Линия разлома
Шрифт:
У нас просто было несколько заготовок – несколько фирм, легально зарегистрированных в офшорах, частные военные компании, даже арендованный аэродром на острове Киш в Персидском заливе. Мы использовали их и прибыли в Киев как бизнесмен (то есть я, я просто приличнее всех выглядел) и его многочисленная охрана. В Киев мы прилетели, чтобы делать дела, и какие дела – никто не рисковал спрашивать. У меня было двойное гражданство – Аргентины и федерации Сент-Киттс и Невис. И несколько статей в Интернете об офшорном мультимиллионере, зарабатывающем на поставке продуктов для гуманитарных операций. Поскольку я из Аргентины – будем торговать мясом.
Пока мы обустроились в Киеве – ГРУ узнало полный расклад по ситуации.
Кубу вместе с группой других политзаключенных должны были передать американской разведке. Точнее, не совсем разведке… среди них
Банально подкупив кое-кого, мы узнали время и место передачи. Они не стали рисковать с официальной передачей и с доставкой в Борисполь – решили передать совсем в другом месте, в Святошино. Там, на бывшем экспериментальном аэродроме «ОКБ Антонова», теперь базировались самолеты ЦРУ и «Эвергрин», бывшей «Эйр Америка», там же была тюрьма для временно перемещенных лиц с Ближнего Востока.
Теперь – время действовать.
Расклад был примерно такой – от «Лукьяновки», знаменитой «Лукьяновской» тюрьмы (кроме ментовского, там есть и СИЗО СБУ) и до места передачи – Святошина – чуть больше пяти километров по прямой. Преодолеть их можно двумя путями. Либо – по «Дегтяревской» – и на проспект Победы, переименованный ныне в проспект Андрия Мельника, а там рукой подать. Либо – на «Освобождения» и дальше – «Стеценко». Первый вариант – теоретически ближе, но там часть пути идет по узким улочкам, велика вероятность как засады, так и банальной пробки. Кроме того, там есть блокпост, его надо проходить и перед ним – сто пудов – будет очередь. Третий, маловероятный, вариант – назад, по «Дмитриевской» и дальше полностью по проспекту Андрия Мельника. Так путь намного длиннее, но большая его часть проходит по широкой и потому намного более безопасной дороге. Увы, нам так и не удалось узнать, по какой дороге повезут приговоренных, поэтому пришлось из последних сил перекрывать все. Именно поэтому я сейчас не в штабе, который мы устроили в отеле, почти в открытую (тех, кто готов платить пять штук евро за номер, лишними вопросами не достают), а в машине, с автоматом. Придется поработать простым стрелком – как в старые добрые…
Я сижу в машине – арендованном бронированном «Мерседесе» 2012 года выпуска и смотрю на Киев через два сантиметра бронированного стекла. Впереди нас – еще одна машина, «Шевроле Субурбан», тоже бронированная, и еще одна – «Газель» с тентованным кузовом – там, дальше по улице. Нас девять человек – немного для такого дела, если не знать, кто мы. Вместе со мной – восьмерка оперативников легендарного «Управления А ФСБ РФ», бывшей «Альфы». Все прошли Кавказ, многие – успели и Украину захватить. Это один из наиболее подготовленных антитеррористических отрядов в мире, тот же польский «Гром» – сопляки по сравнению с «Альфой», не говоря уж о местном «Титане». Еще двенадцать человек – перекрывают проспект Победы, переименованный в честь ОУНовца и фашистского пособника Андрия Мельника. Они работают одновременно два маршрута и перекрывают его в той точке, в которой они должны сойтись. Если они пойдут там – мы поможем им отойти, если здесь – они помогут нам.
Помните Высоцкого? Они… помогут нам. Это про горы. Дивизия «Эдельвейс». Германские горные егеря.
Ведь это наши горы!
Они – помогут нам!
Автомат у меня, как здесь говорят «дюже багатый». «Тавор 5,45», укороченный вариант, довольно распространенный здесь ствол, стоит на вооружении местного спецназа. Он довольно тяжелый – но короткий, и почти без выступающих частей, его можно прятать под одеждой. По размерам – он почти как Magpul PDR, автомат, который незаслуженно остался в нескольких экземплярах. Спецы – вооружены еще круче…
В машине уютно – никаких звуков не просачивается с улицы через бронесталь. Тихо. Прохожие стараются держаться подальше от конвоя – негативный опыт был, и не раз. Четверо прикрывают конвой со всех сторон, держа оружие наготове, – и никто никаких вопросов им не задает…
Если ты живешь по законам беспредела – будь готов и сам стать жертвой беспредела.
Бормочет рация. Ловим волну местных полицаев. Я не вслушиваюсь в переговоры. Не хочу забивать этим голову.
Звонит телефон. Это мне. Надо ответить…
– Алло.
– Это Микош. Три фуры вышли, идут к тебе.
Ага… Значит, идут на нас. Вот это хорошо. Аж внутри
– Почему три? Я ждал две.
– Повторяю, три фуры вышли, с сопровождением. Идут на тебя.
– Что за сопровождение?
– Две тачки.
– Не поскупился.
– Сам знаешь, что на дорогах творится, брат.
Да уж.
– Спасибо, Микош. Жду. Бог с тобой.
– Встречай часов через десять. Удачи.
– И тебе.
Значит, две машины сопровождения, три грузовика. Один – с приговоренными, значит, два – с охраной, так, что ли? Это хреново. Дюже багато…
– Три коробочки, две тачки, – говорю я, – идут на нас. Принять готовность, по появлении – работаем.
Интересно, кто в сопровождении? Полиция? После того как начался весь этот беспредел – еще тогда, когда за неделю расстреляли пятерых сотрудников ДАИ [79] в четырнадцатом, бандитов поймали и тихо отпустили – больше двухсот милиционеров в одном только Киеве положили рапорты об отставке. Современная полиция – расово правильная, подготовленная в Европе, но у них нет ни чутья, ни опыта. Кроме того, платят им мало, и если подворачивается возможность уйти на вольные хлеба, например, в «частну охорону» – они этим сразу пользуются. Так что текучка кадров в полиции высокая и против нас в бою они никто – так, шпана с автоматами. Другое дело, косить их очередями тоже как-то… не дело. Если б на моем месте был кто-то из беженцев – он бы не сомневался, знаю. Но я – не они. Какие-то края все равно должны быть.
79
Державна автоинспекция, аналог ГИБДД.
Национальная гвардия? Мразь из мразей, это что-то вроде корпуса СС в фашистской Германии, многие еще с Майдана. Вот по ним – даже я буду стрелять без раздумий, но… неужели на охрану два грузовика этих мразей выделили? Они же тут не для этого. Вы пройдитесь по Киеву, гляньте. Везде на дверях наклейки «объект под охороною» – и номер сотни. Это форма узаконенного рэкета, с которым никто не борется. На этом они, по сути, и выстояли. Для того чтобы организация существовала, должна быть не только идея. Должен быть постоянный источник денег, как это ни цинично звучит. Профессиональные революционеры могут существовать, только когда кто-то дает им деньги, – они не работают, они – революционеры. Вымогательство под видом охраны началось со времен Майдана и продолжается по сей день. Хочешь торговать – плати! Раньше в Нацгвардии были для усиления части ВВ, сейчас их нет, расово правильное воинство Национальная гвардия, костяком которой служит «Правый сектор», является становым хребтом неофашистского государства, раскинувшегося по обе стороны Днепра. Они – не задают вопросов. У них есть цель. Есть воля и готовность идти к ней. Есть оружие и пополнение – на Западе все пацаны мечтают о Нацгвардии. И есть источник денег – свой, не зависящий от государства. Они самодостаточны, самоокупаемы, независимы – и потому смертельно опасны. Силой – они диктуют правила игры всему государству. Страхом – заставляют уважать себя. Если представить себе, что завтра Рада прикажет им сложить оружие – они скажут: придите и возьмите, если будет принято не устраивающее их решение – они устроят кровавую бойню. Поэтому, если тут есть нацгвардейцы – не должен уйти ни один. Я помню, что рассказывали беженцы – когда офицеры отказывались выполнять приказ открывать огонь по мирняку, вместо армии шли они, не будь их – не было и кровавого Похида за единистью. Много трупов они за собой оставили, не меньше эсэсовских зондеркоманд. Комиссары в пыльных шлемах, чтоб их! Потому их надо убивать. Встретил – убил. Чем меньше такой мрази по земле ходит – тем лучше…
Наконец, могут быть еще «Сичевы Стрельцы» – хотя вряд ли. Они не могут применяться внутри страны по закону – хотя Украина та страна, где закон запросто подменяется революционной целесообразностью. Они опасны тем, что имеют подготовку НАТО, все прошли через НАТОвские учебные центры, еще армейским оружием, броней и армейской тактикой. Тут – лучше бы, конечно, без крови, но… не мы решаем. Не мы.
Ослабляем двери. Их надо отпереть, но не открыть, до самого последнего момента нельзя их открывать. Целее останешься. Одновременно с этим – опера, которые снаружи, перекрывают улицу, чтобы отсечь мирняк. Еще не хватало того, чтобы мирняк посекли…