Лик Марса
Шрифт:
Кинг громко свистнул.
— Да это — почти четыреста миль! Пешим ходом — точно не дойдем.
— Верно, — согласился Гарроуэй. — Значит, придется одолжить у ооновцев этот марсоход.
— Знаете, — заговорил Нокс, — если уж зашел разговор… Ведь наши друзья снаружи, вероятно, не останутся здесь на все три месяца. На столько у них в марсоходе просто припасов не хватит.
— Да, говно дела, — сказала Островски. — Можете себе представить три месяца сидеть в марсоходе и только и делать, что следить за военнопленными? Вроде кошки, стерегущей мышь у норы. По-моему, задание не из легких!
— Точно, — подтвердил Гарроуэй. —
— А потом будут время от времени возвращаться с проверкой, — добавил Нокс. — Или, может быть, Бержерак будет каждые несколько дней присылать им подмену?
— Мог бы. Но у него и без того есть, чем занять людей. Значит, что будем делать, майор? — спросила Островски. — Просто сидеть себе в плену и ждать, пока они не соизволят нас отпустить?
Этот вопрос Гарроуэй уже успел обдумать.
— Наши приказы такой ситуации не предусматривают, — медленно говорил он. — Но, как я понимаю, мы продолжаем нести ответственность перед земным командованием и, сидя здесь в ожидании ооновских милостей, своей задачи выполнить не сможем. — Он снова оглядел всех, кто собрался за столом. — Мы присланы сюда защищать интересы Америки. По-моему, ее интересы — под угрозой, и наш долг — нанести ответный удар.
— «Ответный удар», — Александер покачал головой. — Черт побери, майор, я не понимаю, как это вообще могло прийти вам в голову. Мы представления не имеем, где находимся, мы безоружны и даже не можем позвать на помощь. Это невозможно!
— Отнюдь, — возразил Гарроуэй. — Сложно, но вполне возможно.
Он до сих пор не знал, что им следует делать и что именно предпринять. Он только-только начал осознавать, что долгое время в Корпусе практически бездельничал. И устроен был настолько хорошо, что разговоры сослуживцев о том, что он будто бы «ушел в ОБОС», скорее всего, были правдой.
Ладно, черт с ними. В любом случае он не собирается просто сидеть и наблюдать, как людей, видящих в нем командира, шпыняют, как хотят, всякие возжелавшие славы сукины дети из ООН.
Сунув руку под стол, он открыл пластиковую сумку и принялся извлекать из нее содержимое. Выкладывая на стол каждую вещь, он тщательно загораживал ее ладонями, хотя спины собравшихся и без того надежно заслоняли обзор объективам любых оставшихся видеокамер. Однако в разговоре придется соблюдать максимальную осторожность.
— Ответный удар — это прекрасно, — сказала Кэсвелл, скрестив руки на груди и с трудом сдерживая зябкую дрожь. — Но что мы с этим можем?
Она кивнула на коллекцию, разложенную на столе.
На самом деле на такое богатство Гарроуэй даже не смел надеяться. Изобретательность морских пехотинцев оказалась на высоте. Первой он вынул свою «манжету». Без ПАДа он не был уверен, что микрокомпьютер выдержал в пути все передряги, но, будучи надето на руку и включено, устройство тут же замигало зеленым сигналом, показывая, что исправно перерабатывает тепло человеческого тела в электроэнергию и готово к подключению. Теперь нужен был лишь какой-нибудь дисплей.
Поразительно много морских пехотинцев умудрились что-нибудь прихватить с собой из казарм. Сержант Джейкоб тоже сохранил свою «манжету», хоть и старой модели, емкостью всего
Но настоящую драгоценность привезла с собою штаб-сержант Островски. Когда легионеры ООН ворвались в женскую половину она сумела спрятать под футболку «рюгер-К дефендер», стрелявший двухмиллиметровыми стрелками. Крохотный карманный пистолет легко умещавшийся в кулаке, «рюгер» предназначался для самозащиты, во время захвата Сидонии Островски, даже будучи вынуждена держать руки на затылке, ухитрялась прятать его меж своих достаточно пышных грудей.
«Рюгер» был не бог весть каким оружием. Каждый из пяти подкалиберных безгильзовых патронов в его обойме содержал в себе три двухмиллиметровые стрелки, достаточно смертоносные для незащищенной цели, если стрелять в упор в горло или лицо, но совершенно бесполезные против человека в бронекостюме или хотя бы кожаной куртке. Вдобавок он был почти бесполезен на дистанции более двух-трех метров. Но, по крайней мере, это было хоть что-то. Для начала…
— О’кей, — едва различимым в общем гаме шепотом сказал Гарроуэй. — Огнестрельного оружия у нас — ровно одна единица, и та — для ближнего боя. Придется выработать план. Как мы сможем подобраться достаточно близко, чтобы воспользоваться им…
— Заманим их сюда… — предложил Джейкоб.
— Э, дураки они будут, если явятся к нам, — ответил Нокс. — По крайней мере, все сразу. Брать их нужно быстро, чтобы не успели радировать своим.
— Значит, придется подобраться к этим сукиным детям скрытно, — подытожила Островски. — Это будет нелегко. У них, в марсоходе, наверняка есть тепловые детекторы.
— Да, — согласился Нокс, — особенно, если проделывать все ночью. Наши Бэ-Ка первого класса, спору нет, хорошо теплоизолированы, но все равно среди ночи, при минус ста пятидесяти, будут полыхать на экране, как факелы.
— А зачем обязательно ночью, сержант? — задумчиво спросил Гарроуэй.
— Ну, среди дня-то к ним уж точно скрытно не подобраться.
— А вот не факт.
С этими словами Гарроуэй протянул руку и пристукнул пальцем по нагрудной пластине бронекостюма Нокса.
— Думаете, от тепловых детекторов легче спрятаться днем? — шепнула Островски.
Гарроуэй кивнул:
— Точно. Мы — почти на экваторе. Среднедневная температура здесь всего на несколько градусов ниже точки замерзания, а то и повыше. А термосенсоры улавливают именно разницу между температурой среды и сканируемого объекта, но все равно эти железяки выделяют уйму тепла, — заметил лейтенант Кинг. — Это — один из главных их недостатков. Кроме того, даже активный камуфляж не обеспечит полного слияния с фоном. Особенно, если двигаться…