Лирика, Такубоку Исикава

Лирика

1981 г.

6.25 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Песни о любви к себе

На песчаном белом берегуОстровкаВ Восточном океанеЯ, не отирая влажных глаз,С маленьким играю крабом.О, как печален ты,Безжизненный песок!Едва сожму тебя в руке,Шурша чуть слышно,Сыплешься меж пальцев.Там, где упала слеза,ВлажноеЗерно из песчинок.Какой тяжелой ты стала,Слеза!Могу ли забытьТого, кто, не смахивая слезы,Бегущей по щеке,Показал мне,Как быстро сыплется горсть песка.К песчаным холмамПрибит волною сломанный ствол,А я, оглядевшись вокруг, —О самом тайномПытаюсь хотя бы ему рассказать.Перед огромным моремЯ один.Уже который день,Как только к горлу подступают слезы,Из дома ухожу.На песчаном холмеЯ долго лежалНичком,Вспоминая далекую больПервой моей любви.Сто разНа прибрежном пескеЗнак «Великое» я написалИ, мысль о смерти отбросив прочь,Снова пошел домой.С досадойМать окликнула меня,Тогда лишь, наконец, заметил:По чашке палочкамиЯ стучу, стучу…Под вечер без огня сидел яИ вдруг гляжу:Выходят из стеныОтец и мать,На палки опираясь.Я в шуткуМать на плечи посадил,По так была она легка,Что я не мог без слезИ трех шагов пройти!Без целиЯ из дома выхожу,Без целиВозвращаюсь.Друзья смеются надо мной.Словно где-тоТонко плачетЦикада…Так грустноУ меня на душе.Я зеркало взял,Стал строитьГримасы на сто ладовКакие только умел…Когда устал я от слез.Слезы, слезы –Великое чудо!Слезами омытоеСердцеСнова смеяться готово.«И лишь из-за этогоУмереть?»«И лишь ради этогоЖить?»Оставь, оставь бесполезный спор.Чтобы стало на сердце легко!Такой бы найтиРадостный труд!«Завершу егоИ тогда умру», – я подумал…Ночное весельеВ парке Аеакуса,Вмешался в толпу.Покинул толпуС опечаленным сердцем.Когда, как редкий гость,Приходит в сердцеТишина,Легко мне слушатьДаже бой часов.Я взошел на вершину горы.НевольноОт радостиШапкой взмахнул.Снова спустился вниз.А где-то спорят люди:Кто вытащитСчастливый жребий?И мне бы с нимиПотягаться.Хотел бы в гневеВдребезги вазу разбить!Разбить бы сразу –Девяносто девять –И умереть.В трамваеВстречается мне каждый разКакой-то коротышка,Впивается хитрющими глазами.Я начал опасаться этих встреч.Перед лавкой зеркалЯ вдруг удивился…Так вот я какой!Обтрепанный,Бледный.Я в дом пустойВошелИ покурил немного,Мне захотелосьОдному побыть.Не знаю отчего,Я так мечталНа поезде поехать.Вот – с поезда сошел,И некуда идти.ЗарытьсяВ мягкий ворох снегаПылающим лицом…Такой любовьюЯ хочу любить!Руки скрестив на груди,Часто думаю я теперь:«Где он, враг-великан?Пусть выйдет,Попляшет передо мной!»Зевнуть бы,Не думая ни о чем,Как будто бы пробудилсяОт долгого,От столетнего сна.Белые руки,Большие руки…Все говорят про него:«Какой он необычайный!»И вот – я встретился с ним.С легкой душоюХотел я его похвалить,Но в сердце самолюбивомГлубоко таиласьПечаль.Льется дождь –И в доме моемУ всехТакие туманные лица…Хоть бы дождь скорей перестал!Я похвалой польщен?Нет, гнев меня берет.Как грустноЗнать себяУж слишком хорошо!Прошла веселая пора,Когда любил яВдруг постучатьВ чужую дверь,Чтоб выбежали мне навстречу.Вчера держался я на людях,Как избранныйВластитель

дум,Но после на душе –Такая горечь!Непригодный к делуПоэт-фантазер,Вот что думает он про меня.И у него-то, как раз у негоМне пришлось попросить взаймы.«То хорошоИ это хорошо!» –Иные люди говорят.Завидна мнеТакая легкость духа.Как весело слушатьМогучий гулДинамо-машины.О, если б и мнеТак с людьми говорить!Когда приходится служитьКапризным,Наглым самодурам,Как страшенКажется весь мир!Есть радостная,Легкая усталость,Когда, дыханья не переводя,ЗакончишьТрудную работу.Застыли палочки в руке,И вдруг подумал я с испугом:«О, неужели наконецК порядкам, заведенным в мире,Я тоже исподволь привык!»Как, впитывая водуДо отказа,Морская губка тяжелеет,Так чувство тяжестиВ душе моей растет.Просто так, ни за чемПобежать бы!Пока не захватит дыханье,БежатьПо мягкой траве луговой.Из дома выйду,Словно очнусь.Ведь есть же где-то теплое солнце.Глубоко,Полной грудью вздохну.Сегодня убежала наконец,Как зверь больной,Не знавшая покоя,Тревога…Из сердца вырвалась – и убежала.О друг мой,Нищего не укоряйЗа то, что так жалок он.Голодный,И я на него похож.Запах свежих чернил.Вытащил пробку.У меня, голодного, вдругЗасосало под ложечкой…Грустная жизнь!«Пусть сгибнут все,Кто хоть единый разМеня заставилГолову склонить!» –Молился я…Было двое друзей у меня,Во всем на меня похожих.Умер один.А другойВышел больным из тюрьмы.Раскрыл всю душуВ разговоре…Но показалось мне,Я что-то потерял,И я от друга поспешил уйти.Работай,Работай! Что из того?Жизнь не становится легче.В упор гляжу яНа руки свои.Словно будущее моеВдруг раскрылосьВо всей наготе.Такая печаль –Не забыть, не отбиться.Большой хрустальный шар!Ах, если б он был здесьПеред глазами,Чтоб, глядя на него,Я мог спокойно думать.Не знаю отчего,Мне кажется, что в голове моейКрутой обрыв,И каждый, каждый деньБеззвучно осыпается земля.Отряд марширующих солдат.Я долгоНа них глядел.Как!Ни тени печали на лицах?Тантара-тара,Тантара-тара,Стучат, стучат в голове,Падая с крыши,Капли дождя.Новой бумагойОклеили седзиВ доме…Словно тяжестьСпала с души.Вечером вдругЗахотелось мне написатьДлинное-длинное письмо,Чтобы все на родинеВспомнили обо мне с любовью.Слова,Неведомые людям…Вдруг показалось мнеЯ знаю ихОдин.Бледно-зеленое –ВыпьешьИ станешь прозрачным,Словно вода…Если б такое найти лекарство!Я сердце новое себе искалИ вот сегодняОдин бродилПо улицам глухим…Я и названья их не знаю!В сердце у каждого человекаЕсли вправдуОн человек –Тайный узникСтонет…Ребенка побранят,И он заплачет.О сердце детских дней,Далекое!..Как мне тебя вернуть?На камни двораС размахуШвырнул я часы.О быстрый гневЮных дней моих!Прямая улица уходит вдаль.Сегодня я почувствовалТак ясно:На эту улицуЯ вышел наконец.

Дым

Сегодня с силоюВнезапного недугаНахлынула по родине тоска.Как грустен этот дымНа синих небесах!Чуть слышно я себяПо имени окликнул,И слезы брызнули…Четырнадцать мне былоВ ту невозвратную весну.В синем небеТающий дым,Одиноко вдали исчезающий дым,Ты кого мне напомнил?Меня самого?Я ехал в поезде,И вдруг –В кондукторе вагона я узналТоварищаДалеких школьных лет.Мой другПотом покинул меня,Но мы играли с нимВ те года.Мы книги читали вдвоем.Вода струейИз насоса бьет.Гляжу – и легко на душе.Я мальчиком сталНа короткий миг.Из класса нашего в окноЯ выскочил и долго-долгоЛежал одинТам, в вышине,В тени разрушенного замка.Густой травой порослиРазвалины замка Кодзуката.Я лег на траву и на небо глядел,И небо меня унесло.О мое сердце в пятнадцать лет!Мне всегда хотелось свистеть,Лишь, бывало,На ясное небо взгляну.О, как веселоЯ свистел!И ночью во снеПродолжал я свистеть.Был свистМоей песнейВ пятнадцать лет.Первая забастовка –Еще на школьной скамье…Но даже при этом воспоминаньеКровь моя теперь не кипит.Какая печаль!В гуще осенних травЗа школьною библиотекойБыло много желтых цветов.Но как их зовут?И теперь не знаю.Едва осыплются вишни,Первым в школеЯ надевалБелую летнюю форму.Неужели это был я?Еще хоть единый разК перилам балконаПрижаться,Там, в старой школе моей,В городе Морибка.Один учительНас крепко бранил.Жидкой тряся бороденкой,А мы прозвали его козлом.А мы передразнивали его.Здорово вместе со мноюКамнями швырял в воробьевМой однокашник,СынокАрмейского капитана.В тени каштанаНа краю дорогиС товарищем моим я жарко спорил.Он уверял меня:«Бог в самом деле есть».Книги СохоДавал мне читатьОдин мой товарищ…РаноИз школы бедность его прогнала.Помню,Учитель рассказывал нам,Как жизнь свою безвозвратноЗагубил один человек…Он был слишком талантлив!Западным ветром унесены,Падали листья вишенНа улице Утимару…Любил яИх шорох сухой под ногами.Словно каменьСкатилсяС высокой горы,Так упал яВ сегодняшний день.В глазах мальчишкиЗависть жила.Вон птица летит.Летит –И поет.В нашем классеПервый лентяй, –Как упорноТеперьРаботает он!Деревенский простак –Вот как выглядел друг мойВ столице.Трех дней не прошло,Он вернулся домой.По сосновой аллееБарадзимаМолодая девушка шла со мной.Она так верилаВ свой талант!Когда болели глаза,Черные надевал я очки.Вот тогда-то я научилсяПлакать так,Чтоб не видел никто.Сердце мое, ты опятьВтайне плакать готово!Все друзья моиРазбрелись,Каждый своей дорогой.Точно нить порваласьУ воздушного змея.Так легко, неприметноУлетело прочьСердце дней моих юных.

Как сердцу милРодной деревни говор!На станцию хожу лишь для того,Чтобы в толпеЕго услышать.Сердце моеСловно раненый зверь.Но только с родины вести придут,Станет ручным,Утихнет.Когда-тоМяч я забросилНа дощатую крышуНачальной школы моей.Что с ним сталось теперь?Как с маленькой сестренкойРасстаться было жаль!Она просила, плача:«Я с красными шнурамиСандалии хочу!»Запела флейтаПродавца амэ…Я вновь тебя нашел,Потерянное сердцеДетских лет.Груды камнейУ деревенской дороги.Верно, и в этом годуВ высокой травеУтонули.Эти дниМоя матьВспоминает деревнюВсе чаще…На пороге осень.Сам собой, неприметноВозвращался к деревнеРазговор…Запах жареных мотиОсенней ночью.Что б ни случилось со мной,Я не забуду тебя,Деревня моя Сибутами!Со мною горы твои!Со мною реки твои!Поля продают,Дома продают,Пьют вино беспробудно…Так гибнут люди в деревне моей.Что ж сердце тянется к ним?Как горько слышать мне,Что эти дети,Еще вчера мои ученики,Уж скоро тожеРодину покинут!Когда на чужбинеЯ встречу детейС моей родной стороны,То нет на свете печали такой,Чтоб радость мою победить!Вы перед глазами у меня,Берега далекой Китаками,Где так мягко ивы зеленеют,Словно говорят мне:«Плачь!»ЖенаДеревенского врача.Все в ней прекрасно,Даже скромный узел волос,Туго заколотых гребнем.Как Сайта жаль, беднягу!Брат с придурью,Отец – калека,А он за книгамиВсе ночи напролет.Гнедого жеребцаЯ лихо погонял.Мне помогал один приятель.Он рос без материИ воровать привык.Даже имя егоПозабыто,А он вернулсяВ деревню свою,И бьет его кашель надсадный.Год от годуЧахоткаВсе больше косит людей.Приехал в деревнюВрач молодой.Светляки!Я хотел их ловитьНад рекой,А она меняВ горы звала.Как светлы и верныМысли мои в то утро,Когда с моей родиныВестиПриходят.Вдруг припомнилось мне,Как падали, падали капли дождяНа светло-лиловые цветыКартофеля.Дождь в столице.Был у нее тогдаСильный,Как у мужчины, дух.Где-то она?О чем ее думы теперь?Ветку азалии белойТы сломалаВ моем саду.Чуть-чуть светилТонкий серп луны.Когда в вагонном окне,На севере – там, на краю небес.Родные горы моиВдруг появились передо мной,Я поправил почтительно воротник.Снова иду по землеРодной деревни моей.Сами собоюСтали ноги мои легки.Стало тяжелым сердце.Вот незнакомая мнеУчительница стоитУ раскрытого настежь окна,Там,В старом классе моем.В этом доме,В этом окнеЯ и Хидэко вдвоемСлушали, как весенней ночьюНе смолкает лягушек хор.По дорогеОт станции к деревнеПоднял камешек я с землиПод каштаном,На речном берегу.Я гляжуНа родные горы моиИ не в силах слова сказать,Так прекрасныРодные горы мои!

Под привольный шум осеннего ветра

Небо родины,Как ты далеко!Я поднялся одинНа высокую кровлюИ, печальный, спустился вниз.Как будто положил я в изголовьеЖемчужину печали,Сквозящую прозрачной синевой…Всю ночь до самого утраЯ слушаю, как стонут сосны.Божественно величавы,Криптомерии на горе НанаямаПламенем вдруг запылали.Солнце заходит.Тишина.Словно на грани исчезновенья,Тонет в сумерках вечераВсе вокруг.ОтовсюдуПечаль наплывает.«Познает скорбьТот, кто читает их!» –Так он сказалП в пламя бросил книги.Мудрец, ты сделал хорошо!Лужа воды.Темнеет в нейВечернее небо,Пурпурные ленты плывут.Осенний дождь отшумел.Начало осениКак свежая вода:Омывшись,Все мыслиОбновятся.ГрустныйНа холм взошел я,Вдруг вижу:Стаи птичек клюютКрасные ягоды терна.Перекресток осенний.ПромчалсяСразу по трем дорогамВетер –И скрылся вдали.Осени голос.СначалаЕще незримая,На ухо шепчет…Грустный обычай.Привычная для взглядаГора.Но только осень придет,С тайным трепетом смотришь:Не там ли боги живут?Сегодня приснилось мне,Что в галерее сельского храмаЯ ногой наступилНа гребень,Украшенный мотыльком.С тихим шелестомСыплется дождь,ГляжуНа мокрые камни двора.Слезы высохли на глазах.Всего лишь попытка…Но вновь я такой,Как в юные дни.Думаю: «Если б друга найти,Все ему рассказать!»Между плеч,Задевающих друг друга,В толпе я увидел ее.Только на миг,Но в дневнике осталась помета.Не знаю, когдаДаже плакать я разучился.Неужели нет человека,Чтобы тронул душу моюДо слез?О, хоть на времяПозабыть!Так тонутВесною камни мостовойВ траве.Словно когда-тоВ своей колыбелиЯ видел ееВо сне,Так она мне мила.Пора десятой луны,И вспомнился мне,Близкий, близкий, как на ладони,Первый снегНа горе Иватэ.Солнце!А дождь шелестит.ПереплелисьВ садуВетки цветущих хаги.Осеннее небо,Пустое от края до края…Ни тени не видно на нем.Как ты одиноко, небо!Хоть ворон бы пролетел!После дождяЛуна.Мокрые черепицыКрышМерцают печальным блеском.В день, когда голодал я,Ко мне, виляя тонким хвостом,Голодная подошла собакаИ морду ко мне подняла.Стало немного легче.Сверчок звенит в траве.Сижу одинНа камне придорожном.Смеясь и плача,Сам с собою говорю.Жаркие слезыЛились,Как в пору первой любви.И это было высшей отрадой!Незабываемый день.О, если б на этомСтальномНебе осенней ночиОгнем дышалаГора.Как будто встретился я вновьС давным-давноЗабытым другом…Так радостно мне слушатьШум воды.Словно отец,Осень сурова;Словно мать,Осень добра –Для бесприютного сына.Гора Иватэ…Как, должно быть, теперьЦикады звенятС трех сторонУ ее подножья.Осень настала.Тревога любвиНе отпускает ни на минуту…Не спится всю ночь.Крики диких гусей.«Долгий месяц» уже на исходе.До каких же пор.Словно мальчик,В плену у нее,Я вырваться буду не в силах?Незабудки.Как многоИмя сказало!Мне прислала их та,Что молчит.Ветер в соснахШумит, шумитНад забытым людьмиГорным храмом,Шепчет в уши каменному коню.Легкий запахПрели в лесу,А порой потянетИ духом грибным…Близится поздняя осень.Словно дождь зашумелНа вершинах леса.Пронеслись обезьяны.До чего же ониНа людей похожи!Чаща леса.Далекий стук…Словно попал я в страну,Где карлики в дуплах деревьевПестиком рис толкут.Вначале были леса,Всюду были леса.ПолубогиВ них хранилиОгонь.Без конца и без краяТянутся мертвые пески.Бог,Живущий в пустыне Гоби,Это, верно, осени бог.Лунный светИ моя тоскаПереполнили небо и землю,ОбратилисьВ осеннюю ночь.Грустные звуки ночныеСкупо падают в тишине.Я одиноко брожу,Словно их подбираюОдин за другим с земли.Как, вернувшись в деревню свою,ЗасыпаетУсталый странник,Так спокойно, так тихоЗима подошла.

Те, которых мне не забыть

На северном берегу,Где ветер, дыша прибоем,Летит над грядою дюн,Цветешь ли ты, как бывало,Шиповник, и в этом году?Я посчиталСвои немногие годы.На пальцы взглянул –И ехать вдальРасхотелось мне.Бывало, закрыв глаза.Свои стихи о раненом сердцеМне декламировал он.В письме от негоДаже шутка звучала печалью.Сюда,За мною следом,Приехали жена и мать.Живут в чужом краю,Где ни души знакомой.Укачало на пароходе.До сих пор вижу перед собой,Лишь вспомню море Цугэру,Глаза моей младшей сестры.Такая была в них мягкая нежность.Молодая учительница…Как унылоПоблескивала у нееЗолотая оправаОчков.Друг мойКормил меня.А яНе смолчал перед ним, не стерпел.Несчастный мой нрав!НоваяИностранная книга.Как жадно вдыхал яЗапах бумаги.Хотя бы немного денег!Хакодатэ…Дом мойНа Ивовой улице,Друга стихи о любви.Цветы васильков.Белые волныБежали друг за другом,Бушуя,На берег Омори близ Хакодатэ.Вторили морю думы мои.Хакодатэ…Каменная плитаНа склоне горы «Лежачий бык».Стихи на могильном камне –Китайские – я почти позабыл.В горах он скрылся,Словно сказал:«Я ничтожнейший из ничтожных».Этот друг мой,Душою равный богам.В тумане ночном,Блестя огоньком папиросы,Там, где волныБились о берег,Долго стояла женщина.НевеселоНа улицах Отару.Нет, никогда не пели эти люди!Как грубыГолоса у них.СмолодуНа плечах семья.А он, захмелев, поет,Словно нет у негоДетей.Я подавил зевок.Мы простилисьЧерез окно вагона.Слишком частоТеперь я прощаюсь.На мокром окнеБлеснулаРоссыпь цветных огоньков,И городок в горахПронесся мимо.Нет, я не гордился ими,Даже втайне перед собой,Когда поделкиКропал,Чтобы как-нибудь перебиться.«Словно в сгустокМятежного духаПревратилось все без остаткаИсхудавшее тело твое!» –Так мне однажды сказали.«Ударю!» – говорили мне.Я отвечал:«Ударь!»О если б снова стать таким,Как в прежние года.Увы! Тот юношаС прекрасными бровямиЧуть усмехнулся краем губ,Когда его назвал яМладшим братом.ЛадоньюОтирает снегС лица, запорошенного метелью,Приятель мой,Сторонник коммунизма.«Как мне бездействие противноЗастывшего в своих порядках мира»Так говорил я, но теперьОб этом времениПрипомнил я с печалью.И вдруг – на бледнойДо синевы щекеСлеза блеснула.О смерти говорилТорговец молодой.Я друга,Как врага, возненавидел,Но до л го-до л гоРуку жал ему,Когда настал разлуки час.Летел навстречу мокрый снег,И по равнине ИсикариНаш поезд мчался сквозь метель.Я в этом северном простореРоман Тургенева читал.«Покурить бы, да табачок забыл»,Не выходит из головы.Едешь, едешь,Кругом только горы.Лишь заснеженные поля.Застылый парНа вагонном окнеСтал облакомЛепестковЦвета солнечного восхода.Бушует вихрь,А за нимПроносится в пляскеСухой снежок,Окутывая леса.Погребена под белыми снегамиРека Сорати,Даже птиц не видно.Лишь на глухом лесистом берегуКакой-то человек стоит один.Здесь с одиночествомВраждуй и дружа,Среди снегов,В краю забытом людиЖивут весь долгий-долгий век.Название станции объявлялМолодой дежурный так,Словно пел.Ласковые глаза егоЯ и сейчас забыть не могу!Я на последней станции сошел.Светло от снега…В городок глухойИду яТихими шагами.Белым-белым блескомСверкают льды.Чайки кричат.Над морем КусироЗимняя ледяная луна.Только голос,Только глазаОстались прежними у него.Я встретился снова с другом своимВ самом дальнем углу страны.Ворошит тополя,ШуршитВ

аллеях акацийОсенний ветер…Запись в моем дневнике.С хрустом и шорохомПлыли льдины в волнах.Лунной ночьюЯ шел по морскому берегуК ней и вновь от нее.Прижавшись к моему плечу,Среди снеговОна стояла ночью…Какою теплоюБыла ее рука.СкрипелиПод ногою доски пола.Так было холодноВ прихожей.И вдруг – прощальный поцелуй.Как видение божества,Вдали появиласьГора Акан.На вершинеСнежный рассвет.Северные скитанья мои…Словно дрожащим голосомДолго-долгоЯ пел:

«Волны моют песок».

Во сне твой голосВ ушах звучал.Как давноЯ слышал его!Сам не помню когда…Как путник,Озябший на ветру,У встречного спрашивает дорогу,Так, только такС тобой говорил я.Бывают такие мысли:Как будто на чистыйПрохладный мраморЛьетсяВесенний свет.Словно их глубинаПьет только светлое в мире.До сих порВижу перед собойЧерные зрачки ее глаз.О самом, единственно-важном,ТогдаНе сказал я тебе слова,Но они в душе моейЖивы.Как трещинаНа белом абажуре,НеизгладимаПамятьО разлуке.С безучастным видомЯ говорил.С безучастным видомСлушала ты.Вот, пожалуй, и все.Да, говорят недаром,Что так прекрасна прядка волос,Случайно упавшая на лицо.Я засмотрелся,Пока ты писала.Как на чужбинеСын горВспоминает дальние горы свои,В час печалиЯ думаю о тебе.Лишь покажется мнеЗабыл,Как любая мелочьНапомнит.Нет, не могу забыть!Я слышал,Что ты больна.Я слышал, что встала с постели.За четыреста ри от тебяСловно во сне ходил я.Если на улице вдругОблик мелькнет похожий,Так и запляшетСердце в груди.Пожалей меня!В моей суматошной жизниБывает,Я вдруг забудусь и думаю.Знаешь ли ты,О ком?Года за годами бегут.Год от годаВдали от тебя,Все сильнейЯ люблю тебя!Домик твой в садуНедалекоОт столицы Исикари…Облетел лиЯблоневый цвет?Три длинных письма от тебяНе более –За три года…А сам я тебе писал,Быть может, раза четыре.

Снимая перчатку

Снимал я перчатку.И вдруг –Рука замерла.Скользнуло по сердцуВоспоминанье.В холодном-холодномВоздухе ночиЛегкий запах лекарства.Врач когда-то жилВ этом доме.Быть может, оттого я так печален,Что ярких красокНет вокруг меня?Послал купить яКрасные цветы.Наконец-тоЯ новую книгу купил.Читал, читалДалеко за полночь…Эту радость трудно забыть!Оконное стеклоЗадымленоДождем и пылью…Я тоже стал таким.Какая грусть!Шесть летСвою старую шапкуКаждый день надевал я,Каждый день…Но и ее потерял я.Тянутся, тянутся без концаБурого цвета кирпичные стены,Но дымно-лиловымиСтали ониВ этот долгий весенний день!На грязные стены из кирпичаПадает мягкоИ тает.Падает, весь растает и вновьЛетит весенний снежок.Вот молодая женщина,Полуслепая, стоитУ растворенного окна.Тихо-тихо ей брызжет в лицоМелкий дождик весенний.ИдуПо весенней улице,На дощечке у входаКрасивая надпись.Женское имя…Аромат молодых деревьевПереполнилВсю Новую улицу.Ни звука.Весенняя тишина.На душе у меня так печально,Словно где-то сейчасМолодая девушкаУмирает.Сыплется ледяная крупа.Зимняя улица,Мертвая улица…НеуловимоГде-то таитсяЗапах карболки.Груды белых тарелокВытираетИ ставит на полкуВ темном углу трактираЖенщина с грустным лицом.Молодого салатаЛистья на блюде.Острый – до самого сердцаЗапах уксуса.Вечер.ВечеромВ больничном окнеЧье-то белое, белоеЛицо.Отчего-то о нем я вспомнил.Один поцелуй,Долгий,И мы расстались.На улице в полночьОтсвет далекого зарева.Из маленькогоСинего кувшинаЛьет молокоДрожащая рука…Любимая рука.Бросил на полусловеСвою бесполезную писанину.Мне люди стали нужны,И я на улицу вышел,К людям.КурюОтсыревший табак.Странно!Как будто чуть-чутьМысли мои отсырели.Я вдруг остро,Всем своим существомПонял: лето пришло.Вдыхаю на дворике после дождяКрепкий запах влажной земли.Перед празднично убраннойВитринойСтекольной лавкиСтою и гляжу…Летней ночи луна.«Она придет», – мне сказали.Я рано всталИ встревожилсяОттого, что не слишком свежиРукава моей белой рубашки.Где-то вбивают кол.Где-то катитсяТяжелая бочка…Как все звуки слышны!Падает, падает снег.Ни души в газетном бюро.Вдруг в середине ночиПронзительноЗазвенел телефон –И замолк.У пологого ската холма,Где пшеницаТак зеленеет.Я посреди тропыКрасный нашел гребешок.Там, на гореПозади селенья,В роще густых криптомерии,Солнце осеннего дняПестрые тени бросает.Морская гавань.С криком «тороро»Ястреб чертит круги.Облаком гонятся за нимВолны прибоя.Пора осеннего тепла.МелькнулаПтицы теньВ стекле туманном –И мысли разбрелись мои.Друг за другом плывут,Ныряя, взлетая,Выступы крыш,И зимнее солнцеПляшет на них.Отец мойЛегко загорался гневом.Теперь давно не сердится он.Я думаю:«Хоть бы он рассердился…»Дуновеньем утреннего ветеркаЗанесен в окно трамваиИвовый листок.На лету поймал его,Гляжу…Отчего-то мне вдругЗахотелось море увидеть,Я к морю пришел –В то утро, когда не мог яБоль души победить.Сколько б ни встретилось мнеВ городе женщин сегодня,Но каждая, каждая,Казалось, любовь схоронив,Понуро идет домой.Я ехал в поезде далеко.,И вдруг на станцииСреди полейРодной и милыйЗапах летних трав!Рано утромЯ еле поспел на поезд.Дорога в начале осени.Черствого хлебаЛомоть.Я думал в поездеО будущем своем.Оно мелькнуло предо мнойПечальное –В ночном окне вагона.Лесная глушь.Я поглядел на стрелки:СтоялиСтанционные часы.Ночной бессонный дождь.Мы простились.Я в поезде ночномУ полутемного окошкаБесконечно вертел в рукахЗеленое яблоко…Продаю,Все продаю!Один у меня осталсяПотрепанный немецкий словарьНа исходе этого лета.БеспричинноК другу я охладел.НеприметноСнова сдружился с ним.У порога поздняя осень.Красной обложкиКоснулся я вдруг,Когда на дне корзины искалКниги,Запретные в нашей стране.По дороге осенним утромМне встретилсяЗнакомый писатель.Он сказал:«Запретили книгу мою!»Осенний несется ветерНад цепьюМаленьких островков.В самом углуОкеана.Затуманенные влагой глазаДа черная родинка на щеке…Вот все, что стоит пред глазами,Лишь вспомнюЖену приятеля моего.Когда ни взгляну на нее,Все катилсяПеред нею клубок,Все вяжет,Вяжет она носки…Жалобно-тонкоВ травеЦикады звенят…Читаю на летнем лугуПисьмо.Поздней ночьюОткрыл я дверь.Что-то белоеВо дворе метнулось.Собака, быть может?«Несчастная моя любовь!»Шепчу я сам себе.Уже за полночь.В жаровню гаснущуюУглей подложил…Глубокой ночьюСтекла окнаОкрасило бледным отсветомБесшумное заревоПожара.Как боязливый разведчик,Я. полный страха, брожуОдинГлубокою ночьюПо улицам городским.Ночью мне почудилось вдруг,Будто вся кожа моя –Настороженное ухо…В молчанье спящего города –Тяжелый топот сапог.Поздно ночьюНа станцию пришел человек.Посидел на скамье,Вскочил и вышел…Он был без шапки.Вдруг сыростьюНа меня пахнуло.Спустился ночной туман.Не замечая времени,По городу я блуждал.Словно из дикой пустыни,Я домой воротился…Долго шел яПо черной ночи,По черной ночи Токио.Под самыми окнами банка,На покрытой инеемМостовой,ПятнаСиних чернил.«Тентен», –Веселятся овсянкиВ неглубокой чаще бамбука.Я иду по дорогеЧерез заснеженный луг.Был октябрь.По сырому длинномуКоридоруРодильного домаШагал я взад и вперед.ВпервыеЖадно глотнулРебенок мойВоздух осеннего утра.Студеного утра.Было так у меня па душе.Словно коснулся рукойНежной кожи младенца.Тихо шел я одинПо темным дорогам парка.Я чиркнул снимкой.Круг свети –Ширимою и ладоньПеререзалБелый москит.Между деревьями паркаМаленькиеРезвились птицы.Глядя на них,Отдыхал я…Я так и вздрогнул!Это он, тот памятныйПоцелуй.Тихо щеки коснулсяПлатана лист на лету.Не позабыть мнеЕго лица!Под полицейской стражейПо улицам шел в тюрьму человекИ только слегка улыбался.РебенкаНа спину привязалМой овдовевший другИ бродитПо развалинам замка.В два-три голосаМне говорили:«Перед смертьюОн тихо всхлипнул… Чуть-чуть».Слезы сжали горло.Бывало, едва с работыПоздней ночью приду домой,Первым делом беру я на рукиСына…И нет его.В ту пору,Когда, наливаясь, крепнутКорни белой редьки в деревне,Родился –И умер мой сын.

Грустная игрушка

Стоит мне только вздохнуть,В груди моейРаздается шум,Осеннего вихряГрустней.Во дворе заигралась.Дочка домой не спешит.А я досталПаровозик,Катаю взад и вперед…Закрою глаза,Но перед нимиНичто не встает.Мне грустно.Я вновь открываю глаза.«Как хочется книг!Купить бы новые книги!»Я говорил жене.То была не просьба,А только мечта…Я вышел из домуИ, верно, с полчасаШел с видомДелового человека,Как будто я куда-нибудь спешу.Как пересохло горло!Может, все-таки где-нибудьПродавец фруктов еще не спит?Пошел его искатьВо мраке осенней ночи.СветлоеЗимнее утро.Я выпил горячей воды.Мягким паромВ лицо дохнуло…Я книгу взял,Рассеянным взглядомГлубоко в картинку ушел,Выпуская кольцаТабачного дыма.На полпути пересадка,А последний трамвайУшел.Я готов был заплакатьПод дождем.Внезапно подумал я;«А что, если мне придетсяИдти, идти,Бесконечно идти?»Пустынная улица ночью.Ночью я вышел из комнаты.На перилах балконаЗаиндевелыхОхладил яКончики пальцев.«Пусть будетТо, что будет!» –ТакимЯ стал теперь,И это страшно мне…Как поездИдет через поле пустое,Так гореСквозь сердцеНаходит путь.Жалкая, на серой бумагеГазета родного края…Разворачивая утром листы,Я привычно нашелОпечатки.Так давно не случалосьНа поезде ехать.Вот еду – и кажется мне:Возвращаюсь в мой крайЛюбимый.О да, я верю,Что новое завтра придет!Нет в этих моих словахНи капли неправды,И все же…Я вдруг но горам стосковался.К подножью горы пришел…Найти бы тот камень,На которомСидел я в прошлом году!Гляжу на своиГрязью испачканные руки.Как будто я вдруг увидел,Что сталосьС сердцем моим!Запачканные рукиЯ отмыл.Такая маленькая радость!За целый деньОдна-единственная радость!В новогодний деньОтчего-то на сердцеЛегко и пусто.Словно все, что было,Я позабыл!НечаянноЧашку разбил.«А ведь это здорово –Ломать!» –Я подумал сегодня утром.Звонкий стук.Смех детей. Взлетает волан.Неужели вернулсяНовый годПрошедшего года?Наверно,В новом годуСбудется что-то хорошее.Небо ясно.Ветер затих.Засыпая,Я сердце свое бранил.Все оно ждет:«Что-то хорошее завтра случится.Завтра случится…»Письмо с поздравлениемОт друга.Он каждый год присылает мнеДве-три танки –На один образец.Странная у меня голова!Все думаетО недостижимом.Неужели так будетИ в этом году?Все людиИдут в одну сторону.А я стою и гляжу,Поодаль от них,На обочине.Словно свеча,Стала, треща, разгораться.НочьНаканунеНового года.Или это уходит от меняВся накопленная за годУсталость?Так дремлется мнеВ первый день новогодний.Словно я хлопнул в ладошиИ жду,Пока не послышится сонный отклик.ЖдуС досадливым нетерпеньем.Новый год миновал.Наша жизньПоплелась, все по той жеПечальнойДороге.Плача,Я с богом спорил.О этот сон!Мне он приснился утромДня четыре тому назад.В воротник пальтоПодбородок я спряталИ в ночной тишинеНапрягаю слух.Голос девушки, до того похожий!Сегодня отказались от винаВ деревне многие крестьяне,Но завтраОт чего откажутся они,Когда еще труднее станет?Человеку моложе меняГоворил я громкие фразы,Разглагольствовал много часов,Но душа от этогоТак устала!Чтобы за ночь однуРасцвела,Подогрел я горшок,Где слива растет.Ни один цветок не раскрылся.Я ждал его,Так его ждал!А он не пришел.Стол переставил яВот сюда.Номер старой газеты.Смотри-ка,ХвалятМои стихи!Пусть всего два-три слова.В сумятице переездаСтарый снимокМне под ноги упал…Выцветший снимок.Ее лицо.Не замечал яВ то время,Сколько детских ошибокБыло в них.Связка старых писем.Где они?Куда их спрятал я?Письма,Что жена писала мнеВосемь лет тому назад?Только проснулсяИ вдруг – щемящее чувство.В газете заметка: «СтарикИз дома ушел…»Как мой отец! Брызнули слезы.Уже, наверно, лет пятьЯ не виделШирокого неба.Разве можноБез этого жить?Всерьез уверенаДочка моя,Что люди только затем и пишут,Чтоб рукописьОтправить в печать.В то времяЯ часто лгал.С спокойной совестью лгал.… Вспомню,Пот прошибает.«У нас родился ребенок»,Открытку я получил.На минутуЛицо у меняПросветлело.Я дверь толкнул.ШагнулЧерез порогПалаты… Показалось мне,Что коридору нет конца.Как будто я сбросил с плечТяжелый-тяжелый груз.НевольноС чувством такимЯ лег на больничную койку.«Так, значит,Вам не хочется жить?» –Строго спросил меня доктор.И сердце моеПромолчало в ответ.Я о себеТак много возомнил!Я верил,Что всего достигну…Какой я был ребенок!«Теперь я увериласьВ сердце твоем!» –Сказала мне мать.Она в сновиденье пришла ко мнеИ, плача, снова ушла.Жена моя с дочкойНавестили меня.Я так был рад!Я снова нашелСвое настоящее сердце.«Ну, спите ночьюХорошенько!» –Мне доктор говорит.Как будтоМалому ребенку.Падает путано, сбивчивоВесенний снег.Я слежу за нимГорячимиОт лихорадки глазами.«Когда-нибудьИздам непременно!» –Все думаю я о книге своей.Говорю с женой,Какого цвета будет обложка.Пять долгих лет,Как уехал я из деревни.И вот – заболел. Во снеМне слышится сноваГолос кукушки.Как весноюКричала кукушкаНа высокой вершинеКипариса,Возле нашего сельского храма!НежданноПодходят ко мне,Жмут руку моюИ так же нежданноУходят люди.«Это судьба мояПришла.Вот тяжестью на меня навалилась», –Подумал я, пробудившись в полночь,Одеяло так давило меня!ПульсЩупает мне сиделка.Иной раз рука ее так тепла.Другой разХолодом обдает.Не знаю сам почему,Целый деньМне приходит на памятьИмя русское«Бородин».Наверно, товарищам и женеГрустно бывает слушать,Как я без устали,Такой больной,О революции говорю!Все смотрит на циновку.Тяжелый,Неподвижный взгляд…Спросить ли мне, жена,О чем ты думаешь теперь?Русское имяСоняЯ дал дочурке своей.И радостно мне бываетПорой окликнуть ее.О бедный мой отец!Я вижу, он газету отложил,Не в силах более читать,И на двореИграет с муравьем.Не походи на отца!Ни на отца своего отца!Ты слышишь,О чем я прошу тебя,Дочка?Всего пять летДочке моей,Но и онаХороню уже знаетСлова «революция» и «рабочий».Что в голову ей пришло?Вдруг бросила девочкаИгрушкиИ тихо уселасьВозле меня.Я дочку побранил.Она заснулаВ слезах,С полуоткрытым ртом…Я тихо по щеке ее погладил.Подушку с постели моейВынесли на веранду…После долгой разлукиСнова встретились мы,О вечернее небо!Беленькая собакаПробежала мимо двора.Я спросил жену:«Как ты думаешь,Может, купим собаку?»

Свист и свисток

После бесконечных споров

У нас бывают чтения, жаркие споры,И наши глаза горят не меньше,Чем у юношей России полвека назад!Мы бесконечно спорим: «Что делать?»Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»Все мы знаем, чего мы хотим,Все мы знаем, чего хочет народ,Все мы ясно знаем, что делать, –О, много больше, чем знали они!Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»Здесь собрались только очень юные,Строить новое начинает всегда молодежь.Старое скоро умрет, победа за нами!Спор кипит, сверкают глаза.Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»Трижды уже меняли мы свечи,В недопитом чае плавают мошки,Но девушки говорят с прежним жаром,Лишь в глазах после долгого спораусталость.Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»

Надгробная надпись

Я уважал его всегда,Н я люблю его сейчас еще сильней,Хотя уже два месяца прошлоС тех пор, как похоронен онВ густой тени каштанаНа кладбище далекого предместья.Да, в самом делеУже два долгих месяца прошлоС тех пор, как на собраниях кружкаЕго не видно на привычном месте.Он был не мастер на слова,Не принимал участья в наших спорах,Но как его теперь нам не хватает!Однажды он сказал смущенно:«Товарищи, меня не осуждайтеЗа то, что я на диспутах молчу!Я, право, спорить не умею,Но я готов всегдаВстать на борьбу с врагом!»Один товарищ про него сказал:«В глазах его укорТрусливым краснобаям!»Я часто разделял с ним это чувство.Но справедливого укораНикто в его глазах уж больше не прочтет!Он был рабочий,Простой рабочий заводской.Работал с увлеченьем, с огоньком,А выпадет свободная минутка,Любил потолковать с друзьями по душамИ был охотник книжку почитать.Он не курил, не пил вина.В нем, непреклонном, и прямом,И мыслящем глубоко человеке,Казалось, затаился духТого Бакунина в горах Юра далеких.В испепеляющем жару болезниОн ясность мысли сохранил,Не бредил он до самого конца.«Сегодня Первомай,Наш день, наш праздник!» –Вот те последние слова,Которые я слышал от него.Я утром навестил больного,А к вечеру уснул он вечным сном.Его широкий лоб,Его могучие, как молот, руки,Его прямой, бесстрашный взгляд,Ни жизни не боявшийся, ни смерти,Поныне предо мной, едва глаза закрою.Он, как безбожник,Сторонник материализма,Был похоронен просто под каштаном,И мы, товарищи его,Решили на могиле начертатьТакую надпись:«Я готов всегдаВстать на борьбу с врагом!»

1 2