Лишние дети
Шрифт:
— Вернемся в церковь, — решила миссис Хокинс. — Подождут пока там. В ближайшие несколько часов мы вряд ли попадем домой. — Она задумалась, а потом сказала: — Отведите их в церковь, а я пойду к мисс Ванстоун, расскажу ей, что случилось. — Злобная улыбка тронула губы Ястребихи. — В конце концов, это ей решать, что делать, а не нам.
Когда они добрались до церкви, священник как раз запирал двери. Ястребиха отправила Драконшу разбираться с ним, а сама пошла к мисс Ванстоун.
Миссис Хокинс знала адрес Эмили, однако ни разу не была у нее дома. Они столько лет проработали вместе, но она была лишь подчиненной, и
«Интересно, как старуха отреагирует на эту новость», — подумала миссис Хокинс и злобно улыбнулась. Она неожиданно поняла, что ей будет приятно огорошить эту Ванстоун, сообщить ей, что ее детище сгорело дотла. Старые обиды, которые она столько лет прятала глубоко внутри, теперь всплыли на поверхность.
Через полчаса миссис Хокинс дошла пешком до богатого района Маунтджой, где жила Эмили. Чуть в стороне от дороги она увидела довольно красивый дом в георгианском стиле. Широкая подъездная дорожка, большой ухоженный палисадник. Миссис Хокинс остановилась у ворот и взглянула на дом.
— Вполне в ее стиле, — презрительно фыркнула она.
Что ж, ее никогда раньше сюда не приглашали, но теперь им ее не остановить. Заведующая решительным шагом прошла по подъездной дорожке прямо к входной двери под сводчатым портиком и позвонила.
Дверь открыла горничная в красивой униформе.
— Добрый день, — сказала она.
— Мне необходимо поговорить с мисс Ванстоун, — срезу же перешла к делу миссис Хокинс. — По очень важному вопросу.
— Заходите, пожалуйста. Я посмотрю, дома ли мисс Ванстоун. Как мне вас представить?
«Ну конечно, „дома ли мисс Ванстоун“, — сердито подумала миссис Хокинс. — Нам обеим прекрасно известно, что дома». Сдержав гнев, она ответила:
— Скажите ей, что это миссис Хокинс из «Нежной заботы» и что дело очень срочное.
— Пожалуйста, садитесь. — Горничная указала на стул, стоявший прямо у входной двери, и исчезла.
Через несколько минут она вернулась и со словами «Пожалуйста, пойдемте со мной» провела посетительницу в гостиную.
Миссис Хокинс оказалась в красивой, элегантно обставленной комнате. Большие окна выходили на веранду, откуда открывался прекрасный вид на широкую, тщательно ухоженную лужайку. Незваной гостье не захотелось сразу устраиваться на плюшевом диване, она подошла к окну и выглянула наружу. Цветочные клумбы обрамляли лужайку с двух сторон, а дорожка, усыпанная гравием, бежала сквозь аккуратно подстриженную живую изгородь прямо в сад, притаившийся за ней. Все в этом доме и саду кричало о том, что хозяйка очень богата. Когда в комнату вплыла мисс Ванстоун, она резко обернулась.
— Миссис Хокинс, — произнесла хозяйка не особенно приветливым тоном. — Что такого важного случилось, что вы решили ворваться ко мне домой в воскресенье? Вы же знаете, что днем я собиралась приехать в «Нежную заботу», разве нельзя было отложить это срочное дело, дождаться моего приезда?
— К сожалению, нельзя, мисс Ванстоун, — ответила заведующая, — Вы не сможете приехать сегодня в «Нежную заботу», потому что «Нежной заботы» больше нет.
На лице Эмили застыло недоумение, и миссис Хокинс продолжила с некоторым злорадством:
— «Нежная забота» сгорела дотла.
— Как? Что случилось? — Мисс Ванстоун пошатнулась, сделала несколько шагов и рухнула на диван.
Миссис Хокинс с интересом наблюдала, как краска отлила от ее щек, а на лбу выступил пот. Патронесса схватилась за голову и хватала ртом воздух.
— Вам нехорошо, мисс Ванстонун? — через несколько мгновений спросила заведующая.
Она произнесла это озабоченным тоном, но в глазах ее сверкнула злоба.
— Приду в себя через минуту, — выдохнула Эмили. — Позовите Фримен. — Она махнула рукой в сторону шнура, за который дергают, вызывая прислугу. Миссис Хокинс дернула за шнур, и через несколько мгновений в дверях появилась горничная.
— Вызывали, мэм?
Эмили стало чуть лучше, и, хоть воздух хрипами вырывался из ее горла, она сумела произнести:
— Стакан воды, пожалуйста.
— Конечно, мэм.
Горничная исчезла и буквально через мгновение вернулась со стаканом воды. Эмили сделала пару глотков и начала постепенно приходить в себя. С выражением беспокойства миссис Хокинс наблюдала, как краска медленно возвращается на лицо Эмили Ванстоун. Она размышляла. У этой Ванстоун явно не в первый раз случился подобный приступ. Фримен действовала уверенно, и никому из них не пришло в голову вызвать врача.
— Садитесь, миссис Хокинс, — сказала Эмили. — Со мной все в порядке, просто небольшое головокружение. — Она повернулась к горничной. — Спасибо, Фримен, можете идти.
Миссис Хокинс села и тут же пожалела об этом. Ей больше нравилось угрожающе нависать над патронессой, чем смирно сидеть напротив нее.
— А теперь, — сказала Эмили, глотнув в последний раз воды и отставив стакан в сторону, — расскажите мне подробно, что произошло.
— Этого я не могу сделать, — заговорила миссис Хокинс. — Мы шли обратно из церкви, и по дороге нас обогнали пожарные и полицейские. Мы дошли до нашей улицы и увидели, что полиция перекрыла ее. Констебль сказал, что пожар очень сильный, есть опасность, что огонь перекинется и на другие дома.
— Но как он начался? — произнесла Эмили своим обычным тоном.
Миссис Хокинс пожала плечами:
— Этого я не знаю. Знаю только, что на эту ночь надо расселить куда-нибудь тридцать детей, да и не только на эту.
— А где они сейчас? — спросила Эмили.
— В церкви с миссис Смит и сестрой хозяйкой. Мы решили, что было бы неправильно оставить их на улице, среди зевак.
— Конечно, — согласилась Эмили.
Момент слабости прошел, она была полна энергии. Патронесса вскочила на ноги и дернула за шнур, чтобы вызвать Фримен.
Миссис Хокинс тоже встала. Она не верила своим глазам: в одну секунду из седой задыхающейся старухи Эмили Ванстоун превратилась в энергичную деловую женщину. Она отправила Фримен на кухню, приготовить гору сэндвичей для детей, а потом вызвала Фостера, шофера, чтобы он отвез ее и миссис Хокинс сначала в церковь, а потом в «Нежную заботу».
В течение часа Эмили связалась с мисс Хопкинс из отдела по делам несовершеннолетних и потребовала, чтобы та пристроила куда-нибудь девочек, оставшихся без крова. Мисс Хопкинс вначале запротестовала, заявила, что не сможет найти столько мест для сирот, особенно в воскресенье, но Эмили настояла, и той пришлось поехать в офис, чтобы разобраться с возникшей проблемой.