Лица
Шрифт:
— Красивая, — похвалила ее Т.Дж.
— Она твоя, — ответила Жени. В отличие от дочери, Чарли скользила по предметам взглядом, но ничего не замечала.
— А для чего она? — улыбнулась в знак благодарности Т.Дж.
— Для чего придумаешь.
— Просто красивая, — девочка переложила раковину из одной ладони в другую.
— Красота приносит вечную радость, — процитировала Жени.
— Это я радость. Я — вечная радость, — закричала Тора Джой [8] .
8
Джой —
Смех Чарли показался вымученным. Жени заметила, что подруга устала, как-то сразу постарела. Ей исполнился сорок один год, и в ее жизни что-то было явно не так. Но Жени не хотела спрашивать при ребенке.
Позже, когда Т.Дж. улеглась в кровать, подруги устроились во внутреннем дворике и Чарли с горечью призналась:
— Плохо, Жени. Совсем плохо. Наш брак ломается, — в ее голосе Жени ощутила новую боль. — Я люблю Тору так сильно, что это меня пугает. Но я уже ничем не владею, не ощущаю себя прежней. Просто старая, изношенная женщина.
— Чарли, но у тебя есть так много. Ты забыла о Т.Дж.?
Чарли мрачно кивнула:
— Она единственное, что меня еще поддерживает. Если бы не она, мне бы незачем было вставать по утрам. Для меня это такое усилие и кажется совершенно ни к чему. У Тору есть кто-то другой.
— Нет! — Жени почувствовала, как боль Чарли отдается в ней самой. — Это ненадолго. Все уладится, — она попыталась утешить их обеих. — Тору тебя любит. Он всегда с такой гордостью смотрел на тебя и с гордостью о тебе говорил.
— В этом-то и весь кошмар. Абсурд. Он и сейчас иногда так глядит на меня.
— Может быть, ему просто сейчас трудно. Переживает стресс, как ты тогда в клинике с Ким. Тогда ты чуть не сорвалась.
— Да, — Чарли раскачивалась взад и вперед, перебирая пальцами одежду на груди. — Я бы его во всем поддержала. Но я его почти не вижу. Он с нами так редко встречается. Не отвечает, когда я с ним заговариваю, не реагирует на Т.Дж., больше с ней не играет, — она запнулась и с силой прикусила нижнюю губу. — Говорит, что ему надо отдохнуть от брака. Что я сделала не так?
— Ничего. Чтобы между вами ни происходило, это из-за него, а не из-за тебя. Ты замечательная, как мать, как друг, лучшая в мире ожоговая сестра, и твоя книга сделала тебя такой известной…
— Ну и что? Извини, я знаю, ты хочешь помочь, но понимаешь, я все это сама себе повторяю. Но все это для меня уже не важно. Обидно, что у Т.Дж. такая мать.
— Не надо. Ты не о ней горюешь, а о себе.
— Ты права. Я это знаю, но ничего не могу с собой поделать. И ради нее хочу прийти в норму. И ради себя тоже. Вот почему мы и приехали сюда. Из того, что ты мне писала о клинике, я решила, что смогу в ней поработать.
— Ты? — в первый момент идея показалась Жени блестящей; клиника не сыщет лучшей сестры, чем Чарли. Максу она понравится, больным тоже. У нее есть опыт… Но в следующую минуту она принялась высказывать возражения. — А как
— Наверное, ты права, — разочарованно проговорила Чарли. — Но женщине, с которой он встречается, тридцать лет. Разве меня можно с ней сравнить?
— И не надо. Ты несравненная. Кто может сравниться с тобой?
— Я страшная. Тебе это не понять. Ты всегда была красива, — злость лишь на миг прозвучала в ее голосе, и он снова сделался ровным. — Когда он мне сделал предложение, я не поверила. И была права. Тогда он оторвался от семьи и ему, наверное, нужна была мать. А теперь потребовался кто-то другой: молодая красивая женщина.
Фонари во дворике отбрасывали глубокие тени. Жени взяла Чарли под подбородок, подняла лицо и начала его профессионально изучать. Глазом хирурга она посмотрела на черты подруги и поняла, что никогда раньше не глядела на нее таким образом. Отрешившись от обаяния личности, она видела перед собой просто женщину в горести и прикидывала, чем ей можно помочь.
Кожу надо натянуть, челюстные кости уменьшить, убрать лишнее с век.
— Ты никогда не задумывалась о пластической операции? — забросила она пробный вопрос и убрала руку.
С тех пор как они начали разговор, глаза Чарли впервые остановились на лице Жени. Она покачала головой.
— Я не настаиваю, просто предлагаю. Тебе она вовсе не обязательна. Раньше мне это просто в голову не приходило. Ты выглядела нормально. Но если с возрастом внешность начала тебя беспокоить, может быть, стоит решиться, — Чарли всегда производила на других такое впечатление, что казалась им привлекательной, думала Жени. И теперь ей необходимо вернуть веру в себя.
— Я никогда об этом не задумывалась, — изумленно проговорила Чарли. Она смотрела на подругу так, как будто та резко распахнула перед ней дверь, ту, что она раньше вовсе не замечала. — Мне никогда и в голову не приходило, что с моей внешностью можно что-то сделать. Убогое мышление, а ведь моя лучшая подруга — пластический хирург! — она рассмеялась. — Вот мне уже и лучше. Хоть что-то реальное можно предпринять. Но как я такое осилю?
— Не думай об этом. Получше все прикинь. Пусть эта мысль в тебе утрясется. А если решишься — вперед. Я в твоем распоряжении.
— Хорошо, я все обдумаю, — Чарли широко раскрыла глаза. — И может быть, соглашусь на небольшую починку. Вокруг глаз, снять одутловатость?
— Веки?
Чарли кивнула:
— Буду выглядеть отдохнувшей, немного помолодевшей. Или капитальный ремонт? С подтяжкой? Может, стану походить на себя. На ту, которой девять лет назад он сделал предложение.
— Время покажет, — Жени обняла подругу, они возвращались в дом. Она понимала, что если Чарли решится на операцию, то не потребует от нее сверхъестественного. А это само по себе гарантировало успех.