Линия судьбы
Шрифт:
Пожалуй, он прав, подумала девушка, ее объяснение и вправду было идиотским. Но, чувствуя, как его руки сжимают ее плечи, и в ужасе от того, что может последовать дальше, она совсем растерялась, не зная, что сказать и что сделать.
— Пожалуйста, — она не могла снова сказать «месье» — уберите руки.
Он высокомерно рассмеялся, но отпустил ее плечи.
— Ты думаешь, я жажду прикоснуться к тебе? Не могу с собой справиться? Да? — Он обнажил зубы, и ее передернуло от его хищной улыбки. — Ты ошибаешься, моя радость! Как видишь, я могу преспокойно
— Спасибо. — Долли вздохнула с облегчением.
Одно неверное действие порождает другое, не менее неверное, подумала она. Она сама виновата, ей не следовало давать волю рукам. Больше она не позволит себе такого.
По-видимому, он тоже пришел к подобному решению и отступил от нее на шаг. Выражение его лица оставалось по-прежнему неприступным, беспокойство и резкие жесты исчезли, видимо его внутренний аристократизм заявил о себе. Заложив руки за спину, он мерил шагами комнату.
— Ты ничтожество, — спокойно произнес он. — Ничто, понимаешь? Ни крупинки раскаяния! Ничто и никто, так… пустое место!
Долли молча прикусила губу, заставляя себя не реагировать на его новые выпады, и, несмотря на издевательский тон, не могла не признать, что в его словах была доля правды. В огромном мире она действительно была ничто. Никого не осталось, кто бы любил ее, заботился о ней, в конце концов просто задумался бы, существует она или нет.
— Я понимаю, — тихо сказала она.
Услышав ее ответ, он на какую-то долю секунды замялся, темные глаза уставились на нее с подозрительным недоверием.
— Ты понимаешь? — сказал он медленно, внимательно следя за ее реакцией.
— Конечно, — кивнула Долли. И в самом деле, почему она должна что-то значить для этого мужчины, она действительно для него ничто. Они совершенно чужие.
Он подошел к ней, смутное беспокойство сквозило в его взгляде.
— Ах ты… — Он сдержался, но тут же добавил: — Я докажу, что ты для меня…
— Не надо ничего доказывать, — взмолилась Долли, боясь, как бы он снова не схватил ее.
— Где ты была целых два года? Отвечай! — почти прорычал он. — Чем занималась? Почему ты сбежала, не сказав ни слова? Не объяснив, не предупредив…
Постепенно ситуация начинала проясняться. Так вот в чем дело?.. По необъяснимой причине этот мужчина принимает ее за кого-то другого. То же самое произошло и с персоналом отеля, начиная с толстяка-швейцара и кончая управляющим; они все думали, что она это не она, а какая-то другая женщина. Это единственное объяснение расставляло все по своим местам. Теперь понятен и инцидент в холле, и слова мальчика-посыльного «ужасный скандал». И обращение «мадам», и поведение управляющего с его странными маневрами и осторожностью.
Что ж, пожалуй, она готова согласиться с управляющим, это действительно весьма «деликатная ситуация»!
Но сразу же возникал мучительный вопрос: за кого они все принимают ее? И почему не видят, что она — это она, Долли Карлайл, а не та, за кого они ее принимают?
— Отвечай! — откуда-то издалека долетел резкий голос.
Он
— Я почти все время была в Сан-Франциско…
— Вот как?! Мне следовало догадаться по твоему акценту. И, разумеется, сбежала со своим американцем? Гнусная обманщица!
— Я не обманщица! — попыталась защититься Долли.
— И ты думаешь, что можешь снова заставить меня поверить в это? После того, что ты сделала?
Но она ничего не сделала! Кроме того, что воспользовалась ключом и вошла в эту комнату. Но, прежде чем она смогла возразить, произошло невероятное — он поднял руку и коснулся ее щеки! Она отпрянула назад, но было поздно… Он приподнял лицо Долли за подбородок, склонил голову и припал к ее губам.
Неожиданный поворот событий лишил ее всякой возможности защищаться. Нежно и сильно он прижал к себе ее вдруг обмякшее тело. Его огневой поцелуй побуждал к ответу, который не заставил себя ждать: все ее тело, каждая его клеточка горела огнем, охваченная неудержимой страстью. Предыдущие знания Долли о том, каким может быть поцелуй, вмиг были разрушены, пробуждая желание отбросить все мыслимые преграды и отдаться тому, что сулило несказанное наслаждение.
Поцелуй прекратился внезапно и именно в тот момент, когда продолжение казалось просто необходимым. Он оторвался от нее, осторожным жестом снял со своих плеч ее руки. Изумленная резкой переменой и находясь все еще под воздействием сумасшедшего взрыва чувств, Долли смотрела на него в полном недоумении.
Его темные глаза сверкнули самодовольным триумфом.
— Ну что, убедилась? — усмехнулся он, отводя свои руки, как будто прикосновение к ней было ему неприятно. — Я ничего не чувствую к тебе. Абсолютно ничего.
Это была очевидная ложь.
Он не был равнодушен ни к ней, ни к тому, что случилось между ними. Его дыхание все еще оставалось прерывистым, однако он повернулся к ней спиной, вроде бы демонстрируя свою независимость, а на самом деле, как догадалась Долли, чтобы она не заметила признаков его физического возбуждения. Да и как подобная вспышка страсти могла остаться без последствий?
Господи, как она могла с такой готовностью ответить на призыв чувственности совершенно незнакомого человека? — думала Долли. Но было и другое, что мучило Долли еще больше, — целуя ее, он целовал другую женщину! Долли боялась признаться себе, насколько глубоко задета, ее щеки полыхали, горло перехватило болезненным спазмом. Она, Долли Карлайл, была здесь, но для этого мужчины не существовала вовсе.
Тем не менее она обязана объяснить ему все.
— То, что вы ничего не чувствуете (хотя она была уверена в обратном), совершенно естественно. Вы и не можете ничего чувствовать, так как совсем не" знаете меня, — все еще дрожа, произнесла Долли.