Лицо в темной воде
Шрифт:
Еще через неделю все повторилось. На этот раз в постели. Во время секса он вдруг намотал волосы Вероники на левую руку, а правой стал душить ее. Вероника перепугалась до смерти, а Шуравин продолжал тянуть ее за волосы и душить, пока не кончил и не скатился на простынь. Кончи он на минуту позже – Вероника лишилась бы скальпа. А может быть, даже и жизни.
С тех пор это повторялось снова и снова. Веронике было страшно, даже очень страшно ложиться с Шуравиным в постель, но куда деваться?
«Ничего, – подбадривала она себя. –
Беда в том, что после глотка-другого мартини терпеть было намного легче, и Вероника не отказывала себе в этих глотках. «Подумаешь, один бокал!» – успокаивала себя она. Постепенно одного бокала стало мало. Но Веронику это нисколько не встревожило. «Мартини – не водка, – говорила она себе. – С него еще никто не спивался».
Вскоре Вероника поняла, что Шуравин не собирается делать из нее звезду. Ему сейчас было не до этого. Музыкантов он распустил, студию забросил. А стоило Веронике заговорить о записи альбома, как Руслан начинал ругаться матом и сжимать кулаки.
Последней каплей в чаше мучений Вероники стал разговор, который она подслушала, стоя возле двери домашнего кабинета Шуравина.
– Избавься от этой тупоголовой блондинки, – наставляла Шуравина его мерзкая помощница Инга Александровна. – Прогони ее.
– Почему? – донесся до Вероники хриплый, нетрезвый голос Руслана.
– Она тебя дискредитирует.
– Чем?
– Своей тупостью, своим поведением.
– Мне с ней хорошо в постели, – возразил Шуравин. – Если бы ты знала, как она…
– Я не хочу знать подробности твоей интимной жизни, – перебила Инга Александровна. – Сейчас меня занимает только одна проблема – похороны Дины Васильевой. И я не хочу думать о том, что ты по пьяной лавочке растреплешь что-нибудь этой дурехе Веронике.
– О чем растреплю? О том, что мы убили Дину?
– Замолчи!
– Не суетись. Нас никто не слышит.
Вероника услышала стук каблуков – Инга Александровна приближалась к двери. Видимо, хотела удостовериться, что за дверью никого нет.
Вероника отпрянула, быстро скользнула в спальню, подбежала к кровати, бесшумно скользнула под одеяло и закрыла глаза. Где-то скрипнула дверь. Затем топот каблуков приблизился к приоткрытой двери спальни.
– Говорю тебе, она спит! – громко сказал из глубины квартиры Руслан.
Инга Александровна плотно притворила дверь спальни, и каблуки ее туфель простучали обратно в кабинет.
После этого случая Вероника несколько ночей не могла спать спокойно. Шуравин убил жену! Подумать только – он убийца! Да и его помощница тоже в этом замешана. Но если это так, то… что же теперь делать?
Вероника никак не могла разобраться в своих мыслях. Не могла понять, чего в них больше: страха, возмущения или желания как-то заработать на том, что она узнала. Ведь информация в наше время стоит дорого. Но кому
Вот если бы каким-нибудь хитрым образом вытянуть деньги из самого Шуравина… Он человек богатый. Но как подступиться? С чего начать?
Нет, в одиночку Вероника никогда бы не решилась бросить Шуравину вызов.
С недавних пор в жизни Вероники появилась еще одна странность. Ей вдруг, ну буквально ни с того ни с сего, стала сниться Дина Васильева. И появление ее в снах Вероники было каким-то противоестественным. Чужеродным, что ли. Как если бы в красивом лесном пейзаже появилась вдруг тумбочка. Или стул. В этих снах Дина Васильева ничего не говорила, просто смотрела на Веронику и вслушивалась. Во что вслушивалась?.. Непонятно.
От этих снов и от бесконечных переживаний Вероника стала пить еще больше. Иногда они с Шуравиным пили одновременно, но каждый в своем углу квартиры. Шуравин запирался наедине с бутылкой коньяка в своем кабинете. Вероника уносила бутылку мартини в спальню, где у нее всегда стоял наготове бокал.
В последние дни Шуравин почти перестал заниматься с ней сексом, и Вероника изрядно себя запустила. На улицу она теперь почти не выходила. Не было нужды. Подруг в Москве она завести не успела. Выпивку и еду Вероника заказывала по телефону, с подругами из родного городка трепалась тоже по телефону.
Лишь изредка, раз в несколько дней, девушка накидывала на себя какую-то одежду и выбиралась из дома, чтобы хоть немного развеяться, «растрясти» свое похмелье, избавиться от тумана и тяжести в голове.
Во время одной из таких прогулок она и познакомилась с ней. Это была взрослая женщина, лет тридцати, а то и больше. У нее было очень худое и очень загорелое лицо. А ее иссиня-черные волосы были подстрижены под каре.
Какого цвета у нее глаза, Вероника не знала, потому что новая знакомая никогда не снимала темные очки. Даже когда они сидели вдвоем в полумраке ресторана или прогуливались по вечерней улице, тускло освещенной желтыми фонарями, она все равно оставалась в своих дурацких очках. Вероятно, глаза у нее были черные и раскосые, потому что имя у новой подруги было совершенно не русское и даже труднопроизносимое с непривычки – Элинэ. Невероятное имя. И очень красивое.
Они стали встречаться и перезваниваться каждый день. Элинэ всегда готова была выслушать Веронику, посочувствовать ей, распить с ней по бокалу мартини в уютном ресторанчике. Дошло до того, что Вероника стала постоянно скучать по своей новой подруге и с нетерпением ждать каждой их встречи.
Однажды Вероника спросила подругу, почему она никогда не снимает очки, и та объяснила, что у нее странная болезнь, которая называется «светобоязнь». Вероника никогда раньше не слыхала о такой болезни, но приняла слова новой подруги на веру – как, впрочем, и все, что та говорила.