Лицо в зеркале
Шрифт:
И даже чувствуя тяжесть пистолета в наплечной кобуре, Этан сунул руку под куртку, взялся за пистолет, чтобы убедиться, что взял его с собой.
Вытащил руку, оставив пистолет в кобуре.
Капельки дождя, смочив все волосы на затылке, скатились за шиворот, вызвав непроизвольную дрожь.
В коридоре второго этажа он даже не взглянул на квартиру 2Д, жилец которой, Джордж Киснер, не стал бы реагировать ни на звонки, ни на стук в дверь, и сразу направился к квартире 2Б. Едва не развернулся, чтобы позорно бежать, но сумел взять себя в руки.
После звонка яблочный человек едва ли не сразу распахнул дверь. Высокий, сильный, уверенный в себе, он и не думал пользоваться предохранительной цепочкой.
— Джим дома? — спросил Этан.
— Вы ошиблись квартирой, — ответил Райнерд.
— Джим Брискоу? Правда? Я думал, он тут живет.
— Я живу здесь больше шести месяцев.
За Райнердом виднелась черно-белая гостиная-столовая.
— Шесть месяцев? Неужто прошло так много времени? — Голос звучал фальшиво даже для самого Этана, но он продолжил: — Да, пожалуй, может, даже семь.
Со стены напротив двери сова смотрела на него огромными глазами, ожидая выстрела.
— Послушайте, а Джим не оставил нового адреса?
— Я никогда не встречался с прежним жильцом. Темный блеск глаз Райнерда, жилка, пульсирующая
на виске, напряженность уголков рта на этот раз послужили Этану предупреждением.
— Извините, что потревожил вас.
А когда он услышал приглушенный звук работающего телевизора Райнерда, мягкий рев льва «МГМ», без задержки повернулся и направился к лестнице. Понимал, что уходит подозрительно быстрым шагом, и старался не перейти на бег.
Миновав пролет, на площадке Этан, следуя инстинкту самосохранения, повернулся, вскинул голову, увидел, что Рольф Райнерд молча наблюдает за ним с верхней ступеньки. В руках яблочного человека не было ни пистолета, ни пакета чипсов.
Без единого слова Этан преодолел оставшийся пролет. Открывая входную дверь, вновь обернулся, но Райнерд не стал спускаться по лестнице.
Вернувшись за руль «Экспедишн», Этан завел двигатель, включил обогреватель.
Крепкий двойной кофе в ближайшей кофейне уже не казался адекватным решением проблемы. Он не знал, куда же ему ехать.
Предчувствие. Предвидение. Откровение. Проницательность. «Словарь „Сумеречной зоны“ страница за страницей пролистывался в библиотеке его головы, но никак не мог объяснить случившееся с ним.
Согласно календарю до официального прихода зимы оставался еще день [5] , но его кости уже чувствовали ее наступление. Представить себе не мог, что в Южной Калифорнии можно так мерзнуть.
Он поднял руки, чтобы посмотреть на них, не знал, что они могут так трястись. Пальцы побелели, ногти стали белыми до самого полукруглою основания.
5. Отсчет ведется от 22 декабря, когда день самый короткий
Но бледность пальцев и дрожь рук не столь уж сильно взволновали Этана. В отличие от того, что он увидел под ногтями правойруки. Некую темную, красновато-черную субстанцию.
Долго смотрел на нее, не решаясь определить, реальная она или только ему чудится.
Наконец ногтем левого мизинца вытащил из-под ногтя большого пальца малую голику загадочного вещества, неведомо как попавшего под ногти всех пятяпальцев правой руки. Субстанция оказалась чуть влажноватой, липкой.
С неохотой Этан поднес ее к носу. Нюхнул раз, другой и, пусть запах был очень слабым, опустил руку: все стало ясно.
Под пятью ногтями правой руки Этана была кровь. И с определенностью, обычно не свойственной человеку, знающему, сколь неопределенен мир, в котором он живет, Этан мог утверждать, что кровь эта, после проведения соответствующих анализов, окажется его кровью.
Глава 4
Паломарская лаборатория в северном Голливуде занимала одноэтажное, приземистое, построенное из бетонных блоков здание, с такими маленькими и расположенными далеко друг от друга окнами и с такой низкой, с минимальным наклоном железной крышей, что более всего оно напоминало бункер.
Медицинское отделение Паломара проводило анализы крови, мазков, биопсий и других органических материалов. В промышленном отделении занимались анализами химических веществ по заказам как частных организаций, так и государственных ведомств.
Каждый год фэны Лица присылали ему более четверти миллиона писем, бандеролей, посылок, главным образом по адресу студии, откуда раз в неделю они передавались в пиаровскую фирму, которая и отвечала фэнам от лица знаменитости. Частенько Манхейму присылали подарки, в том числе домашнюю снедь: пирожки, торты, ириски. Конечно, на тысячу отправителей в самом худшем случае мог попасться один псих, который сподобился бы прислать отравленное печенье, но Этан действовал по принципу береженого бог бережет: все съестное уничтожалось, пробу никто не снимал.
Изредка, когда изготовленный дома подарок сопровождался особенно подозрительным письмом, съестное уничтожалось не сразу, а поступало к Этану. Если глава службы безопасности приходил к выводу, что подарок отравлен, его отправляли на анализ в Паломар.
Раз уж полный незнакомец мог накопить достаточное количество ненависти, чтобы предпринять попытку отравить Лицо, Этан хотел знать о существовании этого мерзавца. А потом связывался с властями родного города отравителя с тем, чтобы предать того суду.
Теперь же, войдя в приемную, он подписал бланк, разрешающий лаборатории взять его кровь на анализ. Поскольку направления врача у него не было, стоимость проведения анализа пришлось оплатить наличными.
Он попросил провести анализ ДНК.
— И я хочу знать, нет ли в моей крови каких-либо наркотических веществ.
— Какие наркотики вы принимаете? — спросила регистратор.
— Никаких, кроме аспирина. Но я хочу, чтобы кровь проверили на наличие всех возможных субстанций, на случай, если наркотики мне ввели без моего ведома.