Линия жизни

Ливадный Андрей Львович

– Однако они стали обрывочными, верно?

– Да, – нехотя согласился Егор. – Ну, хорошо, допустим, под воздействием метаболитов я полностью «отключусь», и модуль технологической телепатии не выйдет в гиперактивный режим.

– Вот тогда мы будем в точности знать, что инициатором «сеансов связи» – назовем их так – является твой рассудок. После мы попробуем подтвердить тот факт, что именно Аллея Темпоралов проводит сигнал.

– Как мы это сделаем?

– Временно организуем лагерь где-нибудь в другом месте, подальше отсюда. – Андроид действительно

уже все продумал.

– Согласен. – Бестужев постепенно приходил в себя, и его настроение начало понемногу улучшаться. – Что затем?

– Ты больше не станешь подавлять рассудок хондийскими препаратами, но попытаешься увидеть сон наяву. Говоря проще – выйти на связь через гиперкосмос осознанным усилием.

– На связь с кем? – уточнил Егор.

– Вот над этим мне надо подумать. В системе адресации я пока не разобрался. Давай для начала проведем первое испытание?

– Хорошо. Я подготовлю корабль.

* * *

Весь следующий день Бестужев провел на борту хондийского транспорта, изучая сохранившиеся в его нейросетях базы данных и описания устройств, которые можно вырастить. Он хотел получить максимальный объем объективной информации из разных, независимых источников. Собранный андроидом комплекс сканеров – это отлично, но если результат подтвердят датчики инопланетного корабля, будет еще лучше.

Как ни странно, но Егору стало значительно легче от мысли, что все происходящее с ним не случайно и странные сны, измучившие рассудок, могут иметь объяснение, по крайней мере в рамках существующих обстоятельств.

Пока укоренившийся хондийский корабль растил биологические датчики, они провели серию других испытаний.

Хаотично расположенных темпоралов в округе хватало с избытком.

Они выбрали рощу энергетических деревьев примерно в трех километрах от Аллеи и разбили там временный лагерь.

Егор спал как младенец.

Ему вообще ничего не снилось. Эти дни он провел в состоянии душевного покоя: общался с искусственным интеллектом, охотился на хетрунов – мелких зверьков, вечерами они готовили мясо на костре, вспоминали о былом, но не пытались заглядывать в будущее.

– Аллея имеет решающее значение, – заключил андроид, когда они сворачивали лагерь. – Темпоралы сами по себе – явление, но кто-то сформировал из них устройство, расположив в определенном порядке.

– Значит, нельзя исключать, что Аллея Темпоралов служит не только для связи?

– Да, – согласился искусственный интеллект. – Знать бы, кто ее создал? Когда? В каких целях?

* * *

Внутри хондийского корабля царил влажный и теплый сумрак.

Стены отсека, где жил Егор, сочились капельками желтоватой полупрозрачной жидкости.

Он осмотрелся. Предстоящая часть эксперимента вызывала отвращение, но железы на ладонях уже источали хемосигналы, продолжая программировать корабль. Пришлось вспомнить многое, вновь окунуться в эмосферу тех страшных лет, когда он в одиночку управлял хондийским крейсером, ставшим последним убежищем для пятисот

человек.

Сейчас, конечно, все происходило намного проще, быстрее. На него не давил груз ответственности за жизни колонистов, да и опыт, полученный в те годы, никуда не исчез.

Хондийские метаболические препараты для человека являются либо смертельным ядом, либо мощным наркотиком. С этой проблемой столкнулись сразу же после захвата крейсера, но сумели решить путем внедрения образцов человеческой ДНК в системы жизнеобеспечения отсеков и палуб.

– Иди наружу, следи за темпоралами, – приказал Егор андроиду. – Пока я остаюсь в сознании, постоянно докладывай о любых изменениях в их аурах, понял?

Искусственный интеллект кивнул и исчез во влажном сумраке шлюза.

Егор разделся, лег на жесткое ребристое ложе, прижал ладони с набухшими железами к ответным частям бионической конструкции. Теперь все параметры жизнедеятельности его организма контролировались и записывались нейронной сетью корабля.

– Я снаружи, – раздался по связи голос искусственного интеллекта.

– Опиши, что видишь?

– Все как обычно. Темно. Две колоннады света.

– Сигнатур ты не замечаешь?

– Нет. Холодный белый свет. Структур темпоралов не вижу.

– Продолжай наблюдать. Некоторое время я еще буду в состоянии принимать твои доклады. Потом погружусь в транс, но ты не вмешивайся ни при каких обстоятельствах. Хондийский корабль сам приведет меня в чувство. Все, начали. – Егор повернул голову, слизнул несколько желтоватых капелек с бугрящейся стены отсека.

Он ощутил безмерный, всеобъемлющий покой. Его сознание стало легким, будто перышко. Заботы, тревоги, горести, надежды – все исчезло.

Расширитель сознания и модуль технологической телепатии не смогут адекватно работать. «Мой мозг сейчас под сильнейшим химическим воздействием». Егор все еще продолжал мыслить связно, он понимал, что делает, помнил о цели своего эксперимента.

Сон обрушился на него, как черный дождь. Капли, состоящие из мрака, постепенно заполняли окружающее пространство, превращались в вязкую удушливую субстанцию, он тонул в ней, барахтался, но не мог всплыть, движения были медленными, вялыми, он чувствовал упругое сопротивление какой-то среды, а затем просто отключился, потерял сознание.

Глава 3

Пандора

Окрестности Аллеи Темпоралов…

– Ну как? – Егор, пошатываясь, вышел наружу.

– Никакой реакции, – отчитался андроид. – Ты провел в беспамятстве почти сутки.

– Голова разламывается. И мутит.

– Тебе нужно сделать перерыв. Нормально выспаться. Поесть. Давай опять вернемся во временный лагерь?

– Нет. Сейчас приду в себя.

– Куда торопишься, Егорка? Здоровье ведь не железное. – Андроид помог ему сесть на перевернутый пластиковый ящик. Рядом уже стояла фляга с водой, на чистой дощечке лежало мелко порезанное холодное мясо, заготовленное впрок.