Лимб
Шрифт:
Тихая допила кофе, выкинула стаканчик в мусорное ведро во дворе, и поднялась в квартиру. Перекусив, Тихая села за уроки. Она включила музыку, качала головой в такт.
К возвращению родителей она доделывала уроки, уходила в свою комнату и ложилась на верхнюю койку двухъярусной кровати. Нижняя пустовала уже полгода. Никто не желал Тихой спокойной ночи, не спрашивал, как у нее дела. Все привыкли заниматься своими делами, жить отдельной друг от друга жизнью. Родители продали свою кровать и купили две отдельные, каждый спал в своем углу.
Тихая сидела в середине класса во втором ряду и размышляла о том, какой была бы ее жизнь, если бы брат не уговорил ее не бросать школу. Девять классов ни о чем, говорил Эмиль, доучишься до конца, тогда и выберешь, куда ехать. Сам он учился в техникуме, но мечтал стать звездой бейсбола.
«И далеко ты уехал, балда?» – Тихая не сразу отозвалась на зов учителя.
Ей пришлось решать примеры у доски, некоторые она успешно провалила и в журнал пошла крепкая тройка. Каждую перемену Тихая включала музыку, прижималась щекой к парте и закрывала глаза. Одноклассники привыкли, что она почти ни с кем не разговаривает, даже с учителями. Из-за этого Тихую за глаза называли Спартой.
Песни Limp Bizkit вливались в уши. Она мечтала побывать на их концерте, однако ни денег, ни времени, ни возможности у нее не было. Эмиль обещал свозить ее в Америку, но не успел.
По парте постучали. Тихая открыла глаза, выпрямилась и приостановила музыку.
– Я говорю: скидываемся по сто рублей на подарок учительнице! – повторила Лена, зная, что она все прослушала.
Тихая достала деньги из рюкзака и протянула ей.
– Спасибо. Жаль, что ты особо не участвуешь в школьной жизни. Нам как раз не хватает человека для сцены, – Лена вздохнула, убирая деньги и отмечая плюсом, что Тихая все сдала. – Никогда не хотела стать актрисой?
Тихая покачала головой.
– Ладно. Прости за беспокойство.
Из-за классного часа Тихая пошла через дворы, чтобы сократить расстояние и не опоздать на работу. Ее встретили неприветливые серые здания. Она прибавила шаг, желая выйти на людную улицу.
Когда песня закончилась, а другая еще не началась, Тихая услышала писк. Она поставила плейлист на паузу и прислушалась – писк повторился. Взглянув на время на экране мобильника, Тихая решила, что пара минут у нее есть, и пошла на звук.
Возле помойки она нашла рыжую бродячую собаку с замотанной скотчем мордой. Та тряслась и пищала, глядела жалобными глазами. Тихая осторожно протянула руку. Собака заскулила, забившись в угол. Тихая погладила ее:
– Не бойся, сейчас я тебе помогу, – достала из рюкзака складной нож и осторожно разрезала скотч.
Почувствовав свободу, собака дернулась. Тихая едва успела оторвать от ее морды липкую ленту. Визжа от боли и страха, животное умчалось во дворы. На ее морде остался лысый след.
«Хотя бы гноя нет», – подумала Тихая, смяла скотч, выкинула его в мусор.
– Опоздала на две минуты, – Таня встретила ее громким голосом, – но я ничего никому не скажу, я же не стукач.
Тихая повесила куртку в шкафчик, переоделась и надела фартук. Она обслужила несколько столиков, резво собрала оставшиеся тарелки с размазанным по ним сливками, и отнесла в кухню.
Она выслушивала самодовольное бахвальство повара, когда Таня позвала ее в зал.
– Там какой-то странный пацан, – брезгливо сказала она, – обслужи его, я тебе пятьсот рублей накину.
«И почему ты сама не можешь этого сделать?» – подумала Тихая, но кивнула, будто так и надо.
Взяв меню, она направилась к столику.
– Хочешь сделать заказ? – спросила она.
Чумазое детское лицо, жирные спутанные волосы. На красном свитере коричневое пятно прямо на груди. Приглядевшись, она поняла, что это грязь. Он посмотрел на нее яркими голубыми глазами и спросил:
– У вас есть пирожок или сосиска?
– Блинчики с мясом.
– Сколько стоят?
– Тридцать рублей штука.
Он насупился, уставился в потолок. Сунул руку в карман штанов, вытащил оттуда помятую банкноту в пятьдесят рублей, накидал по рублю до шестидесяти и протянул Тихой.
– Дайте два блинчика, пожалуйста. С собой можно?
– Можно.
Она забрала деньги, через пару минут вернулась с заказанной едой. Тихая сложила ее в одноразовый пластиковый контейнер, который стащила с кухни, и отдала мальчику.
– Осторожно, горячий, – предупредила она.
– Спасибо, – мальчишка выхватил контейнер и выбежал из кафе.
– Фу, ну и грязнуля! – рядом появилась Таня. Когда она морщилась, то становилась похожа на крепко сжатую губку. – Спасибо, Алина. Я тебе в куртку пятьсот рублей положила. Не хочу с бомжами дел иметь.
Тихая пошла к своему месту, надеясь, что в кафе кто-нибудь зайдет и она от нее отстанет.
– Зачем ты дала ему контейнер? – спросила Таня, не отставая ни на шаг. – Шеф-повар тебя прикончит, если узнает.
– У того мальчика были голодные глаза, – ответила Тихая.
Малыш
Глава 10
Малыш прибежал к заброшенному дому.
– Где ты? – позвал он, свистнул, и обслюнявил подбородок. Свистеть он так и не научился.
Он обошел несколько мест, где могла прятаться рыжая собака, и наконец нашел ее, забившуюся в угол и дрожащую. Малыш потянул к ней руку. Собака оскалилась и зарычала.
– Я не причиню тебе вреда, – примирительно сказал он, осторожно поставил контейнер в проход между собой и собакой. – Ты, наверное, проголодалась?
Малыш откинул крышку, раскрыл блин и высыпал из него фарш. Второй блин оставил нетронутым. Аппетитный запах щекотал ноздри.