Лимб
Шрифт:
– Вижу, ты меня не забыл, – Ева засмеялась.
– Не делай так больше. Я могу умереть от остановки сердца, – пробормотал Лукавый. – Значит, это о тебе он говорил.
– Кто?
– Малыш.
– Тот, что отдал тебе Джульетту? Это я ему тебя посоветовала.
– Откуда ты меня знаешь? – спросил Лукавый, глядя ей в глаза. Оливково-зеленые, они затягивали его как в мутную трясину. – Ты сталкер?
– Нет, просто так получилось! – Ева отмахнулась, присела на корточки и погладила собаку. – Я очень люблю животных. Я решила, что тебе необходимо о ней позаботиться, потому что животные помогают избавиться от тоски.
– Я не понимаю тебя, – Лукавый вглядывался в ее лицо. Она говорила с ним как со старым приятелем, а он едва помнил цвет ее глаз.
–Я вижу, как ты смотришь в никуда. Твоя речь напряжена, будто ты ходишь по натянутому канату между высотками. Чуть оступишься и разобьешься, – сказала Ева.
– И что это значит?
Она встала, отряхнула руки, заправила темные кудрявые волосы за уши.
– Тебе нужна помощь, поэтому я и пришла.
Слова девчонки задели Лукавого за живое. Ему стало неуютно, как перед приближающейся контрольной, отчего живот неприятно скрутило, и он почувствовал себя неуютно, прижал руку к животу, который скрутило.
– Не отрицай правды, – сказала Ева. – Не прячь эмоции и вини себя в смерти брата. Ты в этом не виноват.
«Откуда она знает откуда знает знает откуда?»
– Ты че? – выдохнул Лукавый.
– Ну, я немножко ясновидящая. У меня бабушка увлекалась гаданиями на картах Таро, ее прабабушку считали ведьмой и так далее, – Ева улыбнулась. – Тебе плохо, а я хочу это исправить. Пойдем в беседку? Поговорим.
Лукавый давно ни с кем не говорил о своих чувствах. Он не задумывался об этом, пока Ева не сказала.
Они прошли в беседку, сели друг напротив друга. Джульетта улеглась в ногах Лукавого и притихла.
– Пожалуйста, говори, – попросила Ева.
– Что говорить?
– Что угодно! Знаешь, был такой человек, Виктор Франкл. Он придумал логотерапию. Лечение словом. Поэтому говори обо всем, что тебя волнует, а я выслушаю и не стану осуждать.
Лукавый постучал носком кроссовка по асфальтированной площадке беседки. Он молчал долго, надеясь, что Ева устанет и уйдет, но она не уходила. Не приставала к нему с требованием скорее рассказать то, о чем она просила. Просто сидела и ждала.
– Ну…я потерял брата в аварии, – Лукавый почесал разбитую бровь. – Он забрал меня из клуба. Если бы не я со своими пьянками, он бы сейчас женился и, наверно, ждал бы ребенка. Я не знаю. Не о чем мне рассказывать. Родители убиты горем, и тут я проснулся и такой выхожу из комы: оба-на, я жив. Тоже мне, важная персона. Вип, ё-мое.
Он опустил голову, раскрывая душевную рану. Из глаз потекли слезы. Откровение Лукавого перешло в бессвязное бормотание.
В реальность его вернуло прикосновение к плечу. Он поднял голову и увидел обеспокоенное лицо матери.
– Сынок, с тобой все в порядке? Ты побледнел, – она приложила тыльную сторону ладони к его лбу.
– Где Ева? – хриплым шепотом спросил Лукавый. – Тут была девчонка…
– У тебя жар! – мать покачала головой. – Кроме тебя тут никого не было. Пойдем, – она увела его домой, придерживая за плечи. Джульетта послушно бежала за хозяином. Лукавый оборачивался, в надежде увидеть Еву, но она растворилась, унеся его утренние переживания.
Глава 14
Пока они поднимались в лифте, жар спал. Мать заставила его выпить лекарство для профилактики.
– Может, останешься дома? В начале года можно пропустить несколько дней, – сказала она.
– Не, я и так много пролежал. Когда жизнь дает тебе шанс, не стоит от него отворачиваться, – Лукавый хмуро улыбнулся. – Последишь за собакой, ладно? Ее зовут Джульетта. Она добрая, – он отстегнул поводок.
Мать брезгливо кивнула.
– Тогда я переоденусь и пойду в школу.
– Тебе обязательно нужно позавтракать!
– Нет аппетита. Что-нибудь в столовке съем, если захочу, – сказал Лукавый.
Путь до школы он провел в тишине, обдумывая то, что произошло утром. Ева развела его на душевный разговор, а потом исчезла. Уже не в первый раз.
«Наверно, она бегунья. Хобби у нее такое – пугать людей и сматываться», – подумал Лукавый, подходя к школе.
Он провел пропуском по турникету, зажглась зеленая стрелка. Не меняя сменки, Лукавый миновал раздевалку и поднялся по лестнице. В школе было четыре этажа, и уроки для старших классов проводились на третьем и четвертом, в то время как младшие и средние учились на первом и втором.
Возле кабинета столпились старшеклассники в спортивных костюмах. Он подумал, что они собираются на физкультуру, и не обратил на них внимания. Один из них перегородил ему путь, выставив руку перед дверным проемом.
– Это же ты вчера влез в дела моей банды? – сказал жилистый тип с короткими светлыми волосами.
– Какой еще банды? – спросил Лукавый без интереса.
– Ты им помешал забрать налог. Значит, стрясем проценты с тебя, – тип положил сжал его плечо, по-собачьи сгорбился и посмотрел в глаза. – С тебя пять тысяч.
– Это ты ему что ли скрипку купил? – Лукавый убрал руку незнакомца.
– Нет…
– Тогда какого хрена он должен тебе какие-то налоги платить? Лучше не выводи меня из себя. Я могу за себя постоять.
Губа парня раздраженно дернулась.
– Вадим, завуч идет, – гавкнул кто-то из его друзей.
– Ты сам напросился. Почаще оглядывайся, – сказал Вадим.
Лукавый смотрел ему вслед. Если бы не спортивный костюм и походка гориллы, он был бы похож на нормального человека.