю себе не отключаться сейчас, когда я так близка к спасению.

Забираюсь по лестнице и ползу по дощатому настилу причала. Навстречу ко мне кто-то бежит. Мужчина с фонарем. Слава богу, охранник!

– Боже мой, парень, что с тобой случилось?! – он направляет на меня луч света. – Да на тебе же живого места нет!

Он берёт рацию и что-то передаёт на берег.

– Сейчас, парень, сейчас! Потерпи! Скорая уже едет. Все будет хорошо!

– Телефон!

– Что? – он наклоняется ко мне, помогает не упасть, держит за плечи. – Я не расслышал, что?

Губы меня не слушаются, голос дрожит. Отключиться сейчас будет непростительно. Тогда всё зря. Делаю усилие над собой, притягиваю мужчину и шепчу:

– Мне нужен телефон. Это очень срочно. Там люди, в контейнере… Они умрут…

Не совсем понимая, о чём я, он лезет в карман и подаёт мне свой мобильник. Я пытаюсь набрать номер, не выходит. Пальцы не шевелятся. Отдаю телефон ему:

– Набери!

Продиктовала номер. Когда в трубке раздались гудки, мужчина приставил её к моим губам.

– Алло. Стив? Это Лейла. Пирс V, номер рейса 784, контейнер 65RHG78, время – 09:40 pm.

– Принято! Лейси, где ты? Что с тобой? Ты не выходил на …

– Лейси мертв.

Я отключила вызов и погрузилась во тьму.

Глава 13. Алекс. Расследование

Я не видел Лейлу три месяца. Ничего не слышал о ней. И ничего о ней не знаю. Её имя и фамилия – не настоящие. Кто она, чем она занимается, почему пропала – всё загадка. За квартиру уплачено за полгода вперед. Деньги вносила сама Лейла. Договор тоже подписывала сама. Никаких следов. За эти три месяца никто не приходил.

Лейла – невидимка. Ни с кем не общалась, платила наличными. Её номер телефона, тот самый, с которого она отправила мне сообщение на автоответчик – недоступен. Я проверил – телефон зарегистрирован на умершего человека. Что само по себе странно.

Я вскрыл и проверил её квартиру. Ничего особенного. Разве что – идеальный порядок. Создавалось ощущение, что они с братом жили вместе – из-за мужской и женской одежды. Хотя, пожалуй, женской одежды больше. С другой стороны – только одна зубная щётка. Один бритвенный станок. Почему-то мужской. Что там нужно брить в шестнадцать лет? Но это не самая необычная находка. На столе – на подставке в виде головы манекена, стоял парик. Длинные, чёрные волосы. Её волосы. Вот это меня по-настоящему удивило. Впечатляющая шевелюра Лейлы – подделка?

Я почти полностью забросил работу в агентстве. Всё свободное время искал Лейлу. Прошёлся по тематическим кафе и магазинам с готической атрибутикой. Не то чтобы я думал, что Лейла серьезно этим увлекается. Но ведь берёт она где-то одежду и украшения?

У меня остались фотографии Лейлы. Стэнли успел сделать их после концерта. Всё, что я узнал от продавцов – побрякушки и шмотки Лейлы сделаны на заказ. Все вещи дорогие и редкие. Кто-то серьёзно занимался её имиджем. Не уверен, что мне это как-то поможет.