Лишь мгновения

Лемад Ника

– Двое отделались синяками, – медсестра мягко, но решительно развернула Зою обратно к палате, из которой та выбралась с таким трудом. – Третий на операции, ваши товарищи сидят у двери. Все живы. У вас может быть сотрясение…

– Где сидят? – Зоя вцепилась в руку женщины. – Отведите меня! Кого оперируют?

Медсестра снова попыталась сдвинуть девушку с места, но безрезультатно: та сжала зубы, обливаясь при этом холодным потом и лихорадочно оглядывая коридор. Ноги ее дрожали. В глазах показались слезы и она всхлипнула, размазала их по щеке рукой. Возможно,

она грохнется сейчас на колени, а то и лбом в пол. Но стремилась узнать, кто караулит под операционной, а кто лежит внутри.

– Пожалуйста… – губы искривились. – Пожалуйста, отведите меня к ним!

– Вы же падаете! Куда идти собрались? – увещевала медсестра. А Зоя расплакалась, не в состоянии сдерживать страх. Неизвестность терзала мучительнее головной боли, она до жути боялась, что пострадал Шейд. Сайген, ведь у них была одна жизнь на двоих. Теуш, ее друг, мог лежать на столе, вынутый из разбитой машины.

– Зоя?

Услышав голос, Зоя проморгалась, вскинула голову. Теуш сам шел к ней. И по мере того, как подходил ближе, она различала его сведенные брови. Он внешне не пострадал, но не был спокоен. Даже не нервничал, он паниковал. И скрыть ужас у него не выходило. Голова постоянно поворачивалась назад, в сторону, откуда пришел, словно хотел бежать обратно.

– Кто? – выкрикнула Зоя. Медсестра шикнула на нее, думая об остальных больных, что еще спали.

– Шейд. Машина перевернулась, – глухо сказал Теуш, не видя смысла утаивать. Парень был плох, ремень попросту разрезал его грудь, сломал ребра и едва не достал до сердца по словам одной из медсестер. Сайген окаменел у дверей операционной, ожидая смерти каждую секунду. И лишить Зою возможности быть рядом с этими двумя было бы жестоко. Друг и парень. Если Шейд не выдержит, потеряет она сразу обоих.

Зоя быстро заморгала. Беззвучно повторила имя дрожащими губами, подбородок затрясся. Из глубины поднималась волна, колючая, едкая; она затягивала в омут безумия. Еще миг и она закричит…

– Идем, – Теуш протянул ей руку, потом глянул на босые ноги. – Подожди минуту, принесу тебе обувь.

Голос надломился, так и не вырвавшись дальше сжавшегося в спазме горла, Зоя вонзила зубы в нижнюю губу, замерла, считая про себя секунды. Пожилая медсестра все бубнила рядом, предрекая разные ужасы вроде сотрясения мозга, если переносить такое состояние на ногах, а Зоя ждала Теуша.

Операционная находилась двумя этажами ниже, в хирургическом отделении. И рядом с двойной дверью ходили люди. Санитары, медсестры, целиком поглощенные работой, сосредоточенные и не обращающие внимания на человека, согнувшегося у стены на жестком стуле. Взлохмаченного, в грязной одежде, уронившего лицо в сложенные ладони.

Зоя сразу бросилась к нему.

– Сайген, слава Богу! Как он? – глаза ощупали дверь в поисках щели, через которую можно было бы заглянуть внутрь. На этаже стоял стойкий запах лекарств, усиливающий беспорядок в мыслях. – Кто-нибудь выходил? Врач хоть что-то сказал?

– Реакция врача на Шейда неописуема, – тихо проговорил Теуш. – Он много что сказал, о большем

промолчал, но шок на его лице… – Он глянул на Сайгена, голос его дрогнул. – Это моя вина. Шейд велел ехать прямо, а я запаниковал… Из-за меня…

– Замолчи, – глухо приказал Сайген, не отрывая рук от лица. – Просто замолчи! В свои последние минуты я не хочу выслушивать оправдания. Уже сделано, хоть голову разбей здесь – ничего не изменится.

Теуш целиком и полностью осознавал свою ошибку. По природе бледный, сейчас он был попросту серым, глаза потухли и покраснели. Он стоял, опустив сжатые в кулаки руки по бокам, опустив голову, опустив взгляд на тоненькую полоску света, пробивающуюся по низу из-под закрытых дверей операционной.

Зоя вспомнила, как быстро зажила рана в боку Шейда и уцепилась за эту мысль всеми силами.

– Он поправится! Что бы с ним не случилось – он не уйдет, не бросит нас! Он очень ответственный и знает, что не может подвести Сайгена!

– Езжай в библиотеку, – сказал Сайген, не в силах выносить вину, терзающую и Теуша, и его самого. Он кипел и распадался от неизвестности, каждый раз звук открывающейся двери отпечатывался в голове. Возникало нелепое желание утешать и одновременно повесить на водителя машины все грехи. – Позвони чуть позже, думаю, станет ясно часа через два, чего вам ждать.

Зоя снова растерла слезы по щекам и глянула на санитара, открывшего двери палаты.

– Что с ним? – сразу бросилась к молодому совсем работнику. Тот придержал таз одной рукой, второй поправил маску. Вид у него был ошарашенный.

– Жив. Ваш друг – такое ощущение, что он весь фосфором напичкан…

– Он работает в химической лаборатории, – быстро ответил Теуш. Санитар присвистнул.

– Впервые вижу, чтобы так люди светились. Челюсть – да было. Но весь? Как из зоны радиации доставили.

Зоя попыталась заглянуть в приоткрытую дверь, но кроме спин персонала ничего не увидела. От вида окровавленных тампонов в тазу ее замутило.

– Его спасут ведь??

– Он пытался даже в сознание прийти с раскрытыми ребрами, – санитар оглянулся на операционную. Впечатленный сверх меры невиданным зрелищем. – Если и помрет, то точно не от травмы, а от отравления фосфором.

Зоя обессилено опустилась на стул рядом с Сайгеном и уронила голову ему на плечо.

– Спасибо! – Теуш уже тянул руки обнять попятившегося санитара. – За новости, да еще и такие прекрасные!

– Врач выйдет, больше расскажет, – работник больницы ободряюще улыбнулся и ушел.

– Он молодец, – прошептал Сайген, все еще боясь поверить словам санитара. Весь дрожал, вспотевший и тут же замерзший. Молился той нити, что тянулась от него к скальпелю хирурга: – Дыши, Шейд. Даже на мотоцикл больше не сядешь…

– Он ни при чем, – возразил Теуш, услышав. – Ты же не запрешь его только потому что…

Сайген медленно поднял голову, угрожающе сверкнув глазами.

– Тебе никогда этого не понять, – процедил. – Любой… Понимаешь? Любой может ударить, сбить его. Намеренно, случайно – итог будет одинаков!