Лилиана и дракон, или Счастье своими руками
Шрифт:
Лилиана не противилась – пусть посмотрит, раз так надо. Сама дочь егермейстера ничуть не походила ни на фарфоровую куколку, ни на девочку из богатого дома. Отправляясь с отцом во дворец, придворному платью она предпочитала одежду мальчишки – штаны и просторную рубаху, а волосы убирала под широкий бархатный берет. Лилиана очень любила общество охотничьих псов и лошадей, а в платье бегать наперегонки с животными совсем неудобно. Отец, разумеется, поначалу ворчал, а затем махнул рукой на проказы единственной дочери. Матери, которая могла бы одернуть Лилиану и напомнить о правилах хорошего тона, у, рано осиротевшей
– Давай. – решительно произнесла новая знакомая. – Только, уйдем отсюда, а то мне некомфортно, да и льдистые розы можно повредить.
Лилиана поспешно закивала – да-да, льдистые розы, любимые цветы королевы Инлис. Их никак нельзя было тревожить, потому что стоили эти самые розы безумно дорого.
Девочки, взявшись за руки, отправились на хозяйственный двор и ухитрились проскользнуть мимо мальчишки, разыскивавшего всех тех, кто играл в прятки.
После игры в прятки, последовали догонялки, затем – кормление собак, при чем, Мария так радостно верещала, как будто этих самых собак ни разу в жизни не видела. Лилиана, которой породистые суки позволяли делать все, что угодно, притащила своей новой подружке месячного щенка, толстого и ленивого, и они вдвоем едва не затискали несчастного до смерти, не обращая внимания на недовольное ворчание его матери, одной из самых лучших гончих, принадлежащих королю Франциску.
Очень скоро к развесёлой компании сорванцов присоединились более родовитые проказники – сын королевского виночерпия и восьмилетний сын хранителя королевского гардероба. Оба они являлись выходцами из аристократических семей, что совсем не мешало мальчишкам шалить и проказничать.
Затем, мальчишки-челядинцы сбегали на кухню и притащили своим подружкам по здоровенному, жирному пирогу с дичиной и девочки, опять же, не вспомнив про хорошие манеры, мигом слопали эти пироги и облизали жирные пальцы.
А Мария, так и вовсе, вытерла жирные ладошки о подол своего роскошного платья.
– Как же с вами здорово. – искренне радовалась хорошей компании Мария. – Никаких чопорных теток с их извечными нравоучениями. Ух, и набегалась же я! Никогда в жизни мне еще не было так весело.
– А, то, – важно произнес младший сын одного из королевских конюхов, давно переставший робеть в компании виконтессы де Бри. – на свежем-то воздухе. Уж сегодня спать вы, леди, будете без задних ног и ужин свой слопаете весь, до последней крошечки. Это я вам обещаю.
– Как это, – округлила глаза Мария, зачем-то рассматривая свои кукольные ножки, обутые в изрядно замызганные туфельки, пряжка на одном из них держалась на честном слове. – без задних ног?
– Вот так. – мальчишка, хохоча, упал пузом на копну сена и начал притворно всхрапывать, слегка подергивая ногой.
– Ух, ты! – восхитилась Мария и, дернув Лилиану за руку, упала на сено рядом с мальчишкой-простолюдином.
В этот момент их и обнаружили. И, началось!
Казалось, к псарне сбежался весь двор – верещали фрейлины королевы, кричали две толстых тетки, бонны принцессы Марии, разорялась, надрывая голос, высокая, сухопарая дама, размахивающая веером и больно ущипнувшая Лилиану за плечо.
Да-да, девочка в нарядном платье оказалась принцессой Марией, которая, сбежав от всех своих мамок и нянек, примкнула к неподобающей
– Ты! – сухопарая тетка тыкала в Лилиану пальцем, норовя оцарапать лицо девочки острым ногтем. – Как ты, мерзкая простолюдинка, быдло подзаборное, осмелилась прикоснуться к нашей принцессе? Да тебя за это, выпороть! Розгами! Сейчас же!
Лилиана, её, за руку крепко держал один из королевских гвардейцев, открыла было рот, намереваясь сообщить вредной горластой даме о том, что никакая она не простолюдинка, а, вовсе даже и виконтесса из хорошего рода, а свое платье принцесса испачкала сама и при этом, в посторонней помощи, не нуждалась, но.. Но, кто бы стал слушать растрепанную особу в мужских портках, чумазую и ничуть не похожую ни внешностью, ни манерами на благородную госпожу?
Исполнительные гвардейцы схватили Лилиану, сноровисто уложили на лавку и приготовили розги, намереваясь стянуть с негодяйки штаны и всыпать горячих по мягкому месту.
Принцесса Мария, со всех сторон стиснутая толстыми няньками, истерично рыдала, а сухопарая статс-дама командовала парадом, не обращая внимания на робкие попытки слуг объяснить госпоже то, кем на самом деле является Лилиана.
Спасение появилось вовремя.
– Что здесь происходит? – громкий, сердитый голос главного королевского егермейстера остановил еще не начавшуюся экзекуцию, заставив статс-даму сморщить длинный нос и поджать губы. – Немедленно прекратите и отпустите девочку.
Однако, мстительная леди не собиралась так просто отказываться от планов наказания дерзкой девчонки, которая, в отместку за болезненный щипок, едва не прокусила обидчице ладонь.
– Не вмешивайтесь, де Бри. – рявкнула эта благородная леди. – Быдло должно знать свое место! Наглая неумытая служанка осмелилась прикоснуться к принцессе. Наверное, хотела стянуть золотую заколку с бриллиантами, как уже успела украсть этот прекрасный бархатный берет. Безродную девку сейчас выпорют, а затем отдадут в работный дом, на перевоспитание.
Граф де Бри очень сильно изумился, а затем и разозлился – его дочь, пусть и одета, как мальчишка, но ничуть не похожа на простолюдинку. Разве у девушек из народа бывают такие нежные черты лица, изящные щиколотки и ухоженные ручки? Как посмела крикливая клуша из придворной камарильи хватать и наказывать его дочь, виконтессу?
– Кого это вы, баронесса Ожен, обозвали быдлом? – лицо графа медленно наливалось кровью. – Разве моя дочь, урожденная Лилиана де Бри, ниже вас по происхождению? Или же предки графов де Бри были недостаточны благородны для того, чтобы служить королям Алиегории верой и правдой? Как осмелились вы прикоснуться к той, кто выше вас по статусу?
Гвардейцы первыми сообразили, что дело запахло жареным. Отскочив от девчонки, они, вообще сделали вид, что оказались на месте происшествия по недоразумению, шли мимо, следуя по своим гвардейским делам и, вообще – никого розгами они наказывать не собирались, а просто так, случайно мимо проходили.
Баронесса Ожен, на свою беду, оказалась не так догадлива.
Брезгливо взирая на Лилиану, которая проворно вскочила и встала рядом с лавкой, она прошипела:
– Не сметь убегать, дрянь! Если потребуется, я собственноручно тебя выпорю!