Лиловый (Ii)
Шрифт:
– - Время, -- произнес знакомый голос.
– - Словно песок между пальцами, оно неумолимо ускользает, и никакими усилиями не сдержать его. Ты знаешь, почему?
– - Нет, -- отозвался Леарза.
– - Время не касается меня.
– - Верно. Ты хватаешься за любые знания, какие только можешь добыть. Но ты боишься времени и избегаешь его, даже вопросов о нем. Ты поступаешь, как трус. Обернись и посмотри мне в глаза.
Он медленно повернулся.
Рядом с ним, совсем близко, стоял другой человек. Ветер точно так же вздыбил на нем кожаный
– - Проклятый ублюдок, -- выдохнул китаб.
– - Оставь меня в покое, убирайся! Какого черта ты преследуешь меня? Я не хочу даже вспоминать о тебе. Ты мертв! Ты мертв!
– - Мне некуда идти, -- повторил Эль Кинди.
– - Так исчезни, растворись!
– - Я не могу. Я -- часть тебя. Ты можешь бесконечно убегать от собственной тени. Прими это, как полагается мужчине, и не скули, будто побитый щенок.
Леарза осекся и склонил голову, тяжело дыша. В чем-то этот мерзавец был прав; он понимал, что принять это, как мужчина -- означает...
– - Ты и этого боишься, -- снисходительно добавил Эль Кинди.
– - Ведь никто не знает, что ожидает тебя
там
.
– - А ты?
– - Леарза поднял взгляд на него и криво усмехнулся.
– - Ты же умер! Что ждало тебя
там
, Эль Кинди?
– - Я не знаю, -- бесстрастно отозвался тот.
– - Ведь я -- не то же самое, что человек, живший тысячи лет назад. Я лишь его кровь в твоих жилах.
Я
, в отличие от него, так никогда и не перешагнул этой черты.
Он остался стоять, навалившись спиною на поручень крыши, и туман обволакивал его. Страха в груди не было, только бесконечная усталость. Ничего нельзя было изменить... ничего.
– - Что это за место?
– - хрипло спросил Леарза.
– - Это твое собственное сознание, -- был ответ.
– - Долгое время эта часть его была наглухо закрыта от тебя самого. Но время уходит, и наконец оно раскрывается.
– - Пока что я только вижу тебя во снах, -- сказал он.
– - Скоро начну слышать и наяву, так? Как Острон и остальные. А потом...
– - Но я не Асвад.
– - Откуда мне знать, кто ты на самом деле!
Эль Кинди тихо, сипло рассмеялся.
– - Ты никогда не был идиотом.
– - Они считают, что это лишь особенность головного мозга, -- пробормотал Леарза.
– - Что все дело в его устройстве. Быть может, когда-нибудь они научатся удалять эту проклятую часть, из-за которой я вижу тебя. Сделают мне лоботомию...
– - Это все равно, что умереть.
Он отмахнулся.
– - Перестань стоять на месте, -- сказал Эль Кинди.
– - Возьми себя в руки. Хоть раз задайся вопросом о том, что такое время.
– - Да для чего мне это? Я не имею к нему никакого отношения! И ты проваливайся к черту!
– - Ты имеешь ко времени самое прямое отношение, Леарза. Или
– - Проклятый неудачник.
– - Время неравномерно. Оно истинно только в одном-единственном моменте: сейчас. Прошлое уже утрачивает свою истинность, становится иллюзией. Будущее еще не наступило и может быть изменено.
– - Разве?
– - оскалился Леарза.
– - Очень тебе удалось изменить его, а?
– - Я пытался. То, что я не смог, лишь означает, что я был слаб.
– - Уж если
ты
был слаб...
– - Были и сильней меня, -- возразил Эль Кинди.
– - К сожалению, наш Дар всегда был самым... тяжелым бременем. Многие сходили с ума, не в состоянии справиться с видениями.
Леарза промолчал. Время стояло на месте; единственный истинный момент...
– - Человечество насажено на иглу времени, -- добавил Эль Кинди, оглядываясь на облачное море позади себя.
– - И не может слезть с нее. Но такие, как мы...
– - Не сравнивай меня с собой! У меня нет твоего проклятого Дара и никогда не было!
– - Почему ты считаешь, что его никогда и не будет?
Он осекся.
Тишина.
– - Нет, -- прошептал Леарза.
– - Только не это. Нет. Этого не может быть. Ведь дедушка сказал, что Дар не откроется мне. Я лишен твоих чертовых способностей. Я...
– - Он сказал, что Дар не откроется тебе, -- перебил его Эль Кинди, и его золотые глаза уставились на китаба.
– - Что небо заберет тебя раньше. Небо забрало тебя.
***
– - Надоели, честное слово, -- чуточку сердито буркнул себе под нос молодой Теодато Дандоло, комкая надушенную записку и метко швырнув ее в корзину для бумаг.
– - Спасибо, Нанга, и можешь идти.
Нанга, смуглый и пожилой уже бездушный, коротко поклонился и послушно вышел.
Теодато Дандоло принадлежал к древнему, хотя, может быть, доселе не слишком знатному клану, в числе представителей которого талантливые люди встречались, но довольно редко; сам он был гордостью и главной надеждой своих родителей, которые, невероятно обрадовавшись тому, что их сын открыл в себе дар вычислителя, вскоре после его совершеннолетия удалились на покой в один из уединенных степных монастырей. В самом деле Теодато был на удивление на них не похож; почтенные супруги Дандоло с младых лет были честолюбивы и амбициозны, помимо прочего, свято чтили учение Арлена и твердо для себя решили, что закончат свою жизнь в медитациях и посте.
Молодой их отпрыск терпеть не мог старые традиции и не слишком-то стремился занять какое-нибудь уважаемое место в Централе. Разумеется, его приняли в гильдию вычислителей, и довольно часто у него появлялась какая-нибудь работа, но карьерный рост Теодато интересовал мало.
И тут еще этот докучливый двоюродный брат, который, видите ли, решил, что необходимо простить друг другу старые обиды (родительские в том числе), и с неделю тому назад прислал письмо, в котором просил разрешения нанести визит.