Лич
Шрифт:
—Ваше Смертейшество,— гаркнул Дубровский, возвращая из мысленных эмпирей,— народ для присяги собрался!
—Чудно, друг мой, чудно,— благожелательно кивнул и, чуть поддернув рукава, ладошки потер.
Под сотню душ возле солидного, хоть и грубого каменного бассейна собралось. Как раз в него из трубы водичка студеная текла, журчала приятственно-с, еще и нечто вроде карликового дубка имелось. Широкая крона давала отличную тень, а ветерок листиками шелестел. Интересное дерево, очень интересное, я его со стороны за крышу амбара общественного принял. Вроде бы даже мысль мелькала, что может и навес какой. Хм, а не проверить ли мне на нем свой
—Кхм,— прочистил горло Дубровский.
—Да-да,— вяло покивал, ловя себя на том, что пауза как-то затягивается, народ вон волнуется.
Прошелся возле каменной чаши, отмахнувшись от системного сообщения о том, что это остатки смотровой башни и уведомления об очередном повышении навыка наблюдательности-проницательности. Зачерпнул воды и ополоснул лицо. Приятно. Захотелось целиком окунуться, но лезть в балахоне не хотелось, а раздеваться как-то лениво. Просто скинул капюшон и сунул голову в студеную водицу. Довольно быстро не только полегчало, но и весь идиотизм ситуации дошел. Правда, тут же и мысль посетила, что тушеваться еще хуже будет.
Вытащил голову, тряхнул, окончательно отгоняя хмарь и взбадриваясь, оглядел крестьян, постаравшись если не надменность изобразить, не мое это, так хоть полное равнодушие продемонстрировать. Народ, до этого шокировано пялившийся на меня, тут же очи долу опустил и вообще постарался сделать вид что ничего не происходит.
—Вы все поняли, или моим бойцам тут купальню устроить? — обратился к толпе.
—Да, ваша светлость,— сказал староста, а стоящие за ним селяне поддержали нестройным испуганным гулом.
Внимательно оглядел потряхиваемых страхом крестьян, выдерживая паузу для драматизма и весомости слов. Бедолаги прониклись и еще сильней сбледнули. «А ведь загорелые все»,— хмыкнул про себя, несколько даже удивленно. Не ждал от себя таких талантов.
—Хорошо, раз всем все ясно, не будем тратить время друг друга. Тела мастеровых и обладающих талантами выкопать и отправить в мой замок. Души не трону. Десятину будете возить сами. Если не будет нареканий или нужды, то не будет и моих воинов.
Народ последнему обрадовался, некоторые даже воодушевились.
—Да, и не стоит рассчитывать на вашего гонца. Паладин умрет в муках, как и все им приведенные,— холодно, испытывая некое садистское удовлетворение разрушил надежды крестьян.
О, разумеется они их не озвучивали. Почти наверняка, сейчас они и не вспоминали ни о чем таком, но вот потом, когда мы уйдем дальше, они наверняка не станут спешить с выполнением приказа. Естественно, меня такое не устраивало.
Староста, бывший разнообразия ради вполне себе классическим, этакий живенький мужичок в возрасте с окладистой аккуратной бородой, небольшим брюшком, сединой в редеющей шевелюре и чуть лучшей чем у прочих одеждой, первым на колени бухнулся и заголосил на тему попутавших бесов и прочих «невиноватая я». Народ не столько оперативно сообразивший, в чем дело, сколько привычно за лидером последовавший присоединился к концерту. Разве что голосил не особо громко, без надрыва, ну и правильно, солиста оттенять и поддерживать надо, а не затмевать.
—Красота, так бы всех и расцеловала,— умилилась Чикахуа.
—Какая-то ты у меня любвеобильная,— усмехнулся на подобное заявления.
—Развиваю таланты, владыка,— ответила банши, изобразив нечто вроде смайлика на месте лица.
—Хватит,— остановил местную самодеятельность. — У вас
Пока деревенские суетились, а Дубровский командовал новое выдвижение, бегло глянул информацию по банши. Удивительно, но у нее действительно каким-то образом чуть-чуть подросли навыки дипломата и интеллект. Рост второй характеристики и у других юнитов обнаружился. Если за рядовых и даже собственных телохранителей ничего определенного сказать не могу, просто не считал нужным запоминать конкретные цифры, то вот Ксипил и Дубровский— совсем другое дело. Опять же Оу с Таеном инициативу проявили, додумавшись моментом воспользоваться и, превратив птенца Рух в зомби, наладить связь. «Зато я сам что-то не совсем адекватен»,— фыркнул, вновь плеская в лицо студеной воды. Грум-грум, раздалось за спиной— первые десятки войска потопали на выход из деревни. Нас ждала новая цель.
—Ну что, как он там?
—Держится скотина, похоже адаптировался уже. Пик всего ничего был, а потом ритм на спад пошел. К утру совсем стабилизируется.
—Значит его время еще не пришло.
—Видимо,— скривился от слов подельника тощий человек с водянистыми глазами навыкат. — Заказчик опять орать будет.
—Мы не убийцы,— отмахнулся перебирающий четки человек.
«Сектант»,— раздраженно подумал пучеглазый, но вслух сказал иное:
—Пищевой картридж заканчивается.
—Прогуляюсь,— кивнул, убирая четки в карман и поднимаясь, ответил подельник.
—Возьми хотя бы А-класса,— бросил без особой надежды пучеглазый.
—Плоть херня,— гоготнул сектант из прихожей жилого бокса.
Подельник промолчал. Трусость не позволяла ему настаивать на своем. «Ничего, вот получу денег, сам в игру уйду, буду випом с замком, землями, властью и сразу в клане, тогда и поживу»,— думал пучеглазый мстительно, торопливо меняя настройки инъектора. «Мы не убийцы»,— передразнил он подельника. «Сектант гребанный»,— скрипнул пучеглазый зубами и наградил ненавидящим взглядом исхудавшее тело в капсуле. «Сдохни уже, тварь»,— пожелал он жертве, но все же его природная трусость не позволила изменить настройки на летальные. Боялся он убивать своими руками, боялся.
Глава 18
Мы шагали, шагали и до села в итоге дошагали. Позади осталась последняя деревенька, ничем не примечательная. Вода из колодцев, беленые домики из саманного кирпича с черепичной крышей и хлипким забором-частоколом в качестве оборонительного сооружения. Расслабилось местное крестьянство, давно бед не знало, что мне, в принципе, только на руку сыграло. Согнали мои бойцы деревенских на площадь перед воротами, народ из толпы старосту выпихнул — объемистого такого мужика в фартуке. Он в той деревне главный хлебопек и по совместительству — держатель небольшой корчмы или чего-то вроде нее.
Вкусно от него свежей сдобой пахло. Впрочем, не до того мне было. Опасался что снова чудить начну. Потому и затягивать не стал.
— Как звать? — спросил насупив брови, попытался изобразить картинного лорда, насколько по голофильмам разным и книгам представлял себе его.
— Адолаем кличут, ваша светлость, — стянул нечто отдаленно напоминающее поварской колпак и поклонился староста.
— Под руку свою принимаю вашу деревню, — провозгласил и кольцо на сжатом кулаке выставил.
— Радость-то какая, наконец-то порядок и благолепие будет, — рухнул на колени Адолай и кольцо смачно чмокнул.