Личная рана
Шрифт:
Я хотел было ответить, но Фларри опередил меня.
– У Кевина есть ключ от дома, – ровным голосом сообщил он. – Его не было на похоронах. Он считает, что ты собираешься обвинить его в убийстве Гарри, поэтому ему выгодно свалить все на Доминика.
– К тому же, – добавил я, – пишущая машинка не идет у него из головы: только утром он предлагал заменить ту, что я потерял при пожаре.
– Значит, ты считаешь виновником пожара своего брата, Фларри, – подвел итог старший офицер. – Я навестил его час назад. Он утверждает, что
– Еще бы! – фыркнул мой приятель. – Но у Кевина хватает исполнителей его приказов, и ты об этом прекрасно осведомлен. Ты расспросил его, где он шлялся во время похорон?
– Нет. Но это мы тоже установим, – пообещал детектив. – В моем распоряжении пока нет армии полицейских.
– Зато у вас достаточно людей для наблюдения за мной, – вставил я довольно едко.
Конканнон понял намек.
– Я действительно снял с вас охрану пару дней назад, – с сожалением произнес он. – Согласен, это было ошибкой. Наблюдатели могли бы предотвратить пожар в вашем доме.
– Я догадываюсь, что вы лишь отослали их подальше от моего жилья, рассчитывая, что у меня возникнет соблазн сбежать отсюда.
Конканнон пропустил мою реплику мимо ушей. Вместо ответа, он заявил Фларри, что хочет кое-что обсудить со мной с глазу на глаз. Подмигнув мне, хозяин дома удалился. Без его присутствия я чувствовал себя до странности беззащитным. Старший офицер начал подробно допытываться у меня о событиях предыдущей ночи: «Во сколько мы легли спать? Кто сообщил нам о пожаре? Спал ли я, когда в дом Лисонов постучался известивший нас сосед?» И так далее и тому подобное.
Он вытянул из меня информацию о том, что я легко разбудил Фларри, который оказался полностью одетым.
– Мы пили, – объяснил я. – Не сомневаюсь, он завалился спать, не удосужившись даже снять ботинки.
– И вы говорите, он упорно настаивал, чтобы вы провели ночь в его доме? – уточнил детектив.
– Вообще-то ему не пришлось долго меня уговаривать, – признался я.
Конканнон продолжил расспросы, но я никак не мог сообразить, куда он клонит. Я ознакомил его со смутными воспоминаниями о наших поминках: сентиментальность, пение, буйство.
– Странная манера поведения, когда твоя жена только что упокоилась в могиле, – прокомментировал он. – Шеймуса не шокировало подобное поведение?
Я невольно встал на защиту Фларри.
– Во всяком случае, Шеймус этого не демонстрировал, – ответил я. – Фларри любил ее, в этом нет никаких сомнений. Зачем осуждать человека, каким бы способом он ни пытался умерить свое горе?
Конканнон был рассержен моим заявлением. Мы снова вернулись к игре в вопросы и ответы. Наконец он заключил:
– Итак, вы не можете достоверно подтвердить, что мистер Лисон не отлучался из дома после окончания поминок?
– Господи боже мой! – ошеломленно воскликнул я. – Неужели вы полагаете, что это он спалил коттедж? Бога ради, да зачем ему это делать?
– Чтобы обвинить своего брата, – коротко ответил Конканнон.
– Вы, должно быть, сошли с ума, старший офицер! – возмутился я.
– О'Донована тоже не было на похоронах, – равнодушно заметил детектив. – Он вполне мог напечатать ваше признание и отправить его по почте. Для Фларри он на все готов.
– Но…
– Однажды я видел карикатуру, – продолжал Конканнон беспечно. – Уличный головорез прикончил в подворотне свою жертву. А другой бандит в это время, подкравшись сзади, заносил нож над первым.
– Разве это не поучительная история, детки? – язвительно произнес я.
– Фларри изо всех сил старался меня убедить, что это его брат устроил пожар, чтобы избежать обвинения в убийстве. А что, если это ваш друг организовал поджог и ложное признание, чтобы вы заподозрили Кевина? Чтобы мы все пребывали в заблуждении, что это была отчаянная попытка Кевина избавиться от подозрений.
– Подобных маразматических измышлений вконец рехнувшегося старого интригана я никогда…
– Флоренса Лисона очень заботило наше мнение о причинах пожара, вы не заметили? – заявил детектив, проигнорировав мою гневную тираду.
– Я знаю одно: Фларри не убивал своей жены! – возмущенно воскликнул я.
– А откуда вы это знаете? – Конканнон вперил в меня свой самый испытующий взгляд.
– Просто знаю и все! – настаивал я.
– У него был самый веский мотив и прекрасная возможность, – возразил офицер полиции.
– Мне все равно! – не сдавался я.
– Очень странно, откуда взялась такая внезапная преданная дружба? – осведомился собеседник.
– Вы еще вообразите, что мы сговорились и вместе прикончили Гарри, – саркастически произнес я.
– И я подразумеваю не только ревность, говоря о мотиве, – с безразличным спокойствием продолжал Конканнон. – Гарриет сорила деньгами…
– Никогда не замечал ничего подобного, – отрезал я.
– А Фларри был почти банкротом. Вы знаете, сколько он должен своему брату? – поинтересовался детектив. – Если Кевина повесят за убийство, это положит конец финансовым проблемам вашего друга.
– Но…
– Кевин завещал брату кругленькую сумму, – объяснил полицейский. – Он – человек богатый. А Майра Лисон в случае его смерти получит большую часть имущества.
– Следовательно, у Майры тоже есть веская причина желать, чтобы мужа обвинили в преступлении? – язвительно заметил я.
– Там, где замешаны деньги, всегда есть мотив для убийства.
После подобного высокопарного заявления Конканнон замолк. На протяжении нашей странной беседы он, казалось, искал в моих словах подтверждение каких-то своих тайных умозаключений, но я был слишком взбешен, чтобы проявлять осторожность. Конканнон получил то, что хотел, но все еще казался настороженным. Я почувствовал, что он чего-то ждет.