Лилиана и дракон, или Счастье своими руками
Шрифт:
Поводья своего коня герцог передал оруженосцу, демонстративно не замечая поджатых губ молодого парнишки, расстроенного внезапным решением сюзерена.
Герцог очень любил авантюры и зачастую пренебрегал собственной безопасностью. Горячая кровь дракона, порой вовлекала его в опасные передряги, но он всегда умудрялся выходить сухим из воды, не обращая внимания на ворчание своего короля и предостережения принца-наследника.
Манзилену хотелось побродить среди простых алиегорийцев, послушать их речи, выяснить, что народ думает по поводу скорой свадьбы принца Жуара и принцессы Марии. Да и просто посмотреть
Народное гуляние, полное задора, шума, танцев и песен, закружило герцога и увлекло в центр Королевской площади, к огромной, мохнатой ели, украшенной фонариками и разноцветными гирляндами, жгутами из золотистой соломы и ярко раскрашенными деревянными фигурками птиц и животных.
Местные девушки оказались полны задора, улыбчивы и приветливы. Они не пытались заглянуть в глубины капюшона, а попросту хватали стройного молодого человека в роскошном одеянии за руки и тащили танцевать, мало внимания обращая на сопротивление последнего.
Герцог, впрочем, особо и не сопротивлялся – ему очень нравился порядок, принятый в Алиегории – после танца, партнерша, пригласившая молодого человека, дарит последнему жаркий и сочный поцелуй, а парень, увлекший девушку в хоровод, поступает так же, целуя избранницу в алые губки.
Герцогу удалось заполучить уже два сладких поцелуя и он, помня о том, что Боги любят троицу, оглянулся, решив, что в этот раз он сам выберет себе партнершу для танца.
Грянула музыка. Громкая, зажигательная, она буквально заставляла ноги пускаться в пляс, а не топтаться на месте в бесполезном ожидании.
Внезапно Арно заметил молоденькую горожанку, окруженную стайкой детишек, одетых, как-то скучно и одинаково. Девушка в неприметном и даже бедном платье, прятала изящную фигурку под бесформенной шалью и что-то раздавала детворе, которая, получив подарки, начинала весело прыгать и оживленно щебетать.
Чем именно привлекла внимание могущественного герцога нищенка из Черного города? Кто знает, но герцог ринулся в атаку – на мгновение перед его взглядом мелькнуло прелестное девичье личико, обрамленное золотистыми локонами, которые нахально выбивались из-под уродливого саржевого чепчика.
Высокая, сухопарая дама, затянутая в темное, очень строгое одеяние, принимая от Лилианы небольшую сумочку с угощением для самых маленьких воспитанников приюта, степенно произнесла:
– Лилиана, передайте нашу самую искреннюю благодарность госпоже де Бри за все подарки, сделанные ею нашим бедным воспитанникам. Мы очень ценим то, что даже пережив тяжкую утрату, госпожа де Бри находит в себе силы и желание творить добро.
Мимолетная тень, коснувшись милого личика Лилианы, растаяла без следа, а мадам Броллеси, одна из наставниц, работающих в городском приюте, еще раз кивнув дочери бывшего королевского егермейстера, медленно пошла прочь, растворившись среди веселящейся толпы.
Лилиана не боялась того, что мадам Броллеси выдаст её тайну мачехе – между ней и наставницей из городского приюта давно было уговорено держать в тайне добрые дела мадам де Бри.
Умная женщина, глядя на то, как разительно изменились внешность и поведение
Да, положение Лилианы в семье, изменилось не в лучшую сторону – девушка одевалась не как благородная госпожа, а как служанка, но деньги на нужды приюта поступали исправно, как и в ту пору, когда еще был жив граф де Бри. Мадам Бролесси считала, что вдовствующая графиня помогает несчастным сироткам в память о своем, безвременно почившем, супруге. Мысль о том, что это деньги Лилианы и, тем более, что это деньги, добыты нечестным способом, никогда не посещала ее голову.
Корзина показала дно, на небе появились первые звезды. Зимой, как известно, смеркается рано. Народ, отведавший дармового угощения – выпивки и закуски, словно бы обретя второе дыхание, продолжал беззаботно веселиться. Очень скоро празднество должны были посетить члены королевского дома Алиегории, и Лилиана поняла, что ей пора вернуться в особняк семейства де Бри.
К тому же, в условленном месте, она успела заметить в толпе человека от Живоглота. Молодчик, безуспешно пытавшийся прикинуться благополучным горожанином, мелом начертил на стене дома две длинные полосы. Это был тайный знак, оставленный для Лилианы в условленном месте. Виконтесса поняла, что Живоглот назначил встречу на два часа ночи.
У нее оставалось в запасе достаточное количество времени, для того, чтобы вернуться в сторожку Грюмо и переодеться. Как хорошо, что она успела спрятать лицо под темной полумаской – Живоглоту и его людям вовсе необязательно знать о том, что девушка, раздающая сладости детям на улице и родственница бывшего дворецкого, наемница по имени Лилейя, одно и то же лицо.
Подхватив корзину, Лилиана совсем было собралась убраться с площади, как вдруг кто-то очень решительно и крепко схватил её за локоть.
«Стража? – обмерла Лилиана. – неужели Живоглот сдал меня королевским ищейкам?»
– Не потанцует ли со мной прелестная незнакомка? – к ней обратились на алиегорийском, но лёгкий акцент выдавал в незнакомце иностранца.
От мужчины приятно пахло – каким-то легким, древесным ароматом, он был одет хорошо и дорого, на ногах были сапоги для верховой езды, а на руках – перчатки из тонкой замши.
«Дворянин в поисках острых ощущений, – сразу же определила Лилиана, поскучнев лицом. – ищет себе подружку на ночь. В бордель идти не хочет, брезгует продажной любовью. Намерен заполучить чистенькую дурочку, которой можно будет легко вскружить голову и совратить. Нет уж, господин хороший, я в такие игры не играю. Ищите себе подружку в другом месте.»
– Я не танцую. – сухо ответила девушка, надеясь, что неприветливый тон отпугнет незнакомца. Да еще и корзинкой прикрылась, словно легионер щитом.
– Я настаиваю. – голос, звучавший из глубин капюшона завораживал своей властностью и легкой бархатистостью. – В ночь Новогодия, как я слышал, не принято отказывать в танце. Говорят, плохая примета – отказаться от танца у новогодней ели.
– Хорошо. – вздохнув, Лилиана оставила свою корзину возле той самой, новогодней ели. Она надеялась на то, что не отыщется желающего украсть этот хлам. Люди, конечно, не прочь стащить плохо лежащую вещичку, но не пустую же корзину самого непрезентабельного вида?