Лицом к лицу (пер. Тирдатов)
Шрифт:
— Посмотрим. Все зависит от того, как пойдет дело с Маггером, — осторожно сказал Фрэнкелл. — Вы уверены, что ему не обещали деньги за его показания?
— Абсолютно уверен.
— Тогда почему он так охотно согласился свидетельствовать? Я не мог вытянуть у него причину.
— Во время полицейского допроса ему тактично намекнули, что он может отправиться назад в тюрьму, если откажется сотрудничать. Его освободили условно.
— Но ему угрожала полиция, а не кто-то с нашей стороны?
— Совершенно верно.
Фрэнкелл выглядел обрадованным.
Эллери
43
Радость от труда (фр).
Тем не менее окружному прокурору удалось весьма убедительно изложить дело против Лоретт Спанье. Насколько известно, она последней находилась наедине с Глори Гилд перед смертью певицы. Ее показания относительно времени ухода из квартиры Гилд, возвращения домой пешком через Центральный парк и прибытия в свою квартиру ничем не подтверждались. Револьвер 38-го калибра, ставший орудием убийства Глори, был найден в квартире обвиняемой в ее шляпной картонке. Она являлась главной наследницей огромного состояния жертвы. Наконец, прокурор добавил, что она брошена жертвой в раннем детстве на произвол судьбы, намекая, что мотивом могла быть не только корысть, но и ненависть.
Присяжные выглядели достаточно впечатленными. Они упорно избегали смотреть на детское личико подсудимой.
Единственным свидетелем защиты был Маггер. Он совсем не походил на того оборванца, каким его в прошлый раз видели друзья Лоретт. На нем были аккуратно выглаженный костюм, чистая белая рубашка, темный галстук и начищенные до блеска ботинки; он был гладко выбрит и абсолютно трезв, напоминая работягу-водопроводчика, приодевшегося перед походом в церковь.
— Херман наверняка заявит, что это мы его принарядили, — шепнул адвокат Эллери. — Но присяжных будет нелегко заставить забыть, как прилично выглядит этот парень. Лично я думаю, что Херману придется потрудиться. Более того, он это знает. Посмотрите на его нос.
Ноздри окружного прокурора раздувались и втягивались, словно ища дурной запах, который они, несмотря на весь свой опыт, не могли учуять.
Выяснилось, что настоящее имя Маггера — Кертис Перри Хэтауэй. Фрэнкелл быстро вытянул из него сведения о том, почему его «иногда» называют Маггером. («Зачем вы об этом спросили?» — осведомился позже Эллери. «Потому что, — ответил адвокат, — если бы я этого не сделал, то его спросил бы об этом Херман. Я просто вырвал у него жало».)
— Каким
— В детстве я сломал нос, играя в бейсбол, — ответил Маггер. — Это обезобразило мою физиономию, а я к тому же привык строить рожи, так как стыдился этого. Вот меня и прозвали Маггером.
— О господи! — пробормотал Гарри Берк.
— Вы находитесь под присягой как свидетель защиты, я бы сказал — самый важный свидетель, — продолжал Юрай Фрэнкелл. — Поэтому нам нужно быть твердо уверенными, что судья и присяжные понимают, кто вы и какое отношение имеете к делу, дабы позднее никто не мог заявить, будто мы пытались что-то скрыть…
— Он имеет в виду меня! — всполошился окружной прокурор. — Я возражаю против такой формулировки!
— Мистер Фрэнкелл, у вас имеются еще вопросы к этому свидетелю?
— Очень много, ваша честь.
— Тогда задавайте их.
— Мистер Хэтауэй, вы только что объяснили нам, каким образом получили прозвище Маггер. Есть для этого какая-либо иная причина?
— Для чего?
— Для того, чтобы вас так называли.
— Нет, сэр, — ответил Маггер.
— Мистер Хэтауэй… — снова начал Фрэнкелл.
— Подсказка свидетелю! — перебил окружной прокурор.
— Не вижу, в чем произнесение имени свидетеля может быть подсказкой, — отозвался судья. — Продолжайте, мистер Фрэнкелл.
— Мистер Хэтауэй, на вас есть досье в полиции?
Маггер выглядел обескураженным.
— Почему вы меня об этом спрашиваете?
— Не важно почему. Отвечайте.
— Меня несколько раз арестовывали. — Тон Маггера подразумевал: «А кого нет?»
— По какому обвинению?
— Они называли это уличным ограблением. Да я в жизни никого не грабил! Когда грабишь людей, ты их обижаешь, а я не из таких. Но если тебе хоть раз это пришили…
— Свидетель, ограничьтесь ответом на вопрос, — прервал судья. — Мистер Фрэнкелл, мне не нужны речи вашего свидетеля.
— Отвечайте на мой вопрос, мистер Маггер.
— Но они мне шьют…
— Не является ли это еще одной причиной, по которой вас иногда называют Маггер, мистер Хэтауэй? Ведь полиция несколько раз ловила вас во время попытки ограбления.
— Я же говорил вам — они мне пришили…
— Хорошо, мистер Хэтауэй, мы вас поняли. Но главная причина, по которой вы с детства носите это прозвище, заключается в том, что вы в детстве сломали нос, играя в бейсбол, а потом часто корчили забавные гримасы?
— Да, сэр.
— Мне казалось, этого свидетеля вызвали давать показания в пользу вашей подзащитной, а не себя самого, — обратился судья к Фрэнкеллу. — Нельзя ли перейти к делу?
— Да, ваша честь, но мы не хотим ничего утаивать от суда и присяжных…
— Попрошу без демагогии, адвокат!
— Хорошо, сэр. Мистер Хэтауэй, вы знали человека по имени Джон Тьюмелти?
— Кого-кого? — переспросил Маггер.
— Более известного как Спотти.
— Ах, Спотти! Конечно, знал. Он был моим приятелем.