Линия разлома
Шрифт:
– Парни, я все-таки офицер ВВС. И знаю правила.
– У вертолета пригнитесь…
Они вышли в комнату – первым шел стрелок, спасший их, затем Джен, она – следом, чтобы контролировать совершенно раскисшую подругу. В комнате еще стоял пороховой дым, лежал труп – увидев это, Джен истерично завизжала и дернулась. Не выдержала. Люсинда схватила ее, развернула к себе и влепила пощечину.
– Ты меня заколебала, сучка! – заорала она. – Ты офицер разведки ВВС! И веди себя достойно, мать твою!
Как она и ожидала, это привело подругу в чувство, она схватилась за щеку и замолчала. Ничего… на базе приведут в чувство. Замыкавший небольшую колонну солдат похлопал ее по плечу:
– Отлично.
Она подтолкнула Джен вперед:
– Иди. И не смей хныкать!
Они прошли на первый этаж лестницей – там тоже
Вертолет сел на поле, сразу за домом, это был «Блекхок», он был один. Около вертолета находились двое стрелков, направив свое оружие в разные стороны от вертолета. В вертолете горел тусклый красный свет, и как только они подошли поближе, то увидели, что вертолет был в «стелс-варианте» с комплектом радионевидимости. Значит, точно – группа первого уровня, «CAT» или «DEVGRU».
Они первыми оказались в вертолете, затем увидели, как к вертолету бежит человек, это был снайпер, судя по его винтовке. Потом спецназовцы – их было всего пятеро, очень необычно – погрузились в вертолет, следом – погрузилась на борт и группа безопасности, стрелки, которые охраняли вертолет во время посадки. В вертолете сразу стало тесно.
– Десант на борту.
– Взлетаем!
Пулеметчики занимали свои места у пулеметов, было тесно, шумно – и она сразу даже не поняла, что последние слова были сказаны по-русски. В конце концов – многие в спецназе знали русский.
Но потом…
Обмен между экипажем шел тоже на русском. А вот пилот никогда не будет вести обмен в полете на чужом ему языке.
Двери была уже закрыты, и они сидели по центру – как и должны были, на самом безопасном месте.
– Парни… – стараясь говорить как можно более спокойным тоном, спросила она, – а вы вообще кто?
Один из спецназовцев толкнул в бок другого.
– Дуст, а вы что, не представились дамам?
Вертолет на самом деле не был «Блекхоком», хотя и был на него очень похож. Он был выпущен на авиазаводе в Харбине и был почти точной копией американского «Блекхока» – китайское название его было «Z20». Такие вертолеты Китай весьма активно продвигал в Африке и Латинской Америке как более дешевую и не зависящую от американских запчастей копию американского «Блекхока». Но мало кто знал, что эти вертолеты закупала Россия. И еще меньше знали о том, что китайским и русским инженерам удалось, используя вывезенные в Китай из Абботабада обломки, создать очень похожую копию американского «СтелсХока», секретного вертолета для заброски спецназа через линию фронта.
Таких вертолетов в России уже было более десятка и десятков пять – в Китае. Китайский и русский спецназы учились тому же, что и американцы, – тихое проникновение, быстрый удар и отход… впрочем, русским ли этому учиться… воюя с семьдесят девятого года, они и сами могли много чему научить. Спецназ ВМФ, созданный как точная копия «US NAVY SEAL» и французского «Commando Hubert», малозаметные вертолеты, подрывные и диверсионные вылазки на огромной территории, обкатка в горах Кавказа и Средней Азии, тайные атаки в Афганистане под чужим флагом. Мир сорвался с катушек – и уже никто не знал, где он остановится.
Украина, Киев
03 июля 2020 года
Сохраняй спокойствие и продолжай стрелять…
Киев…
До того как все это началось… признаю, я не был в городе. Меня не было здесь ни в две тысячи четвертом, ни в две тысячи четырнадцатом. Когда все это начиналось, когда Киев еще не верил, что все не понарошку, что все – всерьез. Когда гудел и шумел Майдан – в нескольких сотнях метров от него нормально жили люди. Ходили на работу (не все, правда, русские в основном), платили кредиты, что-то покупали и продавали. Носили сумки с продуктами на Майдан – и русские тоже это делали, да. Было. И потом, после страшного февральского утра, после того как сбежал президент страны, а новым стал неизвестно кто – они тоже жили. Радовались весне, думали,
Никто не думал, что все решено уже за них, что Рубикон перейден и назад пути нет. Уже летали БПЛА, пока разведывательные, составляли новые трехмерные карты местности и намечали трассы для бомбардировщиков ВВС США. Уже было поставлено в Киеве и других крупных городах оборудование для контроля телефонного и интернет– трафика – у всех операторов связи и провайдеров Интернета. Уже рыскали по Украине десятки агентов ЦРУ и военной разведки Пентагона «DIA». Уже тайно завозилось оружие. Уже привлекались в качестве советников хорватские офицеры, прошедшие курс переподготовки в НАТО, – их штаб потом взорвут в Киеве, огромной мощи автомобильная бомба унесет на тот свет больше трехсот человек, и не все из них будут военными. Тем, кто стоял за кулисами кровавого спектакля, не была нужна Украина, им нужна была война. К сожалению, не все украинцы сразу поняли это…
Иногда я думаю… а как было в Югославии? Это было давно… да, только уроки до сих не извлечены. Знали ли хорваты, знали ли сербы, что их ждет в будущем? Какова цена этой, трижды в рот ее, проклятой независимости? Сколько поляжет за нее, сколько деревень будет сожжено, сколько беженцев изгнано, сколько грехов ляжет на душу тяжким грузом. А если бы знали – сделали бы по-другому? Может быть, бросились бы, встали бы стеной на пути вооруженных людей, каждый – своих? Прокляли бы матери своих сыновей, уже взявших автоматы и направивших их друг на друга? Или все-таки это стоило того? Маленькие, очень маленькие страны. Страны, где кругом – свои, и только свои.
Неужели это стоит того?
Как группе российского спецназа проникнуть в бандеровский оплот и действовать в нем относительно свободно, не скрывая оружия? Вы не поверите – но это-то как раз проще простого.
Киев – это почти что Багдад двадцать первого века, хоть здесь и нет нефти, здесь постоянно ошиваются разного рода «делавары», заработок которых – это либо безопасность, либо санкционные товары. Несмотря на санкции, Россия активно торгует с внешним миром через посредников, продавая все, что нужно, а благодаря посредникам западный мир сильно переплачивает за все, что он получает из России. Я, кстати, благодарен за санкции – во-первых, не будь санкций, мы бы так и не стали восстанавливать собственное производство, собственную промышленность, так бы и жили с торговыми центрами на месте некогда мощных заводов. А сейчас мы даже с Китаем конкурируем. Это первое. А второе – именно благодаря санкциям получила второе дыхание коррупция на Западе. Эта коррупция началась, наверное, еще с тех пор, как Саддам из-под полы торговал нефтью, и с тех пор уже не прекращалась. Она всеобъемлющая – нефть, газ, нелегальные поставки высоких технологий и банального оружия для банд, услуги по безопасности, тайные и незаконные финансовые транзакции. Она разъедает не только западную экономику, но и весь западный мир, как ржавчина. Западный мир держится на том, что надо говорить правду, – в протестантских странах ложь считается не менее страшным деянием, чем убийство. А благодаря санкциям создались целые отрасли экономики, целые группы и синдикаты, которые зарабатывают на лжи. Они экспортируют «казахский» газ и «азербайджанскую» нефть, они принимают деньги и знают, откуда они, но деньги есть деньги, они готовы купить себе и продать нам все, что угодно, лишь бы цена устроила. Все это происходит почти открыто, все это знают, мафия открыто лоббирует свои политические интересы, конвертируя заработанные дензнаки в политическое и криминальное влияние. И тогда простым бизнерам, которые работают на пяти процентах прибыли с законного потребительского рынка, начинает казаться, что они по жизни занимаются чем-то не тем. И если этим можно лгать, то почему им нельзя. Так ложь начинает разрастаться подобно раковой опухоли.