Либеральные реформы при нелиберальном режиме

Уильямс Стивен

В следующей главе мы подробнее познакомимся с особенностями крестьянских прав собственности на надельную землю и попытаемся оценить, как эти особенности могли препятствовать крестьянской зажиточности и росту либерализма.

Глава 2

Права собственности, подлежавшие реформированию

«Реформа» имеет смысл только при наличии проблемы. А проблема была, и чтобы понять ее, нужно проанализировать особенности общинных полей, переделов и семейной собственности, а также некоторые теории их происхождения. Если в них проявляются некие почти неизменные свойства русского характера, тогда предложенные Столыпиным меры просто наивны, но ссылка на характер крайне неубедительна. Поэтому нужно задуматься о том, что раз все эти вещи вели к серьезным потерям производительности, то почему, спрашивается, если эти потери были существенными, крестьяне сами не принимали мер для исправления положения, почему они не прибегали к добровольным обменам между собой или между собой и общиной. Наконец, в этой главе рассмотрен ряд более общих вопросов о крестьянском складе ума, о сплоченности крестьян и об их точке зрения на некоторые основные атрибуты современности, такие как собственность и закон.

Общинные поля

Общинные поля представляли собой

смешение индивидуальной и коллективной собственности: каждая отдельная полоска имела своего хозяина, но операции по обработке нуждались в общей координации и осуществлялись коллективными усилиями [51] .

К тому же каждой семье принадлежало множество таких полосок на разных полях. Хотя эти две черты – чересполосица и смесь личного и коллективного контроля – концептуально независимы, в реальности они всегда выступали рука об руку.

51

Поскольку в России таких порядков уже нет, изложение ведется в прошедшем времени. Но подобные практики до сих пор существуют в других местах. См.: D. N. McCloskey, “The Persistence of the English Common Fields,” in European Peasants and their Markets, eds. W. N. Parker and E. L. Jones (1975), 91.

Сочетая контроль личный и коллективный, общинные поля позволяли крестьянам использовать одни и те же земли для разных видов деятельности. Выпас скота производился на больших полях, что избавляло от расходов на огораживание и на присмотр за скотом. Между тем отдельные крестьянские семьи вспахивали небольшие полоски земли [52] . Чтобы земля использовалась эффективно, общине нередко приходилось нормировать выпас, поскольку только так удавалось предотвратить «трагедию общинных выпасов», т. е. ухудшение качества пастбищ из-за чрезмерного количества скота, при том что вся выгода достается хозяевам, имеющим больше всего голов скота. Можно, например, привязать число животных в семейном владении к площади ее пахотной земли. Но даже если найдено решение проблемы общинных выпасов, остается проблема с обрабатываемой землей, поскольку каждая семья должна скосить хлеб к тому дню, когда мир решил выгонять скот на поле [53] . А если для выпаса использовался черный пар, то коллективным было даже решение о том, в какие годы его возделывать. Но поскольку крестьяне долго и упорно придерживались системы общинных полей, можно сделать вывод, что во многие периоды времени и во многих местах им было выгодно подчиняться коллективным решениям о севообороте, времени посева и сбора урожая.

52

См. в гл. 7 о различиях в расходах на огораживание и о возможном влиянии этого на скотоводство. David Kerans, Mind and Labor on the Farm in Black-Earth Russia, 1861–1914 (2001), 331–334.

53

David Moon, The Russian Peasantry, 1600–1930: The World the Peasants Made (1999), 222. См. также: Robert Pepe Donnorummo, The Peasants of Central Russia: Reactions to Emancipation and the Market, 1850–1900 (1987), 15 (речь идет об использовании одного из трех полей в трехпольной системе для коллективного выпаса скота); Дякин В. С. Был ли шанс у Столыпина? // Государственная деятельность П. А. Столыпина: сборник статей / Отв. ред. Н. К. Фигуровская и А. Д. Степанский. 1994. С. 23 (анализ деятельности, в которой коллективный контроль полезен, и деятельности, в которой он останавливает прогресс).

Таблица 2.1

Распределение крестьян по дробности их наделов

Однако сочетание коллективизма и индивидуализма имеет смысл только при определенных обстоятельствах. Элеонора Остром утверждает, что коллективное использование ресурса бывает выгодно, когда «1) стоимость продукции на единицу земли невысока; 2) частота, или надежность использования, или урожайность невелика; 3) возможность улучшений или интенсификации низка; 4) для эффективного использования нужна большая территория; 5) для капиталовложений нужен сравнительно большой коллектив» [54] . Приводимые ею примеры успешного управления общим ресурсом включают рыбные тони, ирригационные проекты, подземные запасы воды и высокогорные луга. Примечательно отсутствие той формы интенсивного выращивания зерна, которая получила распространение в России.

54

Elinor Ostrom, Governing the Commons: The Evolution of Institutions for Collective Action (1990), 63.

Хотя это сочетание – когда деревенское стадо пасется вместе, но каждая семья обрабатывает свою землю отдельно – понять еще можно, куда труднее объяснить следующую особенность: земельный надел каждой семьи дробился на полоски на разных полях. Табл. 2.1, например, показывает, на какое число полос дробился крестьянский надел в северных и центральных губерниях России [55] . (Я согласен с высказыванием, что экономисты используют знаки после запятой, чтобы продемонстрировать свое чувство юмора. Здесь и в других местах я делаю то же самое не потому, что верю в точность этих цифр, но потому что так сделано в источниках, которыми я пользовался.)

55

George P. Pavlovsky, Agricultural Russia on the Eve of the Revolution (1968), 82, n. 1. Относительно владений с 10 и менее полосками см.: Шмелев Г. И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в ХХ в. М., 2000. С. 35–36. В сумме получается более 100 %, по-видимому, из-за округления.

Таблица 2.2

Расстояние от деревни до самого дальнего поля

Когда

семейный надел невелик, дробление его означает, что полоски получаются очень узкими (нередко всего 1,5 ярда в ширину [56] ), – так что на них и упряжку с плугом развернуть было невозможно [57] . При большом количестве полосок расстояние между ними бывало очень немалым. Табл. 2.2 показывает, на каком расстоянии от деревни находились самые удаленные поля [58] .

56

Peter I. Lyashchenko, History of the National Economy of Russia to the 1917 Revolution, trans. L.M. Herman (1949), 444. [См.: Лященко П. И. История народного хозяйства СССР. Т. 1. М., 1939.]

57

Kerans, 328.

58

Pavlovsky, 82, n. 2. См. также: Анфимов А. М. Крестьянское хозяйство европейской России 1881–1904 гг. М., 1980. С. 84.

Эти расстояния поглощали уйму времени. Таблица показывает, что медиана расстояния до самого дальнего участка составляла от 5,1 до 10 верст или от 5,5 до 10,7 км. В 1913 г., по оценке специалистов Главного управления землеустройства и земледелия, чтобы добраться до участка, находящегося в 6400 м от крестьянской избы – т. е. чуть ниже медианы расстояния, – тратилось примерно столько же времени, сколько и на саму работу [59] . В некоторых районах крестьяне сократили потери времени за счет того, что посещали самые отдаленные участки только дважды в год – один раз, чтобы взрыхлить землю и засеять ее, и второй – для сбора урожая [60] .

59

Тюкавкин В. Г. Великорусское крестьянство и столыпинская аграрная реформа. М., 2001. С. 207. Приходится предположить, что либо крестьяне очень медленно ходили (на 4 мили нужно чуть более часа, если только пешеход не тащит на себе тяжелый плуг), либо у них был очень короткий рабочий день (включая время на ходьбу туда и обратно). См. в главе 7 обсуждение спора об источнике Тюкавкина. Более подробно о потерях времени на дорогу см.: Kerans, 325–327, 342–343.

60

Кофод К. А. 50 лет в России (1878–1920). М., 1997. С. 44.

Какое-то время историки объясняли чересполосицу страстью к равенству [61] . Но это объяснение не соответствовало явлению. Самый наглядный факт – не было никакой нужды дробить земли каждой семьи для уравнения ценности этих земель. Позднее ученые обратились к идее эффективности. Макклоски в ряде статей пытался доказать, что чересполосица давала каждой крестьянской семье страховку от опасностей, связанных с местоположением поля. «Стаи птиц и рои насекомых опустошают поля точечно» [62] . Поскольку риск потерять урожай из-за вредителей, засухи, холода или жары зависит от местоположения (низины, например, особенно страдают от сильных дождей), раздробление земли позволяло каждой семье получить «портфель», сбалансированный по риску. Когда земля раздроблена, семья больше защищена от голода из-за превратностей природы. Мы ведь платим за страховку, защищающую нас от риска для жизни и имущества, так и крестьяне могли терпеть неудобства, создаваемые раздробленностью земли и чересполосицей, ради защиты от голода [63] .

61

McCloskey, “The Persistence of the English Common Fields,” 93–99 (отвергает логику стремления к равенству). Из последних объяснений этого через стремление к равенству см.: Kerans, 323 («общинные поля… держатся стремлением к равенству»), 329.

62

D. N. McCloskey, “English Open Fields as Behavior Toward Risk,” in Research in Economic History, ed. Paul Uselding (1976), 114, 146.

63

Ibid., passim.

Распространенность практики раздробления крестьянских земель в России может служить косвенным основанием предложенной Макклоски теории страхования: чем больше регион отличался разнообразием качества почв и ландшафта (и соответственно чем больше был потенциал диверсификации риска с помощью раздробления земли), тем больше было число полос [64] . Так, в нечерноземных районах почвы разнообразнее, чем в черноземных, и уровень раздробленности земли был выше. Но модель России свидетельствует против теории Макклоски. Именно в нечерноземных районах (где чересполосица была наибольшей) крестьяне в большей степени участвовали в несельскохозяйственной деятельности, но ведь вовлеченность в сложный рынок труда давала достаточную защиту от всяких невзгод и ослабляла потребность в чересполосице как инструменте защиты от риска.

64

Lazar Volin, A Century of Russian Agriculture: From Alexander II to Khrushchev (1970), 89–90.

Смит, сторонник другого объяснения, выявил и другие несообразности в теории Макклоски. В числе прочего он показал, что колебания погоды от года к году не столь значительны, как предполагает теория; кроме того, можно было обратиться к другим формам страхования, например хозяин поместья мог бы изменять ежегодные сборы в соответствии с урожайностью, но тогда чересполосица должна была бы быть меньшей там, где такие лендлорды были, чем там, где таких лендлордов не было, тогда как на самом деле имело место обратное (в Англии, которая была главным предметом исследований Смита) [65] .

65

Henry E. Smith, “Semicommon Property Rights and Scattering in the Open Fields,” J. of Leg. Stud. 29 (January, 2000): 131, 154–157.