Лезвие. Книга 2. И прольется кровь
Шрифт:
— Гермиона! — Волдеморт прервал ее размышления. — Надо спешить. То, о чем ты думаешь так громко, может и не состояться, потому что грядут серьезные перемены. Меня, возможно, скоро не станет… Скорее всего, это последнее, что я успею сделать в этом теле, обличии, а может быть, и в жизни. Дальше придется уже решать тебе. У меня заранее будет к тебе одна просьба. Когда все свершится, как следует подумай и взвесь свое решение. Не надо делать того, во что ты не будешь верить всеми фибрами души. Мне не нужно слепое подчинение из страха или трусости - среди Упивающихся хватает таких баранов. Ты должна действовать иначе. Потому
— Тогда поясните мне! — воскликнула Гермиона. — Я ничего не понимаю!
— Придет время — поймешь, — улыбнулся Темный Лорд. — А теперь давай приступим к ритуалу - если ты, конечно, этого хочешь. Если мой дар людям не кажется тебе аморальной дикостью и преступлением против человеческой природы.
— Сам факт обучения стопроцентных маглов чуждой им сфере — волшебству - большой вызов природе, — медленно проговорила Гермиона. — Вы такими родились, мы — нет. Раз мы проникли в другой мир, почему бы не сделать ответный шаг? Мы пытаемся превратить магов в нас на протяжении многих лет - всей нашей экспансией, игнорированием традиций, одеждой, культурой… А вы хотите дополнительно одарить нас кровью, хранимой поколениями древних магических родов. Конечно, я согласна! Мерлинова борода, разве может быть иначе?
— Что ж. Я рад это слышать. Тогда превратим уже вошедших в наш мир маглов в настоящих волшебников! Дадим возможность плодиться и размножаться, преумножать магическое общество, а для остальных магов опустим занавес! Перестанем присылать им сов и обучать их в наших школах с нуля. Пусть спокойно живут в своем мире! Да, так будет правильно, — словно самому себе сказал Волдеморт. — Черт с ним, пора приступать! Предупреждаю, девочка, процедура будет неприятной. Мне придется разрезать тебе вены, дать твоей магловской крови вытечь почти полностью и влить вместо нее модифицированную кровь Джорджа Уизли. Затем я заживлю твои порезы, и некоторое время новая кровь будет в тебе приживаться. Ах да, ты обязана оставаться в сознании, иначе кровь просто не побежит по твоим сосудам. Ты должна все чувствовать и направлять всю свою мыслительную и энергетическую активность на то, чтобы жить. Не бойся, я не дам тебе упасть в обморок от потери крови. Умереть тоже не дам. Но будет очень больно.
— Мне не привыкать, боль почти мое второе имя, — ответила Гермиона. Она поднялась со стула и тряхнула головой, стараясь сбросить с себя напряжение. — Я готова!
Волдеморт подошел к ней и кивнул.
— Придется сесть обратно, — сказал он. — Стоять не получится. Даже если будет совсем тяжело, не закрывай глаза. Захочешь кричать — кричи, не сдерживайся. Так будет даже лучше: крик помогает вытерпеть боль, а выбрасываемая энергия ускорит отток крови. Если хочешь, кстати, можешь сделать надрезы сама.
Гермиона опустилась на стул. Вовремя - рядом уже возникли два тазика, судя по всему, для оттока ее крови. Когда все закончится, можно будет попросить Волдеморта поэкспериментировать над ней, например, изучить, как по структуре отличается кровь чистокровного магла от мага с разной степенью чистоты крови, и возможны ли какие-нибудь замещения клеток. Вряд ли Волдеморт хорошо разбирается в традиционной для неволшебных людей медицине, а вот она разберется. И глядишь, может, в дальнейшем и не придется ни у кого брать кровь в принудительном порядке…
— Гермиона! — окликнул Волдеморт. — Решай, что делать с надрезами. Я или ты?
— Давайте лучше вы, -
– Если можно, заклинанием, а не ножом.
Он понимающе кивнул и достал волшебную палочку. Только не закрывать глаза. Только не закрывать глаза! Мама дорогая, да она даже при необходимости сдавать анализ крови или делать уколы всегда глаза закрывала! Что же это будет?!
Взмах. Заклинание. Нечеловеческая, резкая боль. Из глаз брызнули искры, в ушах зазвенело. Хотелось кричать. Наверно, она так и делала, но из-за звона в ушах ничего не слышала. Больно, господи, как же больно! Обе руки, да что там, все тело превратилось в один большой источник боли!
Судороги. Ледяные руки и по ним течет что-то горячее. Волдеморт над ней как будто в видеокамере с наездом и отъездом - то выплывает, то отдаляется. Его губы двигаются, он явно что-то говорит. Он почему-то то отчетливый, то размытый. Вот он стремительно оказывается ближе и трясет ее за плечи. А да, не закрывать глаза. Холод. Как холодно. И спать хочется. Ужасно хочется спать. Не закрывать глаза! Если только всего одну секундочку. А потом опять открыть. Не закрывать глаза. Не закрывать. Не закрывать!
Ее как будто рвут на части. А нет, не как будто - Волдеморт и правда растягивает ее надрезы своими руками. Надо же, ее руки еще способны на большую боль, чем та, что уже была. Новая порция боли сквозь холод и судорогу. Не закрывать глаза. Кричать! Мерлин, ее сейчас вытошнит! Кажется, она падает со стула. Нет, он не дает упасть.
Что это? Он вставляет ножи в ее вены? А, нет, какие-то трубки. Не закрывать глаза. Не закрывать глаза! Пощечина? Господи, значит, она все-таки чуть не отключилась. Боль распространилась на все тело. Боль ее второе имя. Волдеморт что-то говорит. Непонятно. Как будто бы просит. Выдержать? А, да, она выдержит. Она же обещала.
Вены вновь пронизывает судорога от чего-то горячего, что теперь не выходит наружу, а врывается, вталкивается внутрь. Миллионы острых иголок мгновенно впились в ее клеточки, опять пытаясь разорвать Гермиону на части. Вот теперь она сама слышит, что кричит. Кричит яростно и истошно, хотя голос доносится словно через ватную стену. Он нарастает, нарастает и, наконец, вырывается лавиной, так, что она едва не глохнет от собственного вопля. А потом, видимо, все от того же неожиданно громкого звука она замолкает и растерянно хлопает глазами. Мир постепенно становится четким, и вдруг она видит лицо Волдеморта, совсем близко. Его глаза, такие черно-синие, такие живые, смотрят на нее с радостным волнением. Он улыбается, а его землистого цвета лоб покрыт испариной.
— Вот и все, девочка. Слышишь? Все! Все закончено! — повторял Темный Лорд, держа ее за руки.
Руки. Гермиона с трудом перевела на них взгляд. Пальцы и ладони были в крови, но кожа на запястьях словно не была тронута - разве что небольшие тонкие линии, очень аккуратные шрамы, вечное напоминание о том, что смена крови действительно состоялась. Боль отступала, но наваливалась страшная слабость. Гермиона пошатнулась и упала на руки Темному Лорду.
— Вот теперь закрывай глаза, Гермиона. Спи, спи столько, сколько хочешь, — говорил он, растирая ее ледяные руки своими, не менее холодными. — Закрывай глаза. Ты проснешься другой, той, какой должна быть. Надеюсь, я еще смогу увидеть, какой ты станешь. Хочу увидеть твою новую силу в действии, успеть... Но самое главное, что нам удалось. Удалось! Грейнджер, это величайший шаг в истории и науке!