Лиловый (Ii)
Шрифт:
– - Как любой аристократ, я вожу с ней знакомство, -- сказал тот. Кандиано заметил краем глаза, как Дандоло ухмыльнулся.
– - Не могу не согласиться с вами насчет отношения к закованным. Они такие же люди, как мы, но они живут в нищете и вынуждены работать с машинами. Ведь они ненавидят машины, вы знаете об этом?
Выражение лица Мераза впервые за вечер изменилось. Кандиано не видел этого, однако зеленоватые глаза Моро немедленно оказались привлечены к закованному. Кандиано спросил, несколько озадаченный:
– -
– - Значит ли, что рабы должны любить свое клеймо, благородные господа?
– - не сразу ответил тот, раздув плоские ноздри.
– - Удивительно, -- протянул Кандиано.
– - Я никогда не задумывался об этом. Спасибо вам, господин Моро, за то, что вы так вовремя подметили это.
...Позже той ночью, когда гости разошлись, Орсо Кандиано остался в своем тихом кабинете вдвоем с Меразом, которого угощал кофе из своей турки. Закованный кофе не пробовал никогда в жизни и забавно наморщился, сделав первый глоток.
– - А мне понравился этот Моро, -- задумчиво произнес Кандиано, обращаясь скорее в пустоту, чем к Меразу.
– - Он явно неглуп. Интересно, чем он занимается? Наверняка философией.
– - Он отличный боец, -- неожиданно сообщил Мераз.
– - Я хотел бы попробовать схватиться с ним, мне любопытно, сумею ли одолеть его.
Кандиано лишь растерянно пожал плечами.
Два брата между тем возвращались к себе пешком, решив прогуляться, шагали по широкой ярко освещенной улице и громко смеялись.
– - ...И теперь она попросту не знает, кто ей понравился больше -- ты или этот закованный, -- хохотал Теодато, запрокидывая голову, -- как только у нее шея не отвалилась без конца оглядываться то на него, то на тебя!..
Моро тоже смеялся, но глаза его оставались холодными.
– - Этот Кандиано, -- позже заметил он, -- кажется, он эксцентричный чудак. Чего он добивается, взяв себе этого закованного? Он хоть понимает, что всех их к себе домой не притащишь?
Теодато немного посерьезнел.
– - Глупости все это. Я думаю, это скорее для привлечения внимания. Ты же видишь, как все на ушах стоят! Только и разговоров, что об этом черноглазом черте. А уж Камбьянико как раздувается, прямо как жаба, чтоб казаться побольше и позначительней. Все это их общество -- мыльный пузырь без особого смысла.
– - Да, -- неопределенно отозвался Виченте, извлек из нагрудного кармана сюртука портсигар.
– - Другой вопрос в том, что Кандиано -- человек упрямый, -- пробормотал Теодато, глядя себе под ноги.
– - Не чета Камбьянико. Если уж он вобьет себе что-то в голову... А с него станется, а? Только, мне кажется, вся эта ерунда с бездушными ни к чему хорошему не приведет. Человеческой жизни не хватит на то, чтобы изменить сложившиеся устои. ...Да и не люблю я всякие там "великие идеи".
Виченте и вовсе промолчал.
***
Ночь была бесконечной.
Он вскинулся
– - Опять?..
– - сонно спросила она, он не ответил. Она осталась лежать; нервная лихорадка охватила его, и он сорвался с места, почти выбежал из спальни.
Она пришла к нему в ванную, где он разъяренно хлестал ледяной водой себе в лицо, и брызги летели от него во все стороны. Она молча остановилась в дверном проеме и смотрела на него; наконец Леарза поднял на нее взгляд.
Ее лицо оставалось безупречно ровным, она просто стояла и смотрела.
Он сипло вздохнул и оперся о край раковины, опустил голову; под ногами был привычный коврик, никаких звезд, никакого...
– - Пойдем на кухню, -- предложила Волтайр.
– - Попьем чаю. Успокоишься...
Пальцы его с силой сжали гладкую поверхность, так, что побелели костяшки. Он ничего не сказал ей.
– - Пойдем, -- повторила она. Он не знал этого, но она боялась дотрагиваться до него в те моменты, хоть ей и хотелось взять его за плечо и увлечь за собой.
Мгновенный приступ гнева сошел на нет; он выпрямился, не глядя на нее, и все-таки пошел следом.
На кухне зажегся теплый свет низко свисавшей лампы, Леарза отошел к окну, за которым видно было убеленный лежалым весенним снегом двор, прижался лбом к стеклу. Волтайр принялась наливать чай, хоть никто не хотел этого чая, просто ей казалось, что это может умиротворить его.
Она ни черта не понимала.
– - Я обречен, -- еле слышно произнес он, не оборачиваясь к ней.
– - Что?..
– - переспросила женщина; руки ее остановились над кружками. Она была так спокойна, так... она стояла возле стола, одетая в одну лишь светлую сорочку, ее волосы золотились в свете лампы, обрамляя круглое лицо, на котором ничего не отражалось.
Он промолчал, и она не стала повторно спрашивать. Смирно ждала, пока ему не надоест стоять так, со сведенными плечами, и смотреть в пустоту; наконец Леарза действительно повернулся к ней, и на его лице залегли жесткие тени.
– - Он настиг меня, -- сказал Леарза.
– - Кто?
– - Темный бог.
Волтайр выронила чайную ложечку, и та со звоном упала на столешницу.
– - Что ты такое говоришь, -- произнесла она.
– - Темного бога не существует. Во всяком случае, уже не должно существовать.
– - Нет, -- он криво усмехнулся.
– - Он здесь.
– - Легонько постучал себя по голове ближе к затылку.
– - Прячется в черепной коробке, выжидает... Темнота зальет мне глаза. Будущее невозможно изменить.