Личная рана
Шрифт:
– Да, порядочная, – согласился Конканнон. – А как насчет вас, мистер Эйр? Вы не хотите изменить показания?
– Показания? – беспомощно переспросил я.
– О вашем местопребывании в ночь убийства Гарриет Лисон.
– Значит, я до сих пор главный подозреваемый? – перешел я в наступление.
– Вы не ответили на мой вопрос, – спокойно заметил офицер.
– Нет. Зачем мне их менять? – Я злился на себя за трусость, вынудившую меня солгать полицейскому. Но я должен был теперь придерживаться сказанного. – Если
– Но вы все-таки выходили тайком. – Утверждение Конканнона прозвучало скорее вопросительно.
– Нет, – твердо ответил я.
– Тогда очень жаль, – вздохнул детектив. – Вы могли бы услышать или увидеть что-нибудь подсказавшее нам ключ к разгадке преступления.
Я сохранял молчание.
– Вы теперь очень дружны с Фларри, – продолжал Конканнон, словно бы размышляя вслух. – Вы ведь многим ему обязаны, мистер Эйр. И я говорю не только о бойкоте.
– Что вы имеете в виду? – раздраженно спросил я.
– Вы в долгу перед ним, – заявил Конканнон с неожиданной грубостью, – за то, что пользовались его женой.
– Это касается только нас двоих.
– Значит, вы признались ему в своей любовной связи, – сделал вывод полицейский.
Тут-то он меня и поймал!
– Да, признался, – неохотно подтвердил я.
– И Фларри воспринял эту новость нормально? – В голосе Конканнона прозвучало ехидство.
У меня возникло ощущение, что меня используют как пешку в шахматной партии.
– Он не обиделся, – коротко пояснил я. – Фларри – замечательный человек, я только недавно стал понимать это.
– И он не проявил никаких признаков ревности? – покачал головой детектив. – Он, должно быть, святой. Неужели он не пришел в ярость, узнав, что его жена забеременела от вас?
От слов Конканнона меня обдало жаром.
– Он об этом не подозревает, – уклончиво ответил я. – Я и сам не уверен, правду ли мне сказала Гарриет.
О чем я не должен проговориться Конканнону, так это о моем признание Фларри о нашей встрече с Гарри в ночь убийства. Следующее замечание старшего офицера меня удивило.
– Уверен, вы большой знаток человеческой натуры. Иначе вы не смогли бы написать ни одной книги.
– Надеюсь, так оно и есть, – осторожно заметил я.
– Однако вам еще многое предстоит узнать о примитивных людях, таких, как мы, дикие ирландцы, – продолжал разглагольствовать детектив. – Как вам известно, мы ужасно коварны. Наш народ веками скрывал свою ненависть к англичанам.
– Не вижу, какая связь… – начал я раздраженно.
– Ирландец может затаить даже самую сильную ярость до подходящего момента…
Голос Конканнона смолк. Через несколько минут он заявил:
– Я считаю, что Фларри все время держал вас на крючке. Получив последнее доказательство вашей связи, он покончил с женой. Это классическое убийство из ревности, – отчеканил полицейский.
– Нет, нет и нет! – вырвалось у меня. – Фларри… вы совершенно его не знаете.
– У него был мотив, – безжалостно возразил офицер. – У него была возможность. Отец Бреснихан только что беседовал с ним, подтвердив его худшие предположения. Он обнаруживает свою жену обнаженной у реки, поджидающей любовника. Разве любому мужчине на его месте кровь не ударит в голову?
– Я просто не могу поверить в эти бредни! Будь Фларри таким, он скорее убил бы меня или нас обоих, – воскликнул я.
– Разве вы не понимаете, почему мистер Лисон так подружился с вами после всего случившегося? Он обвел всех вокруг пальца, убедив, что умеет прощать, – с безупречной логикой растолковывал полицейский. – Ревнивый человек не станет так себя вести. Своей благосклонностью к вам он защищает себя от подозрений.
– Вы это серьезно?
– Я чертовски серьезен, мистер Эйр.
– Но вы же обыскали дом Лисонов, – не отступал я.
– Если вы думаете о белье в кровавых пятнах, то преступник, скорее всего, сначала разделся, а потом окунулся в воду. Это мог быть лишь Фларри. Или вы, мистер Эйр, – равнодушным тоном заключил детектив.
У меня упало сердце.
– Тогда почему вы меня не арестуете и не покончите со всем этим?! – гневно воскликнул я. – Я не люблю игру в кошки-мышки…
– А я не люблю убийства, – произнес Конканнон внушительно. – Не нравится мне и губить невиновного.
– Значит, теперь вы выбираете между мной и Фларри, не так ли? Вам следовало бы оглянуться вокруг, – заявил я рассерженно.
– И на кого мне следует обратить внимание? – миролюбиво поинтересовался собеседник.
Мысль о том, что Фларри подозревают в преступлении, лишила меня благоразумия. Я не хотел причинить боль Майре, но не вынес обвинений против моего друга.
– Если вы ищите ревнивого мужчину, то почему бы вам не заинтересоваться Кевином? – с долей ехидства спросил я.
Лицо Конканнона приняло настороженное выражение. Я понял, что веду себя словно виновный: пытаюсь очернить другого. Но отступать было уже поздно.
– Гарриет намекала мне, что Кевин был ее любовником. Я вам уже сообщал об этом. Вы догадались, что он находился неподалеку от усадьбы Лисонов в ту роковую ночь?
– Разве? – осведомился офицер полиции.
– Боже правый, неужели вы этим не поинтересовались? – не поверил я.
– А вы-то откуда знаете?
Я в деталях изложил все повествование Майры, за исключением ее собственных скитаний по усадьбе. Разглашение этой части рассказа показалось мне предательством ее доверия. Конканнон слушал мои умозаключения без особого энтузиазма. Но ведь ни один профессионал не терпит вторжения любителя на его территорию.