Liberte
Шрифт:
Следует признать, что для военного офицера я непозволительно туго соображал. Автоматически минуя лестницы, проходы и переборки я старался не отстать, не выпустить из виду всё больше и больше удаляющуюся от меня спину девушки. Возможно, если бы она настороженно не притормаживала у каждой двери и поворота, то окончательно потеряв её из поля зрения, я перестал бы слепо следовать за ней и принялся бы действовать самостоятельно. Возможно, но этого не происходило, и я бежал механически, переставляя ноги, а в голове у меня со скрипом ворочались мысли. Кто были те двое убийц, пираты? Кто такая Херминия и где она взяла оружие? Откуда пираты во внутренних секторах? Какой смысл захватывать такое огромное гражданское и неповоротливое судно, если ты не сможешь пройти и пару систем без того, чтобы не оказаться заблокированным командой перехвата, да и без дозаправки далеко уйти просто невозможно, а где заправлять
За весь наш путь до отсека со спасательными капсулами мы так и не встретили ни одного члена команды, лишь изредка попадались пассажиры, да и те пребывали в состоянии общей растерянности. Сбившись в небольшие группки, они негромко переговаривались между собой. Никто из них даже не рискнул окликнуть нас, достаточно им было бросить взгляд на мой пропитанный кровью рукав и оружие, как у них напрочь пропадало всяческое желание задавать нам вопросы.
В голове у меня уже начало гудеть, пульсирующая боль горячо жгла плечо, в то время как пальцы немели от холода. Перестав зажимать рану, я взял пистолет в левую руку боясь, что он попросту выпадет у меня из раненой руки. Убедившись, что в эвакуационном отсеке никого нет, девушка кинулась к первой же капсуле и принялась её активировать. Как только я в бездействии застыл рядом с ней, она снова выругалась и скомандовала, чтобы я не стоял истуканом, а занялся активацией соседнего аппарата.
– Зачем, мы не должны...
– начал было я, но был грубо прерван.
– Заткнись, идиот и делай что тебе говорят!
– рявкнула было она, а затем, видимо, уловив что-то в моих глазах, тут же значительно мягче и просительно добавила, выделяя каждое слово.
– Дэвид, пожалуйста, делай то что я сейчас тебя прошу.
Отставив пререкания, я засунул оружие в брючный карман и занялся капсулой. С самого начала процесс пошёл плохо, я тупо раз за разом прикладывал ладонь здоровой руки к сенсорной панели, пока до моего сознания не дошёл тот факт, что корабельный интерфейс вырубился ещё несколько минут назад и всё надлежит делать вручную: вскрывать пломбу, переключать рычаг стопорного механизма и открывать люки. С пломбой я справился относительно быстро, а вот рычаг, лишь стоило мне за него взяться и с силой потянуть вниз, как в глазах у меня начало темнеть и шум, плескавшийся до этого в ушах, начал обволакивать меня с головой. Не отпуская рукоять, я попробовал повиснуть на ней пытаясь заставить её опуститься под весом моего тела, но рука соскользнула с рычага, и я грузно осел на пол завалившись на левый бок. В это же время переборка в противоположном крыле сдвинулась, и в отсек проникли ещё два пассажира. Будь они даже безоружны я всё равно смог бы безошибочно опознать в них сообщников убийц, хладнокровно расстрелявших мою Алиту. Не успел я ещё ничего толком ничего предпринять, как Херминия скользнув вниз, оказалась рядом со мной и открыла по ним огонь. Выстрелить успела только она, оба незваных гостя остались лежать, дверь за их спинами тихо скользнула в пазы.
Легко поднявшись, девушка оценила более чем скромные плоды моего труда и на мгновение застыла видимо, решаясь на что-то, после чего сделав одной ей ведомый выбор начала действовать ещё быстрее, чем прежде. Рванувшись к своей капсуле Херминия распахнула внутренний люк, затем, не снижая темпа, подхватила меня под руки и приподняв подтащила к аппарату. Я безрезультатно силился встать на ноги, но ослабевшее тело плохо слушалось и всё на что меня хватило так это не дать себе застрять в проходе, пока Херминия не считаясь с моим состоянием, грубо проталкивала меня в капсулу. Может только из-за острых болевых ощущений я и не потерял сознания, оставаясь на той грани действительности, когда окружающее тебя воспринимаешь больше инстинктами чем разумом.
Вывалившись из люка, я ничком застыл на полу, не имея сил принять иное положение. Накатила дурнота, в глазах сначала побелело, затем наоборот всё заволокло непроглядной чернотой. Звуки доносились до меня словно сквозь неисправный шлемофон.
По резкому толчку и навалившейся тяжести я осознал, что мы катапультировались. Отработав положенное двигатель капсулы смолк, и наступившая невесомость подарила мне краткое облегчение. Тьма перед моими глазами сменилась тусклым аварийным освещением. По инерции меня поволокло вперёд, и я чуть было не вписался головой в Херминию уже распотрошившую электронное нутро управления спасательной капсулы и проворно орудующую в нём. Притормозив мой полёт, она придала мне иной вектор движения, лёгким толчком отправив к ближайшему поручню. Невольно я вспомнил, как немногим ранее она поступила, чтобы заблокировать выход с прогулочной палубы, и меня чуть было не передёрнуло от страха, я предположил, что она может совершить нечто подобное сейчас. Стоило мне подумать об этом, как девушка отсоединила небольшую плату и сразу несколько индикаторов на блоке управления начали мигать красным.
– Что ты творишь?
– только и смог я сипло выдавить из себя, справедливо полагая, что начинают сбываться мои худшие опасения.
– Оставила паникёра без голоса, - на лице Херминии расплылась довольная улыбка. Уловив непонимание в моём взгляде Херминия с деланной серьёзностью доложила, - Включила режим радиомолчания, сэр!
– Зачем?
– но этот мой вопрос она оставила без внимания.
– Я рада, что ты решил не умирать, - подплыв ко мне, она откинула сидение и принялась с помощью ремней фиксировать в нём моё положение.
– А то я уже было начала корить себя за собственную глупость, как только представила, что сама себя обрекла на уединение с покойником в этом тесном убежище. Жуть!
– Шесть человек, - выдавил я.
– Чего?
– Херминия перестала возиться со мной и с тревогой посмотрела мне в глаза.
– Капсула рассчитана на шесть человек. Ну или трупов, если не повезёт.
– О, значит, пытаемся шутить, так держать! А сейчас мы будем играть в доктора. Ты боишься уколов?
– всё это Херминия говорила, роясь в бортовой аптечке. Теперь уже я оставлял её вопросы без ответа, но не в отместку, а понимая, что говорит она исключительно для того чтобы я не отключился, заставляя реагировать на внешние раздражители. Я молча наблюдал, как она перебирает содержимое аптечки и как с её лица уходит деланно весёлое выражение.
Прежде чем заняться моей раной Херминия разрезала тупоконечными ножницами насквозь пропитанный моей кровью рукав мундира и аккуратно стащила его с меня. Тоже она повторила и с рубашкой, а затем, сделав мне пару инъекций, убрала обратно оказавшийся бесполезным в моём случае жгут и занялась обработкой раны. Стараясь сдерживаться, я лишь со свистом втягивал воздух сквозь плотно сжатые зубы, но немногим позже почувствовал, что боль притупляется и уже не так сильно беспокоит меня. Профессионально точные и ловкие движения с которыми Херминия манипулировала медицинскими принадлежностями не оставляли сомнения в том, что делать это ей приходится не в первый раз. Пока она занималась моим плечом, я разглядывал её. Странно, сперва, пока Алита не разъяснила, кем на самом деле является Херминия, я считал их ровесницами, затем думал, что она, возможно, чуть старше меня. Сейчас же глядя ей в лицо, я гадал, а не ошибся ли я в очередной раз. Почувствовав мой настойчиво изучающий её взгляд, Херминия прекратив меня бинтовать, в ответ посмотрела мне прямо в глаза. Поддавшись внезапному интуитивному порыву, я спросил:
– Как тебя зовут?
От удивления её брови резко поднялись вверх, образовав несколько горизонтальных морщинок на лбу, и лицо приняло даже несколько обиженное выражение, которое, впрочем, очень быстро исчезло, и лукавая улыбка заиграла на её губах.
– Ты можешь звать меня Фернандой* (имя имеет значение "подготовленная к поездке", "отважная путешественница").
– Это твоё настоящее имя?
– Нет, но поверь мне оно ничем не хуже прежнего.
Её ответ я принял как должное, будучи видимо уже внутренне готов к чему-то подобному.
– А, Алита...* (имя имеет значение "благородная")– и я так и не окончил фразу, но Херминия или теперь уже Фернанда поняла меня без лишних слов.
– Да, она была настоящей, как и её имя.
При воспоминании об Алите у меня в горле встал ком, дыхание перехватило, и на глазах выступили слёзы. Устыдившись несдержанности своих чувств, я, забывшись, порывисто отвернулся и сорвавшиеся с век капельки, подрагивая на лету, поплыли по отсеку. Делая вид, что ничего этого не видит, девушка закончила перевязку и занялась инспектированием капсулы. Длительная пауза повисла между нами. В то время, как я сидел с головой погрузившись в свои горестные мысли; Херминия проверила запас пищевых концентратов и воды, повертелась у небольшого иллюминатора пытаясь что-то в него высмотреть, после чего расположилась в кресле напротив меня защёлкнув на талии ремень безопасности. Мне и самому надлежало не пребывать в прострации, а воспользоваться интерфейсом капсулы и проверить показания бортовых приборов, но я не мог найти в себе достаточного количества сил для этого. Перед моим мысленным взором то и дело всплывали детали трагических событий этого дня.