Лимоны никогда не лгут
Шрифт:
И как зовут брата? Дэн познакомился с Майерсом через брата своей жены. Даже если предположить, что брат до сих пор жив, то как его зовут и как теперь Грофилду его отыскать?
Грофилд обыскал дом. Он нашел фотографии Дэна и женщины, несомненно той, которая теперь лежала мертвой на кухне. Он нашел несколько снимков Дэна и этой женщины с другим мужчиной, и еще несколько — этой женщины с другим мужчиной, но без Дэна, и решил, что это и есть ее брат. Но без имени это лицо мало что ему говорило.
Неужели никто из них не переписывался друг с другом? Он обыскал ящики комода и коробки на полках стенного шкафа. Никакого результата. На книжной полке, висевшей в спальне,
Единственный телефон в доме стоял в гостиной поверх адресного справочника Инида на приставном столике за диваном. Однако ни на обложке справочника, ни внутри него не было никаких записей; в приставном столике не лежало ничего, кроме фишек для покера и игральных карт. Нигде поблизости не удалось обнаружить никакой записной книжки с адресами и телефонными номерами.
Через некоторое время Грофилду пришлось признаться самому себе, что он только напрасно теряет время — дом обчистили. Женщина, которая хозяйничала в таком доме, маленьком, аккуратном, где все стоит на своих местах, наверняка аккуратно хранила адреса и телефонные номера в блокноте где-то рядом с телефоном. Более того, где-то в доме наверняка хранился список людей, которым она посылала на Рождество поздравительные открытки, и, как догадывался Грофилд, была из тех людей, которые хранят все письма друзей и родственников, когда-либо полученные ими. То, что все это бесследно исчезло, наводило на мысль, что Майерс заставил женщину собственноручно собрать письма, записные книжки и тому подобное, прежде чем ее убить.
А это означало, что нужно было действовать по-другому, нужно искать другой след. Но как поступить с домом и с телом? Следы пребывания самого Грофилда невозможно было уничтожить до конца, так что об этом тоже следовало позаботиться. К тому же ради общего блага всех тех, с кем Дэн работал последние несколько лет, лучше всего скрыть, по возможности, сам факт этого убийства. Когда полиция по каким бы то ни было причинам начинает интересоваться семьей человека, занятого таким ремеслом, это всегда опасно. Расследование убийства здесь, учитывая, что от жены Дэна перейдут к поиску самого Дэна и изучению его бывших подельников, создаст трудности на протяжении всей этой цепочки.
Грофилд пришел сюда в середине дня, давным-давно усвоив, что самое безопасное всегда вламываться в частные дома в дневное время, потому что случайные свидетели, как правило, считают: то, что совершается открыто, средь бела дня, непременно имеет под собой законные основания. Теперь у него оставалось впереди около двух часов светлого времени.
Для начала ему пришлось снова вернуться на кухню. Его коробило от того обстоятельства, что там, уткнувшись лицом в озерцо засохшей крови, лежит женщина, и он изо всех сил избегал на нее смотреть. Из-за ее руки он смог лишь приоткрыть дверь погреба, по правде говоря, он мог и убрать мешающую ему руку с дороги и открыть дверь пошире, но предпочел не прикасаться к умершей и воспользоваться узкой щелью.
Погреб напоминал внутренности каменной подводной лодки — маленький, узкий, с низким потолком и напичканный промасленными механизмами. А также с полками над раковиной, уставленными разными бутылками, коробками и жестяными банками. Грофилд просмотрел их и наткнулся на
Он сбросил пустую банку из-под скипидара вниз по ступенькам погреба, потом открыл банку с растворителем краски и вылил все содержимое на мертвое тело. Керосин, пятновыводитель — все было вылито и разбрызгано, а емкости сброшены вниз по ступенькам погреба.
Теперь прежний сладковатый тошнотворный дух улетучился с кухни, забитый более резкими запахами разлитых им веществ. Избегая по возможности смотреть прямо на убитую, — тело казалось ему то огромным, то совсем маленьким, — Грофилд сдвинул вокруг него деревянные кухонные стулья, а потом попятился к входной двери. Отворил ее, осторожно выглянул на соседский задний двор, низкую проволочную ограду, поле за ней. Ни один человек не попался ему на глаза. Он кивнул самому себе, отвернулся и прошел к плите, газовой, беззапального типа, зажигавшейся от спичек. На стене висел контейнер с деревянными спичками, украшенный видами Швейцарии. Грофилд снял его, взял одну спичку и рассыпал остальные по полу. Он включил одну из газовых конфорок плиты, не зажигая ее, и, пятясь, пересек кухню, прислушиваясь к ее шипению. Он знал, что одной включенной конфорки достаточно, чтобы вызвать взрыв, и что, если плита не будет полностью уничтожена, какой-нибудь проницательный следователь может обнаружить, что включена была не одна конфорка.
Он снова открыл дверь черного хода, и оказалось, что мир снаружи все так же безлюден. Стоя на пороге чуть приоткрытой двери, он снова повернулся лицом к комнате, зажег спичку о стену возле двери, подержал ее горящим концом вниз, пока она не занялась вовсю, а потом легким движением бросил ею в мертвую женщину.
Она не долетела туда, упав на один из мокрых следов на полу. Раздалось едва слышное «пам!», и желтоватые огоньки, почти невидимые, запрыгали вдоль следов, словно призраки карликовых скакунов.
Грофилд вышел, притворил за собой дверь. Он потрусил по ухоженному дворику, перепрыгнул через низкую ограду, забежал за угол задней стены агентства, торговавшего сельскохозяйственным оборудованием, уходя тем же путем, которым пришел. Его машина стояла на полмили дальше, у дороги, на стоянке закусочной. Он добрался туда без приключений, сел в нее и уехал. То, что он ехал в своей собственной машине, подержанном «шевроле-ноува», свидетельствовало, насколько личным, не связанным с работой делом он считал то, чем занимался.
Он покружил по окрестностям, а полчаса спустя не вытерпел и поехал обратно — посмотреть, получилось у него или нет. Иногда пожар вспыхивает не так легко, как хотелось бы.
Полицейский из подразделения штата стоял на дороге в четверти мили от дома, направляя транспортный поток по запасной дороге, в объезд. Грофилд остановился, высунул голову наружу и спросил:
— Что стряслось, начальник?
— Проезжай мимо, — сказал полицейский.
— Хорошо, сэр, — сказал Грофилд и повернул следом за другим транспортом, пущенным окольным путем. Смотреть на дом ему было вовсе не обязательно.