Лили (Том 1)
Шрифт:
– Да, конечно, милорд, разумеется, безусловно – пролепетал Полкрэйвен.
Дэвон бросил на него уничтожающий взгляд: он не сомневался, что к вечеру историю о его шашнях с горничной будут пересказывать на все лады в каждом из портовых кабаков Фауи.
Поведение фон Рибена оказалось куда менее предсказуемым; его душу явно раздирали сомнения, он изо всех сил пытался отделить правду от лжи. Но в конце концов капитан “Короля Георга”, видимо, принял решение.
– Исходя из того, что вы и эта женщина нам рассказали, можно сделать вывод, что нет больше смысли продолжать расследование. По моему убеждению, не существует веских причин, которые
– Верно, верно, – бормотал Полкрэйвен.
– Стало быть, я могу считать дело закрытым? Чуть поколебавшись, фон Рибен ответил:
– Да, милорд. Вряд ли у нас возникнет нужда потревожить вас еще раз.
– Вот и отлично. В таком случае желаю вам приятно провести вечер, – Дэвон кивнул на прощание и проводил их взглядом до дверей, едва скрывая свое неимоверное облегчение.
Когда Лили направилась следом за ними, он тихо окликнул ее по имени.
Она остановилась.
– Я.., я вернусь, но миссис Хау задала мне работу, и я уже…
– Войди и закрой дверь.
Лили испустила глубокий вздох и повиновалась. Прислонившись спиной к закрытой двери, она взглянула на него через всю комнату. Интересно, кто заговорит первым? Заговорил Дэвон:
– Зачем ты это сделала?
Она больше не могла сдерживаться.
– Мне не следовало, я знаю… Простите, если из-за меня у вас будут неприятности, но я поняла, что они вам не поверили и.., словом, это все, что я могла придумать. Конечно, я поставила вас в неловкое положение, простите меня, пожалуйста, но после всего, что вы им сказали, вряд ли они станут кому-нибудь рассказывать, так что вам не о чем беспокоиться, никто ничего не узнает. Честное слово, я не думаю, что они будут болтать, ведь вы так ясно дали им понять…
– Лили, ты что, считаешь, что я сержусь на тебя? Она стиснула руки, чтобы не было видно, как они дрожат.
– Я не знаю. Да, мне кажется, вы рассердились.
– Ошибаешься. Ты спасла мою шкуру, с какой стати мне на тебя сердиться?
– О! – Лили едва не обезумела от радости. – Но я поставила вас в неловкое положение, – повторила она.
"Да неужто она и вправду так наивна?” – изумился Дэвон.
– Ты так думаешь? – спросил он вслух. – Я хотел, чтобы фон Рибен решил, будто мы провели ночь вместе, но стыжусь в этом признаться: только так можно было объяснить мое нежелание рассказать ему всю историю с самого начала. На самом деле никакой неловкости тут нет. Мы живем в жестоком мире, и никто из тех, кого я знаю, за исключением разве что моей матушки, не станет падать в обморок, узнав, что мне вздумалось позабавиться с одной из служанок.
– Вот как? Да, я.., я понимаю.
Дэвон слишком поздно сообразил, что ему не следовало этого говорить. Ее щеки горели, словно он надавал ей оплеух, остановившимся взглядом она смотрела куда-то поверх его плеча. Господи, какая же она недотрога! Однако он решил, что извиняться ни к чему, да и не считал себя действительно виноватым. Вместо этого он задал ей вопрос:
– Ну а как насчет тебя, Лили?
Она заставила себя взглянуть на него.
– Насчет меня? Что вы хотите сказать?
– Что скажет твой жених, если
– Наверное, – растерянно пролепетала Лили. – Да, он рассердится.
Дэвон нахмурился. Такой ответ его не устраивал.
– Что ж, в таком случае я благодарен тебе вдвойне. Ради меня ты рисковала вызвать его неудовольствие. Мне хотелось бы тебя отблагодарить. Поди сюда.
Лили неохотно сделала несколько шагов вперед. Он протянул руку. Ей хотелось уйти, остаться одной, но вместо этого она через силу заставила себя вложить руку в его раскрытую ладонь.
Дэвон осторожно взял эту загрубевшую от работы руку с обломанными короткими ногтями и обвел кончиком указательного пальца покрытую волдырями ладонь.
– Не знаю, что за работу задала тебе Хау, – решительно заявил он, – но хочу, чтобы это прекратилось.
Лили открыла рот, чтобы возразить, но прежде, чем она успела сказать хоть слово, он спросил:
– Какой награды ты хочешь? Лили удивленно вскинула голову.
– Мне не нужна награда. По-моему, вам следует прилечь.
– Тогда зачем ты на это пошла? Мы ведь уже установили, что спать со мной ты не желаешь.
Оборванная, растрепанная, едва не падающая с ног от усталости, она все-таки была удивительно хороша. Ее глаза горели сказочным светом, а рот был нежен, как лепесток розы.
– Вас лихорадит.
– Верно. Я просто весь горю.
Он обхватил ее рукой за шею и притянул к себе, но она вывернулась и оттолкнула его. Дэвон невольно вскрикнул от боли.
Пряча тревогу за суровым взглядом. Лили подхватила его под руку и попыталась подтащить к постели.
– Не хочу вас обижать, но вы получили по заслугам, – выбранила она его.
Тем не менее Дэвон обхватил ее здоровой рукой за талию и вновь привлек к себе.
– Я вижу, вы вовсе не так больны, как кажется на первый взгляд, – заметила Лили слегка дрожащим голосом, но не стала вырываться, чтобы не сделать ему больно.
– Не правда. Я умираю от боли, и лишь одно лекарство может меня спасти.
– Интересно, что за лекарство. Вам надо поскорее лечь, вы только…
– Сперва мне надо найти лекарство. Вот, нашел. Вот оно. – Он коснулся пальцами ее губ. – Вот тут.
– Мистер Дарквелл…
– Тихо, тихо, я принимаю лекарство.
Дэвон сорвал легкий поцелуй с ее губ, у него не было далеко идущих намерений, ему хотелось лишь подразнить ее немного, прикоснуться к ней. Но она ахнула от неожиданности, и этот тихий звук вскружил ему голову. Он уже почти забыл, что поцелуй может быть так сладок. Начавшись как нечто мимолетное, этот поцелуй углубился самым простым и естественным образом, доставив Дэвону столь чистое наслаждение, что он и в самом деле почувствовал себя излечившимся. Но в конце концов поцелуй прервался, очарование разрушилось, оба пришли в себя и смущенно отступили друг от друга.
– Я вижу, у вас хватит сил самому добраться до постели, – задыхаясь, проговорила Лили и попятилась к двери. – Чуть позже я принесу вам ужин. А пока вам лучше поспать.
– Погоди, Лили, ты не можешь уйти.
– Я ухожу.
– О, дьявольщина!
Теперь, когда возбуждение прошло, Дэвон опять почувствовал себя ужасно. Он еле доплелся до постели и осторожно сел, прижимая раненую руку к груди.
– И куда, черт подери, ты направляешься?
– У меня все еще есть работа.
Он продолжал пристально смотреть на нее, ожидая объяснений, и ей пришлось говорить, хотя вся ее душа восставала против этого.