Лишняя дочь
Шрифт:
Как жаль, что он не пожелал проверить здоровье Лианы перед наказанием, не прислал к ней Сияна! Уж целитель-то не пропустил бы, узнал бы, объяснил Рагнару, а с неё снял бы молчание! Получается, приговор Лиане вынесли заочно и задолго до ее возвращения. Может быть, у них так принято?
Жуткий мир, жуткие законы, жуткий муж.
Светлана еще раз попробовала открыть глаза, и с третьей попытки у нее получилось — лежит она, красавица, носом в подушку. М-да, хорошо ее отделал этот магический шамберьер!
И князь удобно
Ладно, не Рагнар пожелал поговорить с беглянкой. Ладно, не заметил, что делит шатер и постель с другой. Но почему он не проверил здоровье девушки? Почему заранее не убедился, что она способна говорить, раз уж у них отмена наказания — плачь и раскаянье?
О, будь у нее возможность, она бы не молчала, и выложила бы мужу все, что думает о нем и дурацких законах еще до первого удара! А там можно и покаяться, лишь бы прекратить истязание, если бы князь сам его не отменил — не успел или не смог.
А теперь она лежит избитая, едва живая, ненужная…
Слезы закапали из глаз, впитываясь в мягкую ткань подушки.
Опять ненужная, всегда ненужная! Бросили где-то одну, даже служанку не посадили рядом!
Девушка осторожно, постоянно ожидая вспышки боли, повернула голову на бок.
Стена. Окно.
С предосторожностями проделала обратный «путь» и двинулась в другую сторону.
О! Сатрап иномирный. Оказывается, не бросили одну. Вон, спит, сидя. Нет, сидит, спя. Тьфу, как правильно сказать-то? Сидит у кровати на чем-то и дремлет, откинув голову на спинку.
Какой-то зеленовато-желтый на вид. Или это у нее вместе с речью цветопередача нарушилась?
Явно не шатер, какая-то комната.
Светлана оторвала взгляд от Рагнара и попыталась осмотреться, но с ее ракурса видно было мало, а повернуться или приподняться не давала боль в спине. Устав, Светлана опять уткнулась носом в подушку и тут же услышала, как кто-то вошел.
— Рагнар, зачем вы опять здесь? — судя по голосу, советник Никодий.
— Что? А? А, это ты. Немного задремал. Как она?
— Она спит, потихоньку выздоравливает и скоро встанет, а вы, если продолжите себя истязать, скоро сляжете. Или вы думаете, что раз Сиян залечил все последствия, то отдых организму не требуется?
— Я здоров, — пробурчал Рагнар. — Зашел на минутку.
— На минутку? Служанки ожидают за дверями с вечера, зайти не могут! Уже утро, князь! Сейчас явится целитель осмотреть княгиню, служанкам надо перестелить постель, а тут вы сидите в виде то ли ожившего мертвеца, то ли, недобитого лиходея. В конце концов, князь у Мадраскара единственный и заменить его некем, вы обязаны думать не только о своих чувствах, но и об империи!
— Не ворчи, княгиня тоже единственная.
— Княгиня
— Вот прилип, — послышались звуки отодвигаемого стула, тяжелые шаги, князь подошел к кровати и наклонился над девушкой. — Все спит и спит, третий день уже!
— Так Сиян ей снотворное дает. Как только выяснилось, что ее тело отвергает целительную магию и рубцам придется заживать естественно, он сразу напоил княгиню специальными отварами и зельями. Сон лечит, во сне заживление идет быстрее.
— Да знаю я, знаю! Просто это так мучительно, когда от тебя ничего не зависит! Идем, мне надо в купальню, и займемся делами.
Мужчины вышли, но тут же в комнате появился еще кто-то. Светлана почувствовала, как ей поправляют подушку, осторожно придерживая тело, чтобы оно не сотрясалось.
Спина болела, но если не шевелиться, то было более-менее терпимо.
— Целитель! — раздался голос Деяны. — Мистрис спит.
— Сходи, принеси горячей воды, будем обмывать раны, — велел Сиян. — И позови вторую, поможете.
Торопливые шаги, хлопнула дверь, и Света решила открыть глаза.
— Я рад, мистрис, что вы проснулись, — отреагировал Сиян. — Надо передать князю, он просил сообщить ему сразу.
— С-с-стойте, — у Светланы вырвался шепот — надо же, дар речи вернулся! — Он только что был здесь, не надо его звать.
Она повернула голову набок и попыталась поймать взгляд целителя.
Старичок вздохнул и присел на тот же стул, на котором ранее дремал ее муж.
— Как вы себя чувствуете? Что-нибудь хотите? Где и как болит?
— Чувствую, будто меня переехал грузовик.
— Мистрис?
— Будто по мне проскакал табун лошадей, — пояснила Света. — Болит, наверное, почти все, но не настолько, чтобы пить обезболивающее. Хочу закрыть глаза и умереть.
— Что вы, мистрис! — переполошился Сиян. — Даже думать о таком не смейте! Вы скоро выздоровеете! Если бы у вас не были отрезаны волосы, я бы все залечил за час, но теперь, временно, на вас целительская магия не действует.
— Это как? — заинтересованно переспросила Светлана. — Мне говорили, что если отрезать волосы, то на некоторое время женщина не может пользоваться даром. Я могла магичить и стриженая, пока мне блокиратор не надели.
— С вами все сложнее, мистрис, — разговаривая, Сиян постепенно обнажал спину княгини, снимая с нее куски пропитанной лечебными мазями ткани. — Вы можете пользоваться своим даром, но зато, не воспринимаете целительскую магию, пока не отрастут волосы.
— То есть, как обещал князь, через два дня вы не смогли бы восстановить мою гриву?