Линни: Во имя любви
Шрифт:
Надеюсь, отдых в Симле благотворно скажется на ее самочувствии.
Твой верный друг,
Линни
P. S.Джугул, или индийский беделлум, выделяет душистую смолу, которую собирают и используют для лечения водянки и болезненного воспаления суставов.
Когда я впервые предложила Фейт составить мне компанию во время путешествия в Симлу, рассказав им с Чарлзом о том, что Сомерс уже снял бунгало (правда), организовал и оплатил
В конце концов она выздоровела, но утратила способность весело щебетать и улыбаться. Вместо этого Фейт часами неподвижно сидела на стуле у окна.
После того как супруги Сноу приняли мое приглашение, Чарлз сознался мне, что боится, что Фейт не переживет еще одного Жаркого сезона, если останется в Калькутте, так как она еще не оправилась от прошлогодних болезней. Сейчас при мысли о том, что его жена проведет эти несколько месяцев в приятной прохладе Симлы, Чарлз радовался как ребенок. Он хотел, чтобы Фейт снова была счастлива, чтобы она опять улыбалась, читала, спорила и рисовала птиц, за которыми раньше обожала наблюдать. Подозреваю, он полагал, что в Симле Фейт окажут более радушный прием, поскольку его не будет рядом с ней. Это было прекрасное, хотя и временное решение проблемы.
Но Сомерс, узнав о том, что я предложила Фейт сопровождать меня, пришел в ярость. Я знала с самого начала, что так будет и что я могу пострадать от последствий своего поступка, но решила пойти на риск. Я специально не говорила ему об этом до вечера перед отъездом. Сомерс как раз собирался пойти в клуб, когда я остановила его в дверях и все рассказала.
Сомерс нахмурился.
— Тебе, должно быть, хорошо известно, что я уже договорился с миссис Партридж о том, что она будет тебя сопровождать. — Он комкал в руках шляпу, оставляя на мягком сукне глубокие следы от пальцев. — Ты не имеешь права принимать решения, не посоветовавшись со мной. Я переговорил с полковником Партриджем еще месяц назад. И раз уж миссис Партридж все равно едет, она охотно согласилась жить с тобой в одном бунгало и быть твоей…
— И следить за каждым моим шагом, Сомерс?
— …компаньонкой. Мы же договорились, что ты едешь в Симлу со спутницей. А ты снова позоришь фамилию Инграм, водя дружбу с этой женщиной. Ты должна найти способ от нее избавиться.
Сомерс взялся за дверную ручку, словно вопрос был решен.
Я потянула его за рукав.
— Я не могу этого сделать. Я уже пригласила Фейт, а она согласилась со мной поехать, так что уже поздно что-либо менять. Мы поедем втроем, независимо от твоего решения. — Я задержала дыхание.
Любая провокация с моей стороны вызывала у Сомерса вспышку ярости. Но иногда я замечала, что по какой-то необъяснимой причине нарочно его дразню. Я знала, на что иду, когда делала ему замечания в присутствии посторонних или не обращала внимания на его приказы, касающиеся домашних дел. Я словно хотела узнать, как долго можно испытывать его терпение, прежде чем
Услышав мои последние слова, Сомерс схватил меня за руку и сильно дернул. Он ударил меня в челюсть кулаком и, когда я упала, ушел, так сильно хлопнув дверью, что портрет короля Вильяма Четвертого, висевший на стене в позолоченной раме, упал на каменный пол рядом со мной и стекло, покрывавшее его, разбилось.
Утро 15 марта — как раз в середине месяца — выдалось теплым и туманным. Мы с Фейт, Чарлзом и миссис Партридж стояли на грязном берегу реки и наблюдали за тем, как наши сундуки и ящики грузят на длинную плоскую баржу, которой предстояло везти наших слуг и багаж на протяжении трех недель. Местом для сна слуг и команды должен был служить самодельный навес в задней части судна. Фейт, миссис Партридж и я собирались плыть на весельной плоскодонке поменьше — чем-то среднем между баржей и плавучим домом.
Миссис Партридж была раздражительной жеманной женщиной, которая казалась мне слишком назойливой и неприятной, но она ехала в Симлу уже в третий раз и могла оказаться полезной во время путешествия и по прибытии на место. Ее муж ни в чем не уступал ей в чопорности и снобизме. Его предыдущий пост в армии — год назад мистер Партридж оставил службу — не прошел для него бесследно и сделал его высокомерным и самодовольным. Мы с Сомерсом время от времени встречались с Партриджами на приемах, и я сразу же невзлюбила их обоих.
У каждой из нас было по три дорожных сундука (одежду аккуратно упаковали, переложив фланелью и вощеной бумагой). Кроме того, имелся один общий огромный ящик с постельным бельем и полотенцами, два поменьше — для кухонных принадлежностей и посуды — и большой саквояж, вмещавший мои книги, писчую бумагу и принадлежавший Фейт альбом для набросков. Еще мы взяли с собой один сундук с теплой одеждой для слуг, непривычных к холодному горному воздуху. Из слуг нас сопровождали наши айи, дгоби и два уборщика; к тому же на время путешествия мы наняли повара и проводников.
— Вещей ужасно много, — сказал Чарлз. — Не могу себе представить, как все это будут переправлять по узким горным тропам.
Миссис Партридж фыркнула.
— Обычно женщины берут с собой в два раза больше.
— Когда приедешь, напиши мне, как только сможешь, и сообщи, как вы добрались, — попросил Чарлз, встревоженно глядя на Фейт и, возможно, поэтому производя впечатление юного влюбленного.
— Я уже говорила тебе, что именно так и сделаю, — ответила Фейт. — Пожалуйста, постарайся не волноваться. Сейчас все туда едут. Мы будем в безопасности.
Ее перчатки были застегнуты неправильно, а волосы утратили прежний блеск.
Мы все посмотрели на миссис Партридж, стоявшую на берегу и кричавшую на невысокого мужчину, присевшего на один из наших сундуков:
— Прочь! Немедленно встань! Тебе нельзя сидеть на нашем багаже!
Мужчина не обращал на нее никакого внимания. Пока миссис Партридж его бранила, он сидел, скрестив руки на груди, и смотрел совсем в другую сторону.
— Кроме того, — добавила я, — никто и не осмелится нас беспокоить, пока миссис Партридж рядом.