Лишь мгновения
Шрифт:
Зоя быстро заморгала, отвернувшись к окну. Боялась смотреть на друга, боялась сказать. Судить. Вместо этого попыталась понять, поставить себя на место мастера, которому свалилась на плечи толпа людей с потребностями, от которых хочется выть и бежать куда глаза глядят.
– Шейд знает об этом?
Сайген медленно покачал головой.
– На нем гурманы, эросы и борьба за авторитет в клубе. Палачей и убийц я оставил себе, так что все честно, проблема выбора – моя. К тому же страдать толпой утомительно, не хочу видеть сплошь унылые лица вокруг.
Зоя нахмурилась от показушной иронии.
–
В самый конец улицы. Так далеко, чтобы Сайген ничего не почувствовал. В одном из похожих друг на друга деревянных одноэтажных домиков дверь была приоткрыта. Туда группа и направлялась, отмечая по дороге номера построек.
Молча, пристально вглядываясь в темные проемы окон и отыскивая малейшее шевеление, колебание, звуки внутри и снаружи дачных домиков, между ними.
– Здесь тихо, – едва различимо сообщил Теуш. Даичи кивнул, что услышал. Остановился перед нужным им домом, окна которого были забиты досками с внутренней стороны; ни единой щели не оставлено.
– Будьте здесь, – велел Теушу и Хане. Крайтон, само собой, останется тоже за порогом. – Шейд, приглядишь за вторым человеком? Моя открытая спина меня как-то напрягает.
Шейд поднялся на две ступени, что вели к двери, открыл эту дверь и вошел внутрь. Никаких коридорчиков, прихожих и предбанников, он сразу попал в пахнущую плесенью комнатушку, единственную, судя по отсутствию других дверей кроме входной. С низкого бревенчатого потолка свисал провод в надежде на электрическое будущее дачного поселка. Доски пола слегка подгнили и в некоторых местах провалились, на одной из стен прибит был гвоздь и там же повисла древняя керосиновая лампа, освещавшая чье-то летнее жилище.
За несколько секунд осмотревшись, Шейд отошел к стене, пропуская вперед Даичи. К одной из стен приклеился грубый топчан, на голых досках которого лежала их донор. В углу на стуле сидел ее сопровождающий с покрасневшими от холода круглыми щеками, его глаза прятались за толстыми стеклами очков. В вязанной шапке, натянутой по брови, в обычной куртке, что сотнями продаются в дешевых магазинах. В одной руке держал телефон и не сводил глаз с вошедших. Вторую прятал в кармане, что сразу не понравилось Шейду.
– Обе руки положите на колени, – ровно сказал. – Обойдемся без сюрпризов.
Губы человека скривились, но руку вытянул. Пустую, и все сразу перестали дергаться.
– Я должен сделать фотографии, – возразил на требование держать руки на коленях.
– Успеете, – проговорил Даичи, подходя к топчану. Отвернул покрывало, в которое завернута была девушка. Молодая совсем, лет двадцать на вид. Спутанные темные волосы почти закрывали лицо. Губы покусаны до крови, глаза ее были закрыты. Дышала поверхностно. Убийца поднял взгляд на ее сторожа и спросил с явной неохотой, не желая оставлять в чужой памяти свой голос: – Что с ней?
– Таблеток наглоталась, – коротко ответил мужчина.
Шейд недоуменно переглянулся с Даичи, уже присевшим и разглядывающим запястья девушки, усеянные тонкими белыми шрамами. Не один и не два раза резались ее вены.
– Так и дали бы ей умереть, – все это выглядело странно, а пахло и того хуже. Невольно закралась мысль, в каком месте Сайген отыскал этих двоих. И что их пытаются обмануть. Шейд
Даичи подозрительно долго молчал, потом уложил слабые руки обратно и поднялся на ноги, лихорадочно размышляя. Быстрый взгляд на дверь показал Шейду, что его спутник заподозрил то же самое, что и он сам.
У них был выбор – запороть дело, развернуться и уйти. Дать девчонке помереть самой. Или начать агонию, за чем и явились сюда. Она также умрет, только в этом случае приблизит Крайтона к жизни еще на шаг. Свой или чужая, интересы клуба или жалость к кому-то там, кого видели первый и последний раз.
Пока тянули время, человек на стуле начал беспокоиться. Он это делал с самого момента появления Шейда и Даичи, но сейчас его страх принял ярко выраженную и вполне видимую форму. Он начал потеть. Крутить телефон, ронять его на пол. И сдерживать себя от напоминаний о взятых обязательствах. Шейд подмечал каждый отчаянный взгляд, бросаемый им на девушку, а следом – на Даичи, стоящего над ней и не решавшегося протянуть руку с даром.
– Вы отказываетесь? – в конце концов озвучил свои опасения человек, чуть не сбив свои очки с носа при дерганом жесте, когда поправил шапку. Но тут же задрал подбородок; и эта попытка подбодрить самого себя вызвала у следившего за ним Шейда усмешку. – Я вынужден буду оставить отзыв… Вы же понимаете…
– Понимаю, – глухо проговорил Даичи, поворачиваясь к мужчине. Движения его стали увереннее. И мягче, он заскользил по полу, не издавая даже шуршания подошвой о доски. Навис над человеком, вжавшим голову обратно в плечи, и снял свою маску, отбросил ее в сторону, вдыхая полной грудью холодный сладкий воздух, моментально наполнившийся привкусом понимания. – И нет, мы не отказываемся. Только немного изменим порядок…
Улыбнулся, заглушив блеск темных глаз ресницами, всей кожей ощущая быстрый стук сердца напротив. Широко открытые глаза за стеклами наполнялись ужасом, тогда как Даичи успокаивался, чувствуя, что в данный момент он поступает верно. Просто донор был выбран не тот. Быстро выбросил вперед руку и схватил потное горло, сдавил его пальцами, глуша крики. Пухлые руки схватили его запястье, силясь оторвать от себя, телефон в который раз ударился о грязный пол, но поднят уже не был. Ударом ноги Даичи отправил его в сторону Шейда. Тот остановил, придавив носком ботинка.
Жертва захрипела, царапая кожу душащей его руки до крови, на что эмпат только мельком глянул. Второй рукой сдернул шапку с головы человека и потянул его за короткие русые волосы назад. Приблизился к искаженному уродливым страхом круглому блину лица, верхняя губа приподнялась, обнажив зубы.
– Сдается мне, – молвил спокойно, – что ты темнишь, мой друг… А я этого не люблю…
Голубые глаза уже покраснели и лезли из орбит, рот разевался в крике, но обдирал лишь глотку попытками, ноги конвульсивно задергались. Он свалился со стула. Даичи присел за ним, наблюдая, как несчастный силился вдохнуть, как по щекам его потекли слезы. Мутнеющий уже, умоляющий взгляд остановился на худощавом лице убийцы. Руки соскользнули и глухо стукнулись о пол; больше не дергались.