Лишняя дочь
Шрифт:
— С ума сойти, ведь если все надеть, то даже ходить будет тяжело. И зачем это так увешиваться? Обычай?
– Принято, что муж после каждой ночи, когда он остался удовлетворен, дарит жене драгоценность. За каждого ребенка — тоже. И вообще, если доволен женой и хочет ее поощрить и поблагодарить. Поэтому все и смотрят по количеству украшений, насколько муж ценит. Если много драгоценностей, то другим и соваться не стоит, а если нет или совсем мало, то можно и подсуетиться, вдруг, мужчина на тебя обратит внимание?
— Разведется
— Разводов не бывает, если брак освящен Триединым, — пояснила Милисента. — Но в дополнение к жене мужчина может взять аманту, одну или даже двух.
— Аманту? Это кто такая?
— Это женщина для любви.
— Любовница?
— Не так грубо. Любовница — это на несколько раз и к ней никакой привязанности, а аманта — это член семьи, ее дети будут признаны законными, правда, не могут наследовать. Наследники только дети супруги.
— Хорошо мужики устроились. А жене, если ее муж не удовлетворяет, можно аманта завести?
Милисента в ужасе уставилась на Светлану:
— Триединый с вами, княгиня! Даже думать не смейте и никому не скажите даже в шутку! За измену мужу, если есть неопровержимые доказательства, например, застали в постели, смертная казнь для обоих.
— А если не в постели, а просто остановились поговорить?
— Поговорить, если у всех на виду и рядом служанка — не возбраняется. Но наедине лучше ни с кем посторонним не разговаривать.
– Интересно, почему везде самые суровые законы и требования именно к женщинам? Вон, мужик — захотел аманту — на здоровье, а женщине даже беседовать с другим мужчиной нельзя.
— Такие правила, — пожала плечами Милли. — Нам их не изменить и для собственного благополучия, лучше соблюдать.
— Понятно. Придется терпеть, — согласилась Света.
— Князь неплохой, вы обязательно привыкните! Если хотите показать всем, как он вас ценит и поблагодарить мужа за подарки, то наденьте на себя побольше всего и давайте выйдем из шатра на пять минут. Все увидят, князь будет доволен.
Светлана вернулась к сундучку и принялась цеплять все подряд: если для показухи, то она потерпит. На каждый палец по кольцу, серьги, диадема, несколько ожерелий одно на другое, связка браслетов на руках и ногах. Еще что-то Милли прикрепила к волосам, что-то к платью. Света ощущала себя, как рыцарь, которому оруженосец помогает надеть доспехи. Во всяком случае, ей кажется, по весу вышло очень похоже.
Девушки вышли из шатра и сделали пару кругов вокруг, потом постояли на видном месте. Светлана кожей ощущала чужие взгляды, но не злые, не завистливые, а радостные. Надо же, люди довольны, что князь ее так одарил?
И вдруг, как ножом порезало — Света оглянулась и споткнулась о две фигуры — Ринаи и Лианы. Повеяло холодом, будто из теплого помещения с размаху вскочила в рефрижератор. Сестра с кормилицей постояли, повернулись и зашли назад в повозку.
Светлана поёжилась — чур, меня, чур! —
Рагнар демонстрацию украшений не видел, занят был. Но про перемещения княгини ему докладывали, как и то, что она делает.
Приняла подарки и показала всем, что муж ее одарил — это очень хороший знак!
Условными саританцами можно было считать магистра Кроу и его дочь, но Риная их кандидатуры в помощники отвергла сразу. Оба обязаны крысе и вредить ей не станут. Однако все оказалось не так безнадежно — саританцы среди слуг все-таки нашлись. Два брата, приставленные к повозкам с приданым наследницы и ее сестры.
«Приданое наследницы», — фыркнула Риная. — «Отобрали часть у Лианы, поделили на две повозки. У лишней-то своего ничего отродясь не было, никто и подумать не мог, приданое ей готовить»!
В любом случае, Саная посчитала разумным отправить с приданым верных людей, не полагаться на имперцев. Таким образом, помощники были найдены.
Чтобы не привлекать внимания имперцев, Риная в сторону повозки княгини даже не смотрела. Однако когда та вышла напоказ, увешенная драгоценностями, не выдержала и кормилица, и подопечная. Женщина и девушка жадно смотрели на красующуюся княгиню, еле сдерживаясь от злости и обиды
. — Ничего, ничего, моя ласточка, пойдем в повозку, не будем глаза мозолить! — Риная ласково обняла Лиану и увела прочь. — Все твое будет, костьми лягу, но сделаю! Потерпи, недолго осталось.
— Как ты сделаешь, ты же клятву давала, — давясь слезами, прорыдала Лиана.
— Крысу не трогать я никому не обещала, не переживай! Приляг лучше и отдохни. На ходу-то не полежишь, трясет, а сейчас — самое то.
— А ты куда, Риная?
— Схожу, проверю, как везут твое приданое. Не растрясли ли, не побили ли посуду. За всем нужен глаз да глаз!
— Ты долго?
— А как получится, милая. Дольше, чем необходимо не задержусь!
Саританцы сидели отдельно от имперских возчиков, допивали отвар.
Увидев Ринаю, споро вскочили, низко поклонились: молочную сестру правительницы знали все, и желающих вызвать ее неудовольствие не было. Риная спора на расправу, правительница дала ей много воли.
– Все ли по-доброму у вас? — громко спросила женщина. — Ничего не побилось, не испортилось?
— Что вы, мистрис, следим, как за собственным!
— Что ж, пошли, посмотрим, — решила Риная. — Сначала приданое наследницы. Мы обязаны довезти все в целости и сохранности, а это зависит, как все упаковано и уложено. Ведите, показывайте!
Краем глаза она отметила, что подошедшие было ближе воины князя, услышав разговор, расслабились и отступили.
Отлично! Значит, при должной осторожности, она сможет поговорить.
Слуга-возничий, почтительно кланяясь, проводил Ринаю к повозкам, развязал веревку, удерживающую тент и пригласил внутрь: