Лицом к лицу (пер. Тирдатов)
Шрифт:
— Пока ты и Берк выходили, — сказал его отец, — я допрашивал человека, который заявил, что у Спотти был закадычный друг по кличке Маггер. [42] По словам Вели, прозвище ему подходит.
— Его «послужной список» длинный, как ваша рука, — заговорил сержант Вели. — Работает в уединенных местах по ночам. Насколько мы знаем, никогда не прибегает к насилию. В качестве жертв обычно выбирает стариков.
— Вы уже с ним беседовали? — спросил Берк.
— Его здесь нет, — ответил инспектор. —
42
Грабитель и кривляка (англ.).
Маггер появился в половине четвертого утра, мертвецки пьяный. Понадобились три стакана крепкого кофе, чтобы он хоть немного протрезвел. Когда сержант Вели с намеренной черствостью сообщил ему, что его друга Спотти прикончили, воткнув нож в спину, Маггер не сдержал слез.
Зрелище было весьма причудливым, поскольку лицом и фигурой он напоминал боксера-тяжеловеса. Ни на один вопрос он не отвечал абсолютно ничего.
Но поведение Маггера резко изменилось, когда его привезли в морг и показали ему тело друга.
— О'кей, — буркнул он и плюнул на пол.
Ему нашли стул, на который он тяжело опустился, злобно глядя на антисептические стены.
— Теперь вы будете говорить? — осведомился инспектор Квин.
— Это зависит…
— От чего?
— От того, что вы будете спрашивать. — Было очевидно, что любой вопрос, касающийся его ночной деятельности, окажется за пределами зоны ответов.
— Ладно, — кивнул инспектор. — Давайте попробуем. Вы знали, что Спотти собирался продать, верно?
— Сведения о девушке, которую сегодня начнут судить за убийство.
— Вы с ним были партнерами? Намеревались поделить выручку?
— Спотти не знал, что мне это известно.
— Что это были за сведения?
Маггер молчал. Его налитые кровью глаза бегали, словно в поисках убежища.
— У вас могут быть неприятности, — предупредил его инспектор. — Спотти что-то знал, что, по его словам, должно было помочь мисс Спанье, и собирался получить за свои сведения тысячу долларов. А вы знаете, о чем идет речь. Это дает вам веский мотив стремиться убрать Спотти с дороги. Если бы Спотти умер, вы могли бы получить деньги сами. Пожалуй, нам лучше выяснить, не ваш ли это нож.
— Я прикончил Спотти? — Пустые глаза ожили. — Моего дружка?
— Не болтайте мне о дружбе. Такого понятия не существует в вашей компании, если дело касается денег.
— Мы были друзьями, — серьезно сказал Маггер. — Спросите любого.
— Вы либо всадили в него этот нож — а если так, мы это узнаем, — либо ждали, пока Спотти получит деньги, чтобы потребовать свою долю. Что вам больше нравится?
Маггер провел тыльной стороной ладони по перебитому носу и снова огляделся вокруг, но не увидел ничего, кроме враждебных взглядов.
— О'кей, — вздохнул он. — Я собирался позволить Спотти получить бабки и попросить у него половину. Он бы со мной поделился.
— Какие именно
Было почти шесть утра, когда Маггер смог наконец выдавить из себя драгоценную информацию, и то после того, как сержант Вели поделился собственной информацией. Маггера условно освободили из тюрьмы, где он отбывал срок за попытку ограбления. Одно слово надзирающему за ним чиновнику о его нежелании сотрудничать с полицией — и он бы снова оказался за решеткой. По крайней мере, так говорил Вели. Маггер не стал это оспаривать и быстро раскололся.
В качестве рутинной процедуры сержант проверил его на предмет возможной причастности к убийству Спотти. Алиби Маггера подтвердили два бармена в одной из забегаловок Бауэри. Он не покидал бар с трех часов дня до полуночи (чем он занимался от полуночи до половины четвертого утра, можно было легко догадаться, учитывая род деятельности, подаривший ему кличку).
Алиби усиливало надежность его показаний относительно Лоретт Спанье, хотя инспектор Квин напомнил, что в суде не приветствуют криками «ура» защиту, основанную на свидетельствах личностей типа Маггера.
Последнее, что они сделали на рассвете, — это отвезли громилу в уединенный отель, где заперли его под охраной полиции.
— Кто бы ни убил Спотти, — сказал Эллери, — он имеет тот же мотив для убийства Маггера. Постараемся продержать его в живых, по крайней мере, пока он не сможет дать показания.
После этого Эллери и Гарри Берк отправились по домам, чтобы поспать хотя бы несколько часов. Но Эллери никак не мог попасть в объятия Морфея. Ворочаясь в постели, он думал, что видит уже половину таинственного лица, также вращающегося вокруг своей оси. Но когда это лицо окажется в поле зрения хотя бы на три четверти, оставалось неведомым.
Часть третья
ТРИ ЧЕТВЕРТИ ЛИЦА
Черты лица — это портрет души, а глаза — ее очевидцы.
Глава 30
Для человека, так уверенного в том, что он может зародить у суда сомнение в виновности его клиентки, Юрай Фрэнкелл ухватился за соломинку, протянутую ему неожиданным свидетелем защиты, с необычайным проворством.
— Естественно, — заявил адвокат, — в суде присяжных я предпочитаю позитивное доказательство негативному.
— Почему бы вам не попытаться убедить окружного прокурора отозвать обвинение? — спросил Эллери. — Тогда вам вовсе не придется иметь дело с присяжными.
— Херман на это не купится, — ответил Фрэнкелл, — учитывая личность моего свидетеля. Фактически, это наш главный повод для беспокойства. Он будет вгрызаться в Маггера, как бродяга в индейку от Армии спасения.
— Тем не менее вы решаете разумным ограничить меню индейкой?
— Это лучшее, что у нас есть.
— Я полагал, что вы рассчитываете на саму Лоретт. Вы уже передумали вызывать ее свидетельницей?