Лис, который раскрашивал зори (сборник)
Шрифт:
– Это обычно говорят, - многомудро сглупил мой дорогой приятель.
– Это обычно, а я…
– А ты уплываешь в небо делать зори для чужих радостей, оставляешь её, а потом нарисовываешься.
– … рисую. Я рисую, что чувствую.
Снизу, из часовой комнаты, донёсся крик Хейлы. Она звала нас обоих. Из воплей я понял, что господин Койвин так хочет меня видеть, что сейчас подавится этим жгучим желанием насмерть. В интерпретации баристы, он вечно выходил каким-то желчно злым начальником, хотя на самом деле был вечно
Так, или иначе, мы спустились с крыши, я перекинулся в механоида, а Дивен забрался мне на плечи и устроился так наблюдать за Хейлой. У них двоих был свой ритуал - он на неё смотрел, и иногда моргал, помахивая полосатым хвостом, а ей это, по легенде, не нравилось.
С минуту мы повыслушивали какие кары на мою голову якобы сулил господин Койвин, и дальше я пошел в контору прямо так, не снимая кота. Дивен вообще обычно гулял на мне. Наверное, я был частью его дома, и перемещая таким образом свои развесистые вибриссы, Дивен полагал, что своего жилища он не покидает. Домосед, что с него взять.
Контора, как не сложно было понять, была в том же ликровом квартале, так что топать было немного. Мимо прогремел трамвай, потешно отдуваясь на повороте паром и проехала парочка эксцентричных моторных велосипедистов.
Второй раз нарушать общественное спокойствие катаясь на транспорте без назначения я не стал, и мы мирно прошлись туда, куда собирались. Неспешно зашли в контору, сели напротив господина Койвина. Я думал, он будет бухтеть, раз уж звал через Хейлу дважды, но он просто протянул мне бумаги. Сказал, что, мол, срочный заказ.
Я достал содержимое уже раз вскрытого им конверта.
– Ну…, - начал комментировать я прочитанное, - будут в Угольной Спирали похороны. Чернить небо. Через четыре дня. Слушайте, «Северное сияние» не успеет - это на самой границе нашего ведения и до туда лететь почти двое суток…
– Заказали два экипажа, так что ты летишь, - старик налил себе в стакан капельку дрянного пойла.
– Совместные заказы крайне важны для репутации базы, сам знаешь, - мрачно бросил затем он, и, как ему и следовало, вздохнул. Дивен как-то неуютно перемялся у меня на спине. Меня кольнули через пальто механические его когти.
– А чей второй экипаж?
– Тайриса, - ответил, пожевав губы Койвин, - вы, кажется знакомы…
– А, Тайрис хороший парень. У него нет одного глаза, и он копит на протез сколько я его знаю…, - улыбнулся я своей словоохотливости и задумался, прикидывая срок нашего знакомства, - лет пять. Заказать два экипажа - это какие же деньжиша нужно иметь, кого хоть хоронят?
Разлилось молчание. Как из опрокинутой бутылки пиво разлилось. Я прочитал всю бумагу дальше.
– А. Мой отец умер. Не выполнил, значит, обещания, старик. Проклятье…
Я откинулся на спинку
Я встал, стряхнул Дивена с колен и вышел из конторы, не прощаясь. Нужно лететь, значит нужно. Скорей бы лететь… куда угодно лишь бы убраться с земли наконец. Только день здесь - уже опостылело. Я по дороге достал из кармана сегодняшний чек.
Дивен догнал меня уже на полпути в ювелирную лавку.
Глава 2. Дорога к Угольной Спирали
Сайрика смотрела своими большими чёрными глазами на кулон, который болтался перед ней на цепочке как на чудо-юдо. Она сидела на лавочке у проходной завода. Живот у неё был очень большой. Мне казалось, что с таким уже идут на сохранение. Беременность вообще очень ей шла, но сейчас я думал только о том, почему она так странно разглядывает кулон. Я улыбнулся:
– Ну, давай, что ли одену?
Она промолчала, опустила глаза, а потом словно встрепенулась, убрала своими ловкими механическими пальчиками тёмные тугие косы от шеи, и прошептала:
– Одевай.
Я начал расстёгивать аккуратный замочек на цепочке. Набрал в грудь воздуха - такой важный для нас троих момент, начал говорить, что мол, де скоро вернусь, туда-сюда сплавать - всего неделя, а там ещё с месяц-другой подождать уж и с новым горожанином познакомлюсь, перекинул ей цепочку через шею, и тут только заметил - у неё ухо сверху было проколото. А там - в ещё не зажившей ранке обручальное колечко. Я сморгнул. Сайрика несколько дней назад вышла замуж.
У меня опустились руки - я правду говорю - такое со мной случилось в первый раз - раньше я думал, что это просто так для красного словца говорят, что, мол, опускаются руки. Нет. Так правда бывает.
Кулон уехал с цепочки, и упал ей куда-то на большой живот. Сайрика вздохнула и сникла. Она ждала, что я теперь буду делать - орать на неё или, может быть, ударю?! Я обошел её кругом. Правда кругом - она теперь совсем кругленькая. Набрал в лёгкие воздуха, подумал что-то сказать, но вместо этого шумно выдохнул. Потом опять собрался говорить, но так и не придумал ничего путного.
– Мы с тобой встречались семь с половиной лет, - напомнила мне спокойно и тихо Сайрика, - последние полтора года я ношу под сердцем твоего ребёнка.
– Да!
– выкрикнул я, оттого, что понял, что именно с этого я сам и собирался начать, - именно!
– За это время ты не собрался жениться на мне…
– Ну и что же?
– Я устала ждать, когда ты у себя в небе вспомнишь обо мне.
– Ты мне изменяла с Дивеном, - догадался я, пытаясь хоть как-то обосновать для себя происходящее.