Личный враг князя Данилова
Шрифт:
Луи не мог найти среди мелькающих на дороге мундиров князя. Потому начал обстрел русского полка, надеясь на шальной осколок.
Но даже находясь в состоянии обиды на судьбу, когда законная долгожданная добыча выскользнула в последний момент, Каранелли отдавал себе отчет, что перед ним полк. Он собирался дать только три, в крайнем случае, четыре залпа и исчезнуть. Но драгуны почти сразу огрызнулись сотнями пуль, и это удивительно, но все остались невредимы, кроме одного егеря, получившего порцию свинца в бедро и свалившегося с лошади.
— Уходим! Быстро! Раненого не оставлять! — закричал Луи.
Фико свесился с коня, рука ухватила за пояс орущего егеря. Ташка с патронами зацепилась за ветку, но Анри не заметил этого. Треск разрывающегося ремня остановил его, но поднять ташку он не мог — руки заняты.
— Не отставай, Анри! — услышал он крик командира и, положив раненого перед собой, помчался следом за уходящим отрядом.
Маневрируя между соснами под свист пуль, Луи думал: «А ведь это Данилов успел предупредить русских о нашем нападении! Иначе они никогда бы не смогли ответить так быстро! Прав Доминик, или мы убьем этого князя, или он нас».
III
— Значит, отпустил адъютанта наполеоновского? — выслушав доклад, сказал Кутузов. — Ох, и хитер же ты, князь! «Лягушка по-французски», говоришь!
Главнокомандующему понравился доклад Данилова. Николай рассказывал все подробно. Не забыл объяснить и последний случай, когда увел полк в лес искать лазутчиков. А то слухи по штабу поползли, что Московский драгунский, вместо того, чтобы преследовать арьергард французов, три часа «грибы» собирал.
Урожай, кстати, оказался отменным. Для тех, кто понимает. В найденной ташке обнаружилось около сотни зарядов. Три дюжины маленьких к пистолету, что у Кутузова хранился. Остальные большие. Те, что без пули, Данилов тоже видел, даже сам в ящик со свинцом и порохом устанавливал под Филино, когда и взорвались на нем французские кирасиры. А вот точно такие же, но с пулей, видел впервые.
— Думаю, ваша светлость, они этим из штуцеров стреляют.
— На версту?
— Никак не меньше, там же нитропорох.
— Тогда понятно, как они Шмита убили.
— И порученцев на Аустерлицком поле, — добавил Данилов.
— Да, — вздохнул Кутузов, — хорошо стреляют. И дерутся тоже. Тот, что на хуторе, твоих голыми руками положил?
— Не совсем. Азарова — того голыми свалил. А потом драгуна с лошади сдернул и его же палашом… Трое, что во дворе были, на него бросились, да мало троих на таких фехтовальщиков, по себе знаю. Они смогли его только от лошади оттеснить. Он их уложил, через забор прыгнул, да бежать по полю. Дозорный, что за Азаровым ходил, на коня запрыгнул, и за ним. Его из леса и подстрелили.
Возникла пауза, но ненадолго.
— Ты Азарова к себе возьмешь?
— Если разрешите, ваша светлость!
— Даже прикажу! Пусть лучше с тобой по болотам рыскает, чем в полку всякие небылицы рассказывать.
— Он не хвастун, ваша светлость.
— Да это я так, к слову. Решено, пусть он тоже будет при штабе офицером для особых поручений.
— Я рад.
— Ладно, даю вам сутки, всем, кто в рейд ходил. Отоспитесь, помойтесь. Драгун твоих кормить будут, как офицеров штаба. Водки тоже не пожалеют. Но только сутки! А потом, будь любезен, догоняй! Как догонишь, драгун в полк сдай, а сам с Азаровым ко мне. Залесскому напомни, что мой приказ в силе остается — в любое время можешь хоть весь полк забрать.
— Он помнит.
— Ладно, иди! — Кутузов вдруг усмехнулся, покачал головой: — Надо же, «лягушка по-французски»!
Николай улыбнулся в ответ, щелкнул сапогами и направился к двери.
— Князь! — негромко сказал в спину главнокомандующий.
Данилов обернулся.
— Как думаешь, а тот цилиндр, что без пули, можно в штуцер зарядить?
— Конечно можно, ваша светлость.
— А что это даст?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю. Ты вот что, князь, ты пистолет-то забери. И заряды тоже. Чего им у меня валяться. Тебе скорее пригодятся.
Подаренный Кутузовым день Данилов не истратил понапрасну. Выспавшись как следует, вместе с Азаровым уехал в свое имение.
Во дворе мужики растаскивали обгорелые бревна дворовых изб. И это порадовало князя. Едва французы ушли, а народ уже взялся за работу. Николай разрешил дворовым крестьянам занять первый этаж барского дома. Зима уже на носу, а избу за неделю не построить.
После этого офицеры занялись делом, ради которого и приехали сюда. Пристреливать пистолет лучше всего в том месте, где все расстояния хорошо известны. Крестьян стрельба не смущала. Когда Николай или же его отец находились в усадьбе, то упражнялись почти каждый день.
Первый же выстрел показал Данилову, что это совсем другое оружие. Во-первых, отдача — пистолет старался вырваться из руки с большей силой, чем та, к которой он привык. Во-вторых, пули летели дальше, и становилось совершенно реальным попасть в цель на восемьдесят-сто шагов.
В Смоленск решили идти вдвоем. Кутузов оставил выбор за Даниловым. Но брать драгун даже из взвода, которым Азаров почти месяц командовал, не стали.
Наполеон вчера вошел в город, укрывшись за высокими стенами. Трудно было представить, что он не остановится в Смоленске, а продолжит так же стремительно отступать. Французская армия растянута, необходимо собрать ее в кулак, перегрузить на подводы провиант, который хранился на складах, пополнить запасы пороха и свинца, провести ревизию лошадей, бросить все ненужное для дальнейшего марша хоть и позорного, но жизненно необходимого. На все это требуется время.
Оставался еще один вариант — Наполеон зимует в Смоленске. Тогда, конечно, штурмовать крепость русская армия не станет. Ей некуда спешить. Аккуратно окружит город, подтащит всю артиллерию. Пусть на это понадобится хоть месяц. А потом начнет расстреливать зажатую стенами наполеоновскую армию ядрами и гранатами. И пусть позиции французских батарей будут предпочтительнее, численный перевес сделает русскую артиллерию более грозной.
Нет, не останется Наполеон зимовать здесь! Отдельные полки нужно начинать перебрасывать под Красный, на перехват французов. Но главнокомандующий отлично знал, что одно дело размышления, совсем другое жизнь. Потому и вызвал к себе Данилова.
— Послушай, князь, — начал Михаил Илларионович, — дело тут такое.
Кутузов подробно рассказал Николаю о своих раздумьях по дальнейшим действиям Наполеона.
— Понимаешь, подполковник, мне бы надо сейчас пол-армии под Красный вести, но опасаюсь. Ох, опасаюсь! Хитер Наполеон, такие коленца иногда выкидывает, только диву даешься. Мне бы догадки фактами подтвердить. Ты, князь, Смоленск с детства знаешь, не заблудишься. Да и соображаешь хорошо. Посмотришь, что к чему, и сразу разберешься, что Наполеон делать собирается. Все понятно?