Лилиана и дракон, или Счастье своими руками
Шрифт:
Разница в возрасте между молодыми людьми была так незначительна, а единственный брат Жуара, наследный принц Жимайо, никогда не находил времени для общения с младшим братом, потому то, дружба между двумя высокородными аристократами становилась крепче с каждым годом.
Знатные и богатые, Жуар и Арно, нацепив на хорошо узнаваемые лица, маски, частенько отправлялись кутить в городские кварталы, развлекаясь, каждый на свой лад. Зачастую, дело заканчивалось обращением в городскую стражу и молодым повесам приходилось уносить ноги, дабы избежать неудовольствия наследного принца и выволочки от короля Драккарии,
Впрочем, обычно выволочкой дело и ограничивалось – не смотря на свой, более чем, почтенный возраст, Жюнмиль и сам был не прочь покуролесить, отрешившись от государственных дел.
Вот и в этот раз, король, что называется, отжег – три полные седмицы прошло с того дня, как его величество, в последний раз был замечен при дворе. С тех пор, драккарийский монарх, как в воду канул.
Тайная служба Драккарии сбилась с ног, понукаемая растревоженным принцем-наследником, младшего же принца, исполняя волю отца, Жимайо отправил в соседнюю Алиегорию, от греха подальше. Зная неуемную тягу дружной парочки к сомнительным приключениям, Жимайо опасался, что молодые повесы влезут в очередную авантюру и спугнут недоброжелателей, заманивших в ловушку хитрого и осторожного Жюнмиля.
Пожалуй, Арно был даже рад тому, что ему пришлось на некоторое время расстаться с придворной жизнью – особо назойливые мамаши, в стремлении пристроить своих дочерей, как можно удачнее, пускались во все тяжкие, прибегая к различным ухищрениям. Некоторые не гнушались использовать не совсем честные методы, пытаясь захомутать герцога при помощи приворота и прочих грязных приемчиков.
Жимайо, наследный принц Драккарии, рыча от негодования и сходя с ума от беспокойства, железной рукой наводил в стране порядок, попутно пытаясь выяснить причину непонятного исчезновения собственного отца, правящего короля Драккарии, Жюнмиля Четырнадцатого.
Доподлинно было известно, что его величество, Жюнмиль Четырнадцатый, вечером, как обычно, отправился в покои своей новой фаворитки, баронессы Жакко, воспользовавшись тайным проходом, о существовании которого были осведомлены только члены королевской семьи и особо приближенные слуги.
Но, как утверждала сама баронесса Жакко, король в её покоях так и не появился. Не дождавшись царственного любовника, баронесса пришла в негодование и устроила в своих комнатах полный разгром – разбила огромное зеркало, сорвала со стен драпировки, повалила мебель и, отхлестав служанку по щекам, отошла ко сну, предварительно употребив для успокоения три бокала крепкого токийского красного вина.
Причину бешенства баронессы было легко помять – женщина вообразила, что царственный любовник променял ее на другую. Король отличался щедростью, и баронесса рассчитывала много чего полезного поиметь от этой связи.
Нет, баронесса была умна и не метила в королевы, но, кроме трона, согласитесь, имеется масса заманчивых и желанных вещей – драгоценности, экипажи и владения. Всеми этими материальными благами Жюнмиль мог осыпать любимую женщину, да и осыпал, нанося казне Драккарии ощутимый урон.
И, вдруг, такое!
Любовница короля, никого и ничего не стесняясь, громогласно пообещала вырвать разлучнице все волосы и попортить личико, дабы никто, а, тем более, Жюнмиль, никогда больше не взглянул
Имя разлучницы выяснить так и не удалось.
Разгром в покоях баронессы присутствовал, причем, создавалось впечатление, что в комнаты ворвался дикий лесной кабан и вдоволь там покуролесил. Сама баронесса, на утро, выглядела вялой и подавленной. Чрезмерное злоупотребление красным токийским сделало ей кукольное личико бледным и обрюзгшим, под глазами ветреной красотки образовались синюшные мешки, а губы барышни тонко подрагивали. Баронесса прятала помутневший взгляд и постоянно ссылалась на плохое самочувствие.
Жуар не верил ей ни на грош, но предъявить претензий не смог.
На время следственных действий баронессу отлучили от двора, заперев мутную красотку в четырех стенах и приставив к прелестнице охрану.
Сам же герцог Манзилен считал девушку тупой исполнительницей, которую использовали втемную. Если короля пленили по пути к покоям баронессы, воспользовавшись мгновенной слабостью правителя, то и самой баронессе могла грозить опасность. Кто-то же сумел пропихнуть не очень знатную и не особо богатую особу в королевский дворец и поспособствовал знакомству легкомысленной девицы с королем. Жюнмиль обожал легкомысленных дам полусвета, подобных баронессе Жакко – платиновых блондинок с серыми глазами и большой грудью, любящих украшения и готовых отдаваться своему покровителю по первому требованию и без лишних разговоров.
Никогда и ни за что не покинул бы Жуар Драккарии, оставив брата в столь сложном и даже щекотливом положении – прознай враг об исчезновении короля, в стране мгновенно начались бы волнения, а менее лояльные к королевской семье аристократы, могли зайти ещё дальше и объявить рокош, подбив свои провинции на мятеж, по примеру соседей, и ввергнув страну в пучину гражданской войны.
Но, Жуара в Алиегории ждала невеста и никак нельзя было затягивать со сватовством. И Драккарии, и Алиегории требовались союзники, поэтому, принц дома Драконов отправился в путешествие, прихватив с собой кузена, являющегося по совместительству советчиком и ближайшим другом.
В пути драккарийцы провели достаточно долгое время для того, чтобы дорожные пыль и неустроенность, вконец допекли, начавшего капризничать, Жуара.
Перед самым прибытием в столицу Алиегории, уставший от постоялых дворов и, лебезящих перед иноземным принцем, чинуш, Жуар приказал разбить свой шатер на природе, выбрав для стоянки живописную поляну на берегу крохотной лесной речушки.
Герцог не противился воле своего высокородного приятеля, по опыту зная о том, что того трудно в чем-то переубедить, особенно, если Жуару что-то втемяшилось в голову.
Сейчас они находились на дружественной территории, но, глядеть, все равно, нужно было в оба.
Принц Георг, поднявший бунт против собственного брата-короля, был настроен решительно и действовал жестко. Благодаря помощи со стороны Навартона, мятежный аристократ сумел погрузить пограничные владения в хаос, наводнив города своими шпионами.
К тому же, не всем алиегорийцам пришлась по нраву идея брачного и военного союза между Алиегорией, на землях которой проживали преимущественно люди и Драккарией – исконной родиной дракков, которые, людьми никогда то и не были.