Линни: Во имя любви

Холман Линда

— А как вы познакомились с мужем? — спросила Фейт. Мне было приятно видеть, что к ней снова вернулся румянец и что она сделала себе очаровательную прическу. Платье цвета ржавчины выгодно оттеняло ее сливочного цвета кожу.

— О, через общих друзей, вскоре после моего приезда, но сначала в наших отношениях было мало романтики.

Миссис Уотертоун предупреждающе кашлянула, но миссис Листон, кажется, не придала этому значения.

— Нет, мы довольно долго были хорошими друзьями. Мы часто вместе отправлялись на прогулки верхом, с сопровождающими, разумеется, — добавила она, очевидно, специально для миссис Уотертоун. — Мы отправлялись за город, проезжали целые мили через поля, засеянные горчицей и еще какими-то бобами с чудесным запахом. По пути нам встречались павлины, а в деревнях под ноги

лошадям с лаем бросались собаки. Селяне вели себя с нами вежливо и приветливо, предлагая отдых. Мой мистер Листон полон сюрпризов, и он предлагал мне всевозможные интересные и неожиданные приключения — от посещения храмов до забоя свиней. У меня никогда не лежала душа к большинству занятий, которые обычно нравятся молодым леди, — возможно, потому что я росла в сельской местности вместе со своими кузенами и никогда особенно не надеялась выйти замуж. Да ладно вам, миссис Уотертоун, — заметила миссис Листон, когда у хозяйки дома вырвался изумленный вздох, — не смотрите на меня так, вы же знаете, что это правда.

Миссис Листон улыбнулась мне.

— Я не умею играть ни на одном из музыкальных инструментов, от моего пения птицы с криками срываются с деревьев, а танцевать со мной — это все равно что волочить за собой пьяную гусыню.

Я не выдержала и рассмеялась.

— Карты так и остались для меня тайной за семью печатями, — продолжала она, — а музыкальные вечера, составление букетов и рассматривание безделушек на лотках воулле [22] — это все так скучно.

Миссис Листон снова повернулась к миссис Уотертоун.

22

Воулле — торговец, который обычно ходил по домам и предлагал свой товар(инд.).(Примеч.перев.)

— Ну же, миссис Уотертоун, поддержите меня. Согласитесь, что даже если я и не обладаю всеми ожидаемыми достоинствами, то это еще не конец света.

— Ну конечно же нет, милая, — пробормотала миссис Уотертоун, выказывая явное неодобрение по поводу увлечений миссис Листон и ее беззастенчивого признания.

— А что насчет вас, леди, вы уже приготовились к бесчисленным светским раутам Прохладного сезона? — задала вопрос миссис Листон, отправив в рот вилку с жареным бананом.

Она жевала и глотала с явным удовольствием, и мне нравился ее аппетит.

— Несомненно, что касается меня, — сказала Фейт, отрезая крошечный кусочек от колбаски, — после ужасных месяцев, проведенных на корабле, я с нетерпением жду возможности развеяться. И должна с сожалением признать, миссис Листон, что являюсь одной из тех молодых леди, которым действительно нравятся танцы, игры в карты и все остальные аспекты светской жизни.

В голосе Фейт, уже не таком усталом, как вчера, слышалось раздражение, которое очень меня удивило: я думала, что миссис Листон ей понравится. В действительности прямота и откровенность нашей новой знакомой напомнили мне ту Фейт, которую я знала в Ливерпуле. Меня поразила перемена, происшедшая с ней во время путешествия. Возможно, когда она отдохнет и к ней вернется интерес к жизни, Фейт снова будет вызывать у меня улыбку своими скандальными заявлениями и признаниями. Я притворилась, что намазываю апельсиновый джем на булочку, и следила за Фейт из-под ресниц.

— Я собираюсь хорошо провести время, — заявила она.

— Как пожелаешь, милая, — сказала миссис Уотертоун, улыбаясь, — как пожелаешь.

В первый же день я заметила, что миссис Уотертоун резко говорит со слугами и постоянно ворчит на них. Она не обращалась к ним по именам, а только по названию работы, которую они выполняли. В то же время она, кажется, испытывала к ним привязанность — а они в свою очередь относились к ней с величайшим почтением.

Я начинала разбираться в существующей иерархии. За все хозяйство отвечал кансане, или главный слуга, который следил за всеми остальными слугами. Следующим по старшинству был китматгар — величественный мужчина, прислуживающий нам за

столом, у которого было несколько помощников. Затем шел повар — биваши, или, как его называла миссис Уотертоун, бобажи. Под его началом находилась целая армия поварят, которых хозяйка именовала просто — «мальчики бобажи». Еще здесь был чапраси, или посыльный, в красивой красной ливрее. Его работа заключалась в том, чтобы, стоя в дверях, впускать гостей и принимать записки и приглашения. В доме имелись дгоби, отвечающий за стирку и глажку, бисти, который носил воду, мали, в обязанности которого входила забота о саде, и ночной сторож, или човкидар. Дарзи, или портной, был общим для нескольких семей. В доме находилось огромное количество уборщиков, каждый из которых занимался только своим делом. Мальчик, который уносил посуду со стола, не мыл ее, этим занимался другой мальчик. Еще один чистил столовое серебро. В обязанности того, кто подметал в доме, не входило подметать веранду. Мальчик, вытирающий пыль, не имел права притронуться к посуде, и так далее. Самыми младшими слугами были мальчики, приводящие в движение панкха, и те, которые, стоя позади наших стульев, обмахивали нас метелками из конского хвоста, чтобы отогнать насекомых. Единственными служанками в доме являлись айи, по одной на каждую женщину в доме; айи помогали нам одеваться, причесываться и купаться.

Существовал целый перечень строгих правил, которые сначала казались бесчисленными. Я не раз обращалась с различными просьбами к слугам в доме, на веранде или в столовой, но натыкалась на пустой взгляд. Сначала я предположила, что они не понимают тех нескольких команд, которые я выучила, но затем поняла, что просто обращалась не к тем людям. Так как большинство слуг — за исключением китматгара и чапраси — носили одинаковые белые набедренные повязки, рубашки и тюрбаны и ходили босиком, мне было трудно различать их. Однако через несколько дней я научилась узнавать их в лицо, по росту и по походке.

Под конец третьего дня, проведенного в Калькутте, выяснилось, что нам здесь абсолютно нечем заняться. Мистер Уотертоун, как, впрочем, и каждый англичанин в Индии, состоял на службе в Ост-Индской компании. Он работал директором в Земельном ведомстве, уходил сразу после завтрака, возвращался домой к обеду и снова уходил на работу до ужина. Домашняя работа выполнялась сама по себе, или, вернее, под руководством кансане. По моим наблюдениям, обязанности миссис Уотертоун сводились к тому, чтобы каждое утро ходить к бобажи и обсуждать с ним сегодняшнее меню. Затем она проверяла, чисто ли прибраны комнаты. Еще миссис Уотертоун могла заняться составлением букетов из цветов, огромные охапки которых срезал и приносил в дом мали.

Иногда она совещалась с дарзи, когда ей нужно было починить что-либо из одежды. Время от времени к нам через заднюю дверь заходил воулле и раскладывал свои товары — от лент и тканей до сковородок и чайников. Миссис Уотертоун выбирала понравившуюся ей вещь и вручала необходимое количество рупий одному из слуг, который в свою очередь передавал их торговцу. Она писала записки или отвечала на них и на приглашения, сделанные соседями. Всем этим миссис Уотертоун занималась между завтраком и обедом.

Потом следовали обильная трапеза и послеобеденный сон. Днем к ней иногда заходили гости, а затем миссис Уотертоун отправлялась на званый ужин или, если ужинать приходилось дома, в «Калькутта Клаб» или на какой-нибудь светский раут.

* * *

— Миссис Уотертоун, — позвала я, отыскав хозяйку дома в гостиной, где она сидела возле небольшого столика, листая книгу с иллюстрациями, на которых были изображены сладости. — Можно мы пойдем прогуляемся?

Шел четвертый день нашего пребывания в Калькутте. Как и предсказывал мистер Уотертоун, я чувствовала себя отдохнувшей и теперь с нетерпением желала увидеть город за пределами этого дома. Фейт читала в своей комнате, но согласилась пойти со мной на прогулку, если только нас будут сопровождать.

— Ну конечно, милая. Просто погуляйте по тропинке в саду среди цветов. Там так красиво, — ответила миссис Уотертоун, не отрываясь от книги.

— Но я не имела в виду прогулку по саду.

Миссис Уотертоун посмотрела на меня, заложив книгу пальцем.