Личный поверенный товарища Дзержинского. В пяти томах. Книги 1-2
Шрифт:
Через неделю моего товарища арестовали за подрывную деятельность в органах госбезопасности.
Вызывали на допрос и меня, спрашивали, знал ли я о том, что такой-то собирал компрометирующую информацию на оперативный состав. Я выразил полное недоумение и удивление, что такое может быть, так как кроме встреч в курилке у нас и контактов никаких не было.
Да так оно и было. Времена были подлые и, если кто-то собирался компанией, особенно семейные, то в органы летела записка, что такие-то условные товарищи и члены ВКПб могут составлять заговор. Записка к записке и составлялся график встреч заговорщиков.
Потом аресты, пустые стулья, на которые пересаживались бывшие младшие помощники оперативных уполномоченных или даже
Да и одиночкам тоже приходилось не сладко. Лучше было завести подругу и проводить время с ней, будучи женатым на Социалистическом отечестве.
Люди пограмотнее, читавшие о Петре Первом, имели вид дураковатый, чтобы умом своим начальника не оскорблять. А те, кто любил ходить по грани, тот травил анекдоты в курилке. Эти менялись часто, потому что, как ни крути, а все анекдоту имели под собой политическую подоплеку. И мой арестованный товарищ тоже был любителем анекдотов. Абсолютное большинство анекдотов вспыхивало в курилке и там же затухало, к вечеру ложась на бумагу: «Источник сообщает…» и приобщаясь к соответствующей папочке в начальническом сейфе. И ни один начальник не был застрахован от того, что владелец более толстой папочки не бросит козырь на самый верх и не освободит место в отдельном кабинете и с портретом на стене. Тут кто кого опередит.
– А что за анекдоты рассказывал такой-то? – спрашивают у меня.
– Честно говоря, даже трудно вспомнить, – сказал протяжно я, как бы вспоминая, – да, вспомнил, рассказал он самый короткий анекдот в мире.
– Это какой же? – заинтересовался дознаватель.
– Сексуально-оптический, – сказал я. Мне терять было нечего. Если начнешь мямлить, то очутишься в соседней камере внутренней тюрьмы.
– Ну-ка, ну-ка, – торопил меня следователь, предвкушая что-то сенсационное.
– Член (…) тебе в глаз, – сказал я. Этот анекдот я придумал в ходе допроса, чтобы высказать свое отношение к любителям арестов своих товарищей.
Следователь сначала отпрянул от меня, выкатил глаза, а потом захохотал так, что мне пришлось наливать воду, чтобы у него не было икотки.
Пожав мне руку, следователь отпустил меня, а сам бросился к телефону.
– Не наговорил ли я лишку, – подумал я, возвращаясь в общий кабинет.
По пути к месту работы человек пять пытались рассказать мне сексуально-оптический анекдот.
Мой анекдот не помог, мой товарищ был включен в группу вредителей и шпионов и был расстрелян. И никто не узнает, где могилка твоя.
Вот и я сидел у компьютера и трудился умственно по-китайски. Как это по-китайски? А у них есть такая поговорка: для достижения цели нужно активизировать мыслительный процесс до раны в мозгах. Это в переводе звучит так длинно, а сами китайцы выражаются короче. Дао тхоу шан дун нао тхай. Интересно, а откуда я знаю китайский язык? Ладно, потом выясним.
Так вот, я сидел за компьютером, который не так давно освоил. Вот ведь чудо техники. Что неправильно написал, взял, стер, и продолжаешь дальше печатать. А я помню, как я печатал документы на пишущей машинке «Olympia». Сделаешь ошибку, останавливаешься, стираешь или соскабливаешь ненужную букву, а потом на это место впечатываешь нужную. А если на место одной буквы нужно впечатать две? Вот тут и начинается искусство. Придерживаешь каретку рукой, чтобы она не ушла на определенное ей конструкцией расстояние, прицеливаешься сквозь прорези для рычага с литерой и нажимаешь кнопку. Бац. И мимо. Начинаем все с начала. Так как бумага тонкая, то придумали белилку, которая замазывает буквы. При тренировке вставка букв и исправления становятся делом легким, даже в какой-то степени интересным.
Но вся интересность зависит от начальника. Иногда нужно напечатать такой документ в инстанцию, который нельзя доверить никакой машинистке. Если даже фамилии вписывать
Так, о чем это я? О компьютере. Что-то мысль моя летает как бабочка с цветка на цветок. Будто хочется все сказать сразу, а выбрать самое главное и не могу. Так вот, сидел я за компьютером и вдруг почувствовал сильную боль в груди. От боли даже в глазах темнеть стало. Стал я по карманам искать свое лекарство и не нашел. А потом в глазах все потемнело, и вот я проснулся здесь. Вывод? А вывод простой – перекрестись: руку ко лбу – кокарда по центру лба, фуражка немного набекрень вправо, руку в область живота – поясной ремень по центру, ширинка застегнута, руку к правому плечу – партбилет на месте, руку к левому плечу – удостоверение личности на месте, руку в правый карман брюк – ключи от сейфа и кабинета на месте, руку в левый карман брюк – лекарство на месте. Все – можно идти на работу. И лекарство нужно носить все время с собой. Пусть оно никогда не пригодится, но когда припрет – поможет, а если лекарства не будет, то прощай родина.
Я лежал неподвижно с закрытыми глазами и старался вспомнить события недавнего времени, но ничего не вспоминалось. Шепот ребят стал как-то прояснять положение вещей.
– Слушай, а он случайно снова не того? – сказал один.
– Кто его знает? Годов-то ему столько, пора бы и честь знать, тут только Бог решает, сколько ему осталось жить, – сказал другой.
– Сколько же ему сейчас лет? – спросил первый.
– Считай сам, – ответил второй, – если ему в тысяча девятьсот семнадцатом году было двадцать шесть лет, то в этом году ему будет ровно сто восемнадцать лет.
– Ну да, люди столько не живут. За это время столько воды утекло, – сказал первый, – жалко, если старик уйдет, не написав ничего путного. Вот и мы с тобой тут, чтобы записывать все, что он скажет. Кстати, аппаратуру ты проверил? Если очнется, поговорим с ним, а если не очнется, то наденем так на голову. Все равно какие-то мысли бродят в его старой голове, а эти мысли дороже золота.
Эх, ребята, знали бы вы, что за мысли бродят в моей голове, так не сидели бы с важным видом рядом с моей постелью. Что ж, становится все понятнее, что со мной произошло.
Был сердечный приступ, кто-то меня нашел и вызвал врачей. На инсульт не похоже, так как мозги работают и все тело шевелится. Похоже, что я все-таки был там и Божий суд мне не приснился. Суд состоялся. А точно ли Бог сказал о вечной жизни?
Век я уже прожил и не думаю, чтобы Бог шуточки шутил. Мужик он серьезный, вдумчивый, сказал – отрезал. Если так, то мне здесь залеживаться нельзя. Нужно что-то делать, раз мне жизнь продлена, и не нужно прислушиваться к организму, так или не так сердечко забилось. Оно и так будет биться, как ему при создании предписано – быстрее, когда тебе страшно и медленнее, когда ты весь в истоме от удовольствия.