Лихачев
Шрифт:
24 июня в 3 часа утра Лихачев проснулся от странных звуков, точно кто-то непрерывно хлопал дверью внизу в подъезде. Жена уже стояла у окна, накинув халат, и была очень бледна.
Окна квартиры Лихачева выходили на улицу Горького, и с балкона можно было увидеть, как дворники в белых фартуках, собравшись группами, смотрят вверх и прислушиваются. В утреннем чистом небе ничего не было видно, и только потом, справа он увидел несколько маленьких облачков. Освещенные восходившим солнцем, они были похожи на созвездие.
Несколько раз блеснул далекий огонь трассирующих снарядов. Что-то необычное было в непривычном стрекотании зениток и далеких разрывах. Глухие и далекие,
Это была война… Так она входила в быт.
Примчавшись на завод, Лихачев узнал, что это была только разведка, или пристрелка, или учебная тревога.
Однако с этого раннего летнего утра витрины магазинов стали закрывать мешками с песком, при домоуправлениях были созданы пожарные команды, открыты газоубежища. Женщины и дети бегали по лестницам, таская ведра с песком, наполняли мешки и бочки. Предполагалось, что песком будут гасить зажигательные бомбы. На стекла наклеивали полоски бумаги крест-накрест, надеясь, что это предохранит стекла в случае бомбежки.
Предположения эти в дальнейшем не оправдались — стекла вылетали при бомбардировках вместе с рамами.
В этот день было созвано общезаводское собрание коммунистов с одним вопросом: «О работе парторганизации в условиях войны».
Парторгом ЦК на заводе был в это время Иван Васильевич Горошкин. Он сменил Василия Ивановича Крестъянкнова, опытного партийного работника, который прошел на заводе путь от простого строителя до секретаря парторганизации завода. Накануне войны Василий Иванович работал помощником Лихачева. Позднее ушел на партработу в МГК. Теперь Лихачеву и Горошкину предстояло перестроить весь заводской организм и поставить его на обслуживание нужд фронта. Сделать это надо было срочно, без промедления.
Не было сейчас на заводе, пожалуй, ни одного человека, который так или иначе не задавал себе вопроса: что требуется сделать ему лично, его родным и близким, его товарищам, чтобы помочь Родине разгромить врага.
Как бы отвечая на все эти вопросы, 3 июля 1941 года по радио прозвучали слова Председателя Государственного Комитета Обороны Сталина: «Прежде всего необходимо, чтобы наши люди поняли всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране, и отрешились от благодушия, от беспечности, от настроений мирного строительства… Враг жесток и неумолим… Дело идет, таким образом, о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том, быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение… Нужно… чтобы советские люди поняли это и перестали быть беззаботными, чтобы они мобилизовали себя и перестроили всю свою работу на новый военный лад…»
Слова эти повторялись миллионами уст.
На заводе в кабинет Лихачева и в партком к Горошкину днем и ночью шли начальники цехов, парторги, инженеры, рабочие.
Хотя мобилизация только что началась, на партийное руководство свалилось множество новых проблем и неотложных задач. Освоение новых военных заказов, формирование народного ополчения, подбор людей на строительство оборонительных рубежей, да всего и не перечислить.
На фронт с завода ушло около 6 тысяч человек. Несколько тысяч вели работы на внешнем поясе обороны. Они строили эскарпы и контрэскарпы, ставили противотанковые ежи, наблюдательные пункты, дзоты, надолбы, проволочные заграждения. Для того чтобы все же выполнять программу, пришлось обратиться к женам и матерям рабочих.
И женщины пришли на завод. Они самоотверженно работали у печей и у станков. Некоторые из них выполняли норму
3
7 июля Лихачев издал приказ о прекращении производства легковых автомобилей ЗИС-101, а 10 июля военным ведомством был утвержден представленный заводом образец санитарной машины ЗИС-54. Развернулась подготовка производства полугусеничных автомобилей-вездеходов — ЗИС-42. Наряду с производством автомобилей новых моделей почти каждый цех получил заказы на изготовление различного вооружения, боеприпасов.
В условиях массово-поточного производства всякое, даже самое незначительное изменение номенклатуры выпускаемой заводом продукции всегда сопряжено со значительной перестройкой налаженного производственного процесса. Все это требует времени на разработку новой технологии, на замену и перестановку станочного оборудования, изготовление оснастки и приспособлений, на подготовку и переучивание кадров рабочих и инженерно-технического персонала.
У Лихачева был уже опыт перестроек и реконструкций, но это был опыт мирного времени. Теперь перестройку надо было вести во время войны, да еще рассчитывая главным образом на собственные силы. А силы эти были весьма ограничены.
Где взять помещения и станочное оборудование для новых цехов, как перестроить структуру управления заводом, с тем чтобы ее упростить и высвободить очень нужные в цехах рабочие руки.
Единственное, на что можно было рассчитывать, — это на высокое чувство ответственности, которое владело, конечно, не только Лихачевым, но и каждым. Поэтому, как вполне естественный душевный порыв, рассматривал Лихачев развернувшееся на заводе движение девушек — служащих бухгалтерии, счетоводов за овладение производственными профессиями и решение учеников заводского ремесленного училища немедленно перейти в цехи по изготовлению мин и снарядов для фронта.
Лихачев специальным приказом одобрил инициативу молодых патриотов завода и обязал всех начальников цехов и отделов оказывать всяческое содействие и помощь в организации производственного обучения.
Глава сорок шестая
1
Над городом не умолкая гудели самолеты. Пока это были свои самолеты, охраняющие столицу. Но 22 июля враг совершил первый налет на Москву. Комбригом Фроловым было объявлено «угрожаемое положение», и впервые прозвучали слова диктора Левитана: «Граждане, воздушная тревога!» В эту ночь Лихачев, на долю которого выпало уже две войны, впервые увидел московское небо, насквозь пронизанное иглами прожекторов. Пожалуй, каждый квадратный сантиметр этого московского неба был освещен, словно на Москву во имя ее защиты была надета круглая шапка, связанная спицами световых лучей.
Вспыхивали и гасли звезды снарядов, на крыши домов падали раскаленные осколки. Когда молчали зенитки, казалось, что город тяжело, но мужественно вздыхает.
Первый налет продолжался пять с половиной часов.
Назавтра на Театральной площади стоял сбитый немецкий самолет. Его окружала толпа. Красноармейцы, охраняющие самолет, гордо улыбались. Первая атака была достойно отбита.
На завод было сброшено 567 зажигательных бомб. Очаги пожаров были быстро ликвидированы и не вызвали никаких повреждений.